Книга Легендарные разведчики, страница 104. Автор книги Николай Долгополов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Легендарные разведчики»

Cтраница 104

Наступил ответственный момент. Первый просмотр фильма. Собрался весь художественный совет. И судьба картины повисла на волоске. Не понравился Банионис — «не героический, не видный». И Молодому пришлось его отстаивать еще во время съемок, объяснять, что героического и видного поймали бы моментально.

А еще на худсовете один из редакторов обвинил режиссера в незнании специфики разведки. И тут слово взял разгневанный Молодый. Прямо спросил редактора: а сам-то он специфику разведки знает? И получив ответ, выпалил: «А я знаю. Оставьте фильм в покое». Так «Мертвый сезон» появился на широком экране.

Во второй половине 1980-х годов, когда в преддверии перестройки советское общество почувствовало бблыиую свободу, популярный актер поведал в одной из газет, что воплотить образ советского нелегала, работавшего в глубоком немецком тылу, ему помогло личное знакомство с другим разведчиком, вполне реальным, работавшим в Лондоне. Речь шла не о «Мертвом сезоне», а о «Семнадцати мгновениях весны». И вот нелегал подсказал артисту, как общался в кафе одними лишь глазами с женой, привезенной к нему на мимолетную встречу в Берлин времен войны.

Увы, в действительности такого не было. С женой Галиной Петровной, Конон называл ее Галюшей, встречался за границей лишь однажды. За несколько месяцев до рождения Трофима она, уже беременная, отправилась отдыхать вместе с Кононом к нашим в ту пору большим друзьям чехам в Карловы Вары. А так виделась с мужем только во время его коротких наездов в Москву.

И манеру курить, по словам того же актера, он перенял у Конона. Но Молодый, как вспоминает его сын, вообще не курил. В семь лет мама поймала его с папироской, и он дал ей честное слово: «Больше никогда не буду». И слово сдержал. Курево, исправно получаемое на фронте, он менял на маргарин. В английской тюрьме заключенный Лонсдейл обменивал сигареты на бутерброды.

В Москве Молодый по-прежнему служил во внешней разведке — учил ребят, которые были готовы повторить его трудную судьбу. Конону Трофимовичу не исполнилось и пятидесяти, когда его перевели с оперативной работы на преподавательскую. Он заведовал сектором, а мог бы воспитывать молодых разведчиков. Пришлось вживаться в новый коллектив. Судя по всему, преподавательская деятельность не доставляла ему радости, это была не его стихия.

Молодого не наградили звездой героя, а он о наградах даже не думал. Мечтал работать снова нелегалом. Однажды в маленькой двухкомнатной квартире Трофим невольно услышал тихий ночной разговор родителей. Отец спрашивал свою Галюшу, готова ли она снова ждать: признался, что договорился о пластической операции, о возвращении в нелегалы. Не успел, не вышло…

Молодый был разочарован многим из того, что происходило в стране после короткой оттепели 1960-х. Немало повидавший за рубежом, он понимал: мы можем жить лучше. Однажды они с Абелем, вспоминает Трофим Кононович, отказались от праздничного пайка. Выдавали им такие к 7 Ноября, ко Дню чекиста. За три рубля с копейками целый набор продуктов, которых тогда в магазине купить было невозможно. Сидят они с Вильямом Генриховичем в своем управлении довольные, готовые осчастливить жен и детей. И заходит к ним приятель, до полковника еще не дослужившийся. Смотрит на паек и, вздыхая, говорит, что ему такого «не положено». И отец с Абелем пошли и весь этот продуктовый дефицит сдали. По тем временам — дерзкий поступок.

Наконец наступил день, когда обменяли Морриса и Лону Коэн. Их вывезли из Англии сначала в Польшу, а потом в Москву. Поселили за городом. И Лону с провожатым отправили на Новый Арбат (тогда проспект Калинина): смотреть квартиру. А она оказалась крошечная, неудобная. И Лона, когда к ним на дачу приехал председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов, выпалила ему прямо в глаза: «Юрий, я девять лет отсидела в такой же квартире, только с решетками. Что, из одной камеры — в другую?» Андропов тут же связался с хозяйственным управлением: распорядился дать Коэнам трехкомнатную квартиру на тихих Патриарших. Туда и наезжал к крестным Молодый с семейством.

На первых порах все разговоры с тетей Лоной и дядей Петей переводил Трофиму отец. Вскоре Лона уже бойко шпарила по-русски, а дядя Петя использовал жену в качестве переводчицы. С детьми Молодого, особенно с крестником Трофимом, отношения установились у Коэнов прямо родственные.

Трофиму было 12 лет, когда внезапно умер отец. Мать очень много болела. Часто, по три-четыре раза в год лежала в больнице, потом ее отправляли в санатории. Но все равно нервы не выдерживали. Столько прождать мужа и потерять его мгновенно. Галина Петровна так до конца дней своих и не смогла поправиться. «И тетя Лона, и дядя Петя, у которых не было детей, даже хотели меня усыновить, — вспоминал Трофим Кононович. — Об этом тетя Лона рассказала мне незадолго до своей смерти, когда моему сыну Конону исполнилось уже лет 12. Обращалась к своему начальству, просила. Но что-то тогда не получилось, сказали ей на Службе, что не могут. Моя мама об этом не знала. Лона была женщиной интеллигентной, деликатной».

Вокруг смерти Конона Молодого немало всякого накручено. Умер прямо во время пикника, где выпивали, закусывали. Сын, конечно, лучше других знает, как это случилось. Конон Трофимович любил собирать грибы. Поехали 10 октября 1970 года в грибные места. Отец, как всегда, за рулем. Детей не взяли. Забрались далеко. Сели поужинать, и вдруг отец упал на траву, не мог пошевелиться. Пока добрались до телефона… Мать помнила только номер Абеля. Дозвонились ему, Вильям Генрихович связался с коллегами, всё объяснил и вызвал служебную машину. Но… У отца был обширный инсульт. Рок семьи Молодых: ведь и отец Конона умер так же внезапно.

Сын Конона Молодого Трофим решил стать военным. Начинал в погранвойсках. В Москве служить было скучно. И Трофим попросился на далекую северную заставу, где сходятся границы трех наших скандинавских соседей. Дослужился до начальника заставы. А в 1989-м майор Молодый комиссовался по состоянию здоровья. Сейчас — бизнесмен.

Сына своего назвал, как и принято в роду Молодых, Коно-ном. Теперь у Конона подрастает сынишка Трофим. Так что династия продолжается.

— И, знаете, — улыбается Трофим Кононович, — моя бабушка своего сына, моего отца, называла Каничкой. И моя жена, того, конечно, не подозревая, тоже зовет сына Каничка…

КОМАНДИР НЕЛЕГАЛОВ
Юрий Дроздов

Юрий Иванович Дроздов — фигура легендарная. Вот кто почитаем всеми коллегами. И нелегалами — особенно. С 1979 по 1991 год генерал-майор Юрий Дроздов руководил работой нелегальной разведки. «Это было при Дроздове… Так придумал Юрий Иванович… И тогда я пошел к начальнику Управления “С”…»

Дроздов родился 19 сентября 1925 года. Участвовал в Великой Отечественной войне как артиллерист. Был резидентом в США и Китае. А до этого успел прожить еще несколько жизней. Блестяще исполнил роль родственника Абеля — кузена Дривса. В ФРГ его знали как нациста барона фон Хоэнштей-на, а потом ненадолго появился в его исполнении и исчез инспектор Клейнерт.

Это Юрий Дроздов предложил создать отряд специального назначения «Вымпел» и вместе с ним штурмовал в декабре 1979-го кабульский дворец диктатора Амина. Юрию Ивановичу было тогда уже 54 года. Он подтянут, всегда хорошо одет. Есть у представителей этой профессии термин — «вербовочный костюм». То есть лучшая, самая подходящая одежда при вербовке. У меня сложилось впечатление, что Дроздов всегда в вербовочном костюме.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация