– Что ты с ней возишься? – снова полез вперед Алекс. – Наваляем ей полные карманы, сама все расскажет.
Репина сжалась, ожидая удара. Но тут из-за поворота вылетел какой-то пес и кинулся на десятиклассников.
Второго приглашения не понадобилось. Ася вскочила и бросилась бежать. Пес взвыл – видимо, Алексу было все равно, с кем воевать. Далеко уйти она не успела. Крики «Стой!» и «Куда пошла?» ударили ей в спину, заставив торопиться. Репина прибавила скорости, поскользнулась и въехала головой в сугроб. Шаги бухали совсем рядом. Хорошо, если они только в снегу искупают, а если с ней что-то сделают? А потом что?
Эти бестолковые «что?» и самое страшное – «что потом?» кружились вокруг веселым хороводом, лишая Репину способности соображать.
– Сюда давай!
Голос свалился на нее сверху, но в панике она не могла сообразить, что ей делать. Наверху сугроба показалась голова, сильная рука схватила Репину за шиворот и потянула. Ася забарахталась, набирая полный воротник снега.
Работая руками и ногами, Репина перебралась через сугроб и свалилась в кусты.
– Тихо!
Над собой Ася видела только нависшую часть лица с растянутыми в улыбке губами и большим покрасневшим от мороза указательным пальцем, прижатым к подбородку. Этот палец со странной ложбинкой поперек подушечки заворожил Репину, она не могла отвести от него глаз.
Топот резко оборвался.
– Где она? – громыхал Алекс. – Да я ведь сейчас…
– Мелкая, а шустрая, – хихикнул Крошка. Ему, видимо, было все равно.
– Что ты ржешь! – бухтел Алекс. – Где мы будем теперь Ветку искать?
– В Ботаническом саду, – радовался Ру. – Или, вон, в сугробах.
На Асину макушку легла ладонь и вдавила ее в кусты.
– Ах ты! Фонари бы кто включил! Эту зверюгу надо на живодерню сдать! Всю мазу испортила!
Алекс бы, наверное, еще долго ругался, но тут послышалась громыхающая музыка.
– Ничего себе, ожил! – обрадовано загудел Ру. – Отмерз, что ли? Хтой-то?
– Сейчас уйдут, – прошептали у Аси над головой, и по ее ногам пробежали неприятные мурашки.
– Улица Дмитровская, дом пять? – услышала она знакомый адрес. Утро, снегирь. Дом Павла. – Девяносто один, да? – уточнял Крошка. – Да помню я, помню – Наташа. Ну, молоток! Созвонимся тогда. – Пискнул, выключаясь, телефон. – Они нашлись.
– Дмитровская? – В голосе Алекса слышался металл.
Обитателям названного адреса стоило спешно собирать вещи и отчаливать на соседний материк.
Шаги захрустели, удаляясь. На голову Репиной перестали давить, и она смогла, наконец, вытянуть ноги. По спине потекли ручейки растаявшего снега. Ася заворочалась, пытаясь рукой дотянуться до капюшона.
– Что, набрала полный воротник? – раздался насмешливый голос.
Ася оглянулась. Вот черт! Снова Олег! Значит, опять та же самая теплая компания!
– Без тебя разберусь, – отпихнула его Репина.
– Кто это был? – Олег одним движением вывернул воротник Асиной куртки, и шее сразу стало теплее.
– Космические пираты. – Репиной уже не терпелось выбраться из этого снегового месива. – Собака эта дурацкая…
– Цезарь всегда гавкает, когда на улицу выбегает, – подала голос невысокая девчонка.
– А то я не знаю, – огрызнулась Ася. События этого бестолкового длинного дня начинали ее потихоньку доставать. Для полного комплекта ей не хватает инопланетян и парочки привидений. Тогда день можно будет считать удачным.
– Что они от тебя хотели? – Олег все еще с тревогой заглядывал ей в лицо.
– Килограмм сушек, – рявкнула Ася. Первый шок прошел, и к мозгам вернулась способность соображать.
– Ну ты, Репина, даешь! – покачал головой Олег, отступая от Аси в сторону.
Он помнит ее фамилию? Ничего себе новости! Ася открыла рот, чтобы ответить, но фамилия Олега вот так с ходу на ум не приходила. А без нее можно было и не отвечать.
Чтобы скрыть свое смущение, Репина оглянулась.
В кустах был расстелен длинный резиновый коврик, около перевернутого ящика из-под фруктов стояла гитара. Так вот откуда эта ложбинка на пальце – Олег играл на гитаре, и это был след от сильно натянутой струны.
Ну, ну, походнички…
Она стала выбираться из сугроба на дорожку.
– Давай провожу, – полез следом за ней Олег. – Вдруг они еще рядом.
– Не, они ушли, – вяло отмахнулась от его помощи Репина. – Спасибо!
А ведь когда-то Ася его неплохо знала. Давным-давно, в прошлой жизни, они все крутились в одном дворе, вместе играли, вместе совершали вылазки вокруг дома. У Олега еще был старший брат, Кирюха. Был… Теперь нет. Она уже не помнила, где, когда и что с ним произошло. Та жизнь закончилась, сейчас все иначе, и нечего к ней лезть, напрашиваясь на благодарность. Не дождется! Репина как-нибудь без посторонней помощи обойдется.
– Погоди! – Олег сделал шаг следом за ней.
– Вон, свою свиту опекай, – проворчала Ася. – Тоже мне, рыцарь…
Сугроб с любителями ночных посиделок уже давно остался позади, а Репина все бормотала и бормотала, впав в какое-то странное состояние глобального недовольства.
Глава четвертая
Капля правды на ложку вранья
Она уже почти дошла до своего подъезда, когда рядом раздался знакомый, но уже порядком подзабытый голос:
– Где здесь Консерватория, не подскажете?
– Какая Консерватория? – нахмурилась Ася, поднимая голову.
Перед ней стояла Лера Гараева. Ее лучшая подруга. Которая в данную секунду должна была быть за тысячу километров отсюда, на берегу Каспийского моря, в Махачкале.
Ася несколько раз моргнула. Потом на всякий случай оглянулась, чтобы убедиться, что она все еще находится на планете Земля, а не в Туманности Андромеды.
Темно, холодно. Земля.
Так, может, она спит? Ася посмотрела себе под ноги. Нет, вроде все остальное тоже было на месте. Зима никуда не делась – мороз давал о себе знать колючим пощипыванием за кончик носа и щеки, а в ее сапогах стремительно таял снег, который она успела набрать, шатаясь по кустам. Слева был родной подъезд. А прямо перед ней стояла Гараева, которой здесь быть не должно.
– Лера? – осторожно уточнила Репина, вглядываясь в знакомые черты лица – высокие узкие скулы, темные глаза, крупный нос, шапку темных волос. – Лерка! – кинулась она ей на шею.
– Репина, ты что? – попыталась вырваться из объятий подруги Лера.
– Откуда ты взялась? – не унималась Ася.
– Что у тебя с лицом? – отстранилась Гараева.
– А что у меня с лицом? – Репина перчаткой смахнула с подбородка слезинку, оставшуюся после купания в сугробе.
