Возвращаясь к Сен-Жермену, заметим, что многие считали его одним из Тайных Учителей, членом Высшей Иерархии Великого Братства, влияющей неким таинственным образом на пути развития человечества.
Изабель Купер-Оукли говорит о нём: «…приверженцев мистицизма и в особенности тех, для кого существование „Великой Ложи“ — непреложный факт и необходимое условие духовной эволюции человеческого рода, ничуть не удивят появления „посланника“ этой Ложи в самых разных местах мира».
Мэнли П. Холл с присущей ему категоричностью заявляет: «Нам ещё представятся не подлежащие никаким сомнениям доказательства того, что Сен-Жермен был и масоном, и тамплиером… Он удалился в сердце Гималаев, где время от времени отдыхал от мира».
Далее он цитирует теософа Фрэнсиса Адни, утверждающего, что «граф де Сен-Жермен претерпел „философскую смерть“ как Фрэнсис Бэкон в 1626 году, как Франсуа Ракоци в 1735-м и как граф де Сен-Жермен в 1784-м. Также он высказывает предположение, что граф Сен-Жермен был в своё время также известен как граф де Габалис, а в качестве графа Хомпеша стал последним магистром Мальтийского ордена. Известно, что многие члены европейских тайных обществ инсценировали свою смерть, преследуя те или иные цели».
[167]
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ИСТОРИЯ ФУЛКАНЕЛЛИ
Увы, увы, сын мой, наступит день, когда священные иероглифы превратятся в простых идолов. Мир ошибочно примет знаки науки за богов и обвинит Древний Египет в поклонении адским чудищам. Но те, кто подобным образом станут клеветать на нас, сами будут поклоняться Смерти, а не Жизни, безумию, а не мудрости; они ниспровергнут любовь и плодородие, заполнят свои храмы костями мертвецов, почитая ихза реликвии, и растратят юность свою на одиночество и слёзы. Их девы уйдут в монашество, не познав замужества, и горе станет их уделом; ибо люди станут презирать и осквернять священные мистерии Исиды
Гермес Трисмегист XXVII, Ж. -Ф. Шампольон. Древний Египет
Глава первая
Фулканелли: легенда
Среди молодых физиков-атомщиков были такие, кто относился к своей работе как к некоему интеллектуальному упражнению, не имеющему особой ценности и не налагающему никаких обязательств, для других же эти исследования были опытом сродни религиозному.
Роберт Юнгк. Ярче тысячи солнц
Теперь, когда мы относительно подробно рассмотрели необычайную жизнь главных известных истории Адептов Искусства, давайте перейдём к удивительной истории нашего современника — алхимика Фулканелли. Разумеется, в свете того, что мы уже знаем о Герметической традиции.
Как и большинство читателей-англичан, я впервые столкнулся с упоминанием имени Фулканелли и весьма интригующими подробностями его жизни в бестселлере Луи Повеля и Жака Бержье «Утро магов», опубликованной на Британских островах в 1963 году. Однако, как указано во введении, сага о Фулканелли уходит в прошлое гораздо дальше.
На самом деле история Фулканелли началась в 1900 — 1920-х годах в узком кругу парижских алхимиков-энтузиастов. Во французской столице того времени обитало несколько исследователей этой науки, работавших в индивидуальном порядке или в группах. Время от времени они встречались в кафе на бульварах и проводили время в беседах, как это всегда делали учёные мужи Парижа. И в этих беседах, посвящённых оккультизму, алхимии, розенкрейцерам и другим смежным вопросам, стало часто фигурировать имя Фулканелли. Упоминания этого блестящего практика, без пяти минут Адепта, подняли среди немногих причастных к теме необычайную волну любопытства. Исходили эти упоминания в основном от остроумного, эксцентричного, красноречивого, но почти нищего художника и иллюстратора Жана-Жюльена Шампаня и его небольшой компании. В рассматриваемый период Шампаню было сорок или чуть больше, и он, несомненно, казался молодёжи, с которой по большей части общался, ходячим анахронизмом. Он имел обыкновение носить старомодные одеяния, длинные вопреки моде волосы и изъяснялся зачастую тёмно и загадочно. Он был состарившимся представителем богемы, персонажем, достойным пера Мопассана, но за весельем, мерцавшим в его тёмно-синих глазах, таилась неизмеримая глубина; он говорил и действовал как человек, который что-то знает.
Несмотря на добродушие и любовь к беседе — причём он умел как говорить, так и слушать, — между Шампанем и теми, кто не принадлежал непосредственно к его кругу, всегда лежала незримая, но непреодолимая преграда. Он пил много перно и абсента, что, несомненно, способствовало его неприступности. Однако всё это не мешало ему быть хвастуном и время от времени ронять намёки, что ему-де известны тайны алхимии.
Окружение его менялось весьма незначительно. В нём постоянно присутствовал Эжен Канселье — хрупкий, впечатлительный молодой человек лет двадцати. Ещё одним был Гастон Саваж, многообещающий молодой химик примерно того же возраста, что и Канселье. Можно также упомянуть Жюля Буше, хотя, как мы увидим позднее, его присутствие в окружении Шампаня можно поставить под вопрос. Двадцатилетний Буше питал интерес к оккультизму и проводил долгие часы в книжном магазине, специализировавшемся по метафизическим проблемам и расположенном неподалёку от Люксембурга на рю Де-Ренн, что соединяет бульвар Сен-Жермен с бульваром Монпарнас.
Пьер Дижоль и его жена, которым принадлежал магазинчик, были очень милыми, приветливыми и разговорчивыми людьми, которые жили, казалось, не столько своим бизнесом, сколько теми пылкими и страстными дискуссиями, что разгорались между молодыми оккультистами, увлечёнными своим предметом. Дижоль, и сам писавший на какие-то весьма таинственные темы, завёл особый каталог, которым разрешал пользоваться отдельным избранным покупателям. Это была хорошо разработанная система с тысячами перекрёстных ссылок и справочных материалов по практически всем разделам оккультизма.
Иногда Шампаня и его приятелей можно было встретить в самых больших библиотеках Парижа роющимися в редких древних томах и манускриптах или ведущими тихие беседы, сблизив головы, в окружении раскрытых на пюпитрах книг. Они бывали в Национальной библиотеке, в Арсенале, в библиотеках Мазарини и Святой Женевьевы.
Дискуссии в магазинчике Дижоля нередко продолжались и после закрытия. Немногие избранные за вином и кофе продолжали спорить о магии, астральных путешествиях, мистицизме, каббале и алхимии. Существовали также и регулярные еженедельные собрания в скромном жилище Жана-Жюльена Шампаня на шестом этаже полуразрушенного доходного дома номер 59-бис на рю Де-Рошешуар в квартале Бютт-Монмартр. Именно от членов этой узкой группки люди посторонние время от времени и слышали слово «Учитель» и имя Фулканелли. Намекали, что это был немолодой, богатый, невероятно мудрый и в целом совершенно особенный человек благородного или даже аристократического происхождения. Это был истинный «Философ Огня», опытный алхимик-практик, вполне способный совершить Великое Делание или уже сделавший это.
