В своем стремлении к абсолютному господству Гитлер не мог допустить возвышения рядом с собой другой личности. Вместо того чтобы привлекать к себе людей благородных, обладающих богатым опытом и широким кругозором, он избегал этих людей и делал все, чтобы уклониться от их влияния. Скупец, не желавший ни с кем делить власть, он последовательно, ловко и упорно изолировал себя от влияния всех, кого хотя бы отдаленно подозревал в оппозиции его воле и планам. Ни в коей мере не будучи пленником своих советников, Гитлер скорее был ревнивым охранником собственной власти. Он окружил свой диктаторский доминион непроницаемой броней.
К тому же он систематически подрывал авторитет высших политических органов, чтобы усилить собственную абсолютную власть. Он разрушил строгую систему управления государством и создал совершенно запутанную сеть органов, чьи функции частично перекрывали друг друга. При Гитлере стало почти обычным делом учреждать двойственные должности и конфликтующие друг с другом ведомства.
Назначив Геринга главным уполномоченным по осуществлению четырехлетним планом
[16], он доверил ему контроль над всей плановой экономикой Германии. Но в то же время сохранил в кабинете соперничающего министра экономики (Шахта, а позже – Функа), наделенного теми же функциями. Позже он добавил к ним министра военной промышленности (Тодда, а позже – Шпеера), который также был вовлечен в перманентную вражду с OKВ из-за проблем вооружения.
Пока Нейрат был министром иностранных дел, Гитлер осуществлял свои самые важные и самые секретные иностранные дела через «уполномоченного рейха по вопросам разоружения» (Риббентропа). Когда министром иностранных дел стал последний, Нейрата назначили председателем несуществующего Тайного совета. Но параллельно с министерством иностранных дел существовало еще министерство по вопросам внешней политики (Розенберг) и заграничный отдел национал-социалистической партии (Боле). Никто не мог постичь, кто же чем занимается во внешней политике.
Однажды, будучи в штабе у Гитлера, Риббентроп убедил фюрера поручить ему в письменной форме ведение всей пропаганды, предназначенной для зарубежных стран. Министр пропаганды Геббельс ничего об этом не знал. Утром следующего дня энергичные молодцы, посланные министерством иностранных дел, появились в различных берлинских офисах Геббельса, чтобы забрать к себе весь персонал, занимающийся зарубежной пропагандой. Люди Геббельса забаррикадировались в своих кабинетах, а сам министр пропаганды незамедлительно позвонил Гитлеру и обратился к нему за помощью. Гитлер, подписав соответствующий приказ, фактически передававший вопросы зарубежной пропаганды Риббентропу, приказал Геббельсу немедленно лететь к нему. Когда тот прибыл, он велел ему вместе с Риббентропом запереться в купе своего специального поезда и не выходить оттуда, пока они не разрешат свои разногласия. Три часа спустя оба появились с красными лицами и, как и следовало ожидать, сообщили Гитлеру, что не пришли к соглашению. Разъярившись, Гитлер удалился и продиктовал компромиссное решение, которое в значительной степени отменяло недавний письменный приказ. Храня факсимиле первого, отмененного, приказа до конца войны, он продолжал ограничивать юрисдикцию министерства пропаганды в Германии и за рубежом. Более того, Риббентроп считал, что все немецкие ведомства, имеющие какое-либо отношение к зарубежным странам, находятся под юрисдикцией министерства иностранных дел. Эта идея фикс заставляла его конфликтовать фактически со всеми министерствами и «высшими ведомствами рейха», существующими параллельно с министерствами. Он боролся даже с Верховным главнокомандованием вермахта. Гитлер знал обо всех этих перепалках. Он нередко с насмешкой отзывался о нездоровых амбициях Риббентропа, но, несмотря на все жалобы на невыносимую ситуацию, никогда не вмешивался.
В 1933 году Гитлер поручил всю политику в области прессы министерству пропаганды и назначил Геббельса министром пропаганды и просвещения. Но это не помешало ему создать должность «начальника имперской прессы» (Аман, председатель имперской палаты печати) под началом Геббельса и «заведующего отделом печати НСПГ» (Дитрих). Мой официальный звонкий титул назывался «шеф правительственной печати», но этот титул не означал соответствующих полномочий. Моя работа заключалась в основном в соблюдении гласности и в информировании Гитлера по вопросам прессы. Поскольку отделение прессы министерства иностранных дел имело дело с иностранными корреспондентами и поскольку OKВ во время войны также взяло на себя многие функции чиновников прессы, диспуты по вопросам юрисдикции не прекращались никогда.
В сфере культуры Геббельс и Розенберг ссорились беспрестанно; в искусстве Геринг и Геббельс были соперниками; в контроле за немецкими писателями Геббельс, Розенберг и Бюхлер воевали друг с другом.
В организационной работе партии Лей и Борман имели одинаковую сферу деятельности, но в партийном строительстве Розенберг соперничал с Леем.
В вооруженных силах интересы армии, ваффен СС (СС в армии) и воздушных сил были сложно перепутаны и несовместимы. Гитлер произвольно учредил эти организации параллельно друг другу.
Гитлер разделил министерство путей сообщения рейха на железнодорожное и почтовое ведомство, создав тем самым неисчерпаемый источник для споров.
В сфере юстиции у него был министр юстиции и глава Немецкого юридического фронта (Гертнер и Франк), которые враждовали друг с другом.
У него был министр труда (Зельдт), лидер Немецкого трудового фронта (Лей) и генеральный уполномоченный по людским ресурсам (Заукель). В общем образовании сфера деятельности разделилась между Рустом (министр просвещения), Вахтлером (Национал-социалистическая ассоциация учителей), Аксманом (лидер молодежи рейха). Даже в народном здравоохранении были те же неясности и пересекающиеся юрисдикции.
Это лишь небольшой пример совершенно безумного смешения руководства. Повсюду в рейхе и на оккупированных территориях Гитлер устанавливал одинаковые порядки: двойные назначения, специальные уполномоченные, орда чиновников с частично совпадающими функциями. Я вспоминаю язвительное высказывание министра экономики Функа в 1943 году, когда он составил пресс-релиз, касающийся прояснения юрисдикции, которую, предположительно, установил Гитлер. С колкой иронией он сказал мне по телефону: «Только подумайте, что это значит! Подумайте, что впервые за всю историю Третьего рейха у нас есть ясные линии юрисдикции и распределение сфер деятельности!»
Не небрежность, не излишняя терпимость и забота заставили Гитлера, обычно готового к преодолению трудностей, создать на самой верхушке рейха клубок из людей, сражающихся за положение и власть. Это было безумие. Таким методом Гитлер получал в свое распоряжение двух или трех шефов в каждой области, у каждого из которых был обширный аппарат. Выставляя одного в невыгодном свете перед другим или выказывая предпочтение одному перед другим, он обеспечивал выполнение своих планов. Его метод систематически дезорганизовывал действия высших департаментов правительства так, чтобы он при желании мог властно вмешаться в их работу, доводя свое вмешательство до деспотической тирании.
