И вот он уезжает. На неделю.
Лера вернулась в свою комнату. Щемящая тоска сидела уже где-то в легких, мешала дышать. А чего она хотела? Чтобы все было, как в сказке – «по щучьему веленью, по моему хотенью»? И жили бы они все долго и счастливо до глубокой старости?
А как смотрела Жеребцова? У-у-у, хорошо, что все закончилось так, как закончилось! Будь Павел посмелее, уже сегодня развернулась бы кампания по их уничтожению. Нет, нет, пусть все идет своим чередом. Пошутили, и будет.
Надо отвлечься.
Она открыла первую попавшуюся под руку книгу, пробежала глазами по строчкам.
Почему же он так поступил? Зачем нужны были все эти сложности? Разве ему мало внимания своих девчонок? Вон как они вокруг него вьются! И неудивительно – он красив яркой, заметной красотой. И явно удачлив. Это чувствовалось по спокойному выражению его лица, по уверенной улыбке. У него в жизни всегда все получается. Что же за игру он затеял?
Нет, не читалось сегодня Лере. Она закрыла книгу и машинально положила ее в рюкзак. Все потом, потом, это завтра она будет удивляться, откуда в ее сумке столько лишней тяжести. Сейчас ее это не интересовало.
Надо успокоиться. Непонятно, почему ее так взволновала эта история. Ну, подумаешь, парень… Ну, подумаешь, симпатичный… Вот и пусть он прыгает вокруг этой красотки Курбаленко на зависть Константинову. Лишнее это! Лишнее.
А Маканина какая-то грустная последнее время. Что же их связывает?
Все!
Лера волевым усилием заставила себя оторваться от окна. За последние десять минут там ничего не изменилось – та же серость, те же голые ветви липы, те же взъерошенные воробьи, те же бесцветные машины.
Гараева натянула свой любимый теплый свитер с высоким воротом, взяла из шкафа шерстяные брюки. Она любила тепло и очень плохо переносила вот такую слякотную невразумительную погоду. Видимо, сказывалась кровь южных предков. Поэтому она как следует утеплилась – сегодня они тренируются в парке, значит, придется два часа провести на ветродуе и холоде, и запас тепла будет очень кстати.
Лера выбежала на улицу. Вслед за ритмичной ходьбой – левой-правой, левой-правой, вниз по ступенькам, перебежать перед машиной, – тревожные мысли утекали в асфальт, тонули в холодных лужах, просачивались в обмороженную траву и там застывали в ожидании нескорого солнца и освобождения из ледяного плена.
Да, да, все происходит именно так. А вы думаете, почему весной в воздухе так пахнет романтическими увлечениями и хочется любить весь мир? Это мысли, всю зиму пролежавшие под снегом, вмерзшие в лужи и затоптанные тяжелыми ботинками, оттаивают и начинают носиться по воздуху, забираясь в умы и настроения людей.
Но это все потом. А пока – не время, не время.
И Лера действительно успокоилась.
Тренировки, тяжелые утренние подъемы в школу, выход в промозглую стынь утра и разговоры, разговоры… Жизнь в классе бежала дальше. Через неделю замок с двери кабинета химии исчез, и все стало по-прежнему. Больше их классы не пересекались, даже в столовую они ухитрялись приходить в разное время. Лишь изредка в Лериной душе вспыхивало странное недовольство. Словно в памяти всплывало что-то кем-то обещанное, но не выполненное. От этого рождалась странная тревога, хотелось уйти куда глаза глядят и никогда не возвращаться.
Тогда Гараева начинала смотреть в окно, на запорошенный снегом забор, на истоптанный школьный двор, на поникшую березу, на царапинку на стекле и на оставшийся с прошлого года приклеенный скотчем хвостик бумажной снежинки, на пыльный тонкий длинный лист растения на подоконнике, на давно завядший цветок.
– Что там? – Ася перегнулась через подругу и тоже посмотрела в окно.
– Человек прошел. – Лера поправила на коленях сползающую книгу – большего удовольствия, чем читать на уроке литературы, она не знала. – Что у нас с домашними заданиями на завтра?
– Проспала, что ли? – искренне удивилась Репина. – Математик контрольную закатил.
– А еще?
Ася покосилась на без устали бормотавшую что-то литераторшу.
– Слушай, мы должны в кабинете химии убраться, – быстро зашептала она. – Ты одна не справишься? Мне сегодня позарез дома надо быть. Что там мыть-то? Подмети, и все. А я тогда в следующий раз за тебя уберусь.
Лера с удивлением посмотрела на подругу. Впервые у Репиной появились какие-то дела, и говорить о них, судя по всему, Ася не собиралась.
Боже мой, какие тайны! Что она может скрывать? Уж не свидание ли у нее…
– Потом-потом! – замахала руками Репина. – Если получится, я потом все расскажу!
– Да пожалуйста, – пожала плечами Лера. Детские тайны соседки по парте ей были не интересны. – Еще скажи, что золотая рыбка исполнила твое желание, и теперь парни бегают за тобой, а ты от них.
– При чем здесь рыбка? – фыркнула Репина. – Если бы она исполняла желания, то сейчас уже весна была бы, по заказу Костика.
– Или постоянный вечер, по желанию Наумовой, – понимающе кивнула Гараева и вдруг подумала, что на том уроке биологии так ничего и не попросила у рыбок. Может, и какое-нибудь ее желание сбылось бы…
– А что с аквариумом стало? – склонилась она к Репиной.
– Ничего. – Ася наморщила лоб, пытаясь восстановить события прошедшей недели. – Урок прошел, Нинель его, наверное, домой отнесла. Станет она такую красоту здесь оставлять. Я бы ни за что не оставила!
– А может, она решила улучшить в классе общую атмосферу? – улыбнулась Лера. – Что там говорила Жеребцова? По фэн-шую?
– Да ладно, фигня какая! – от возмущения Репина аж подпрыгнула. Жеребцову она не любила и ко всем ее словам относилась с сомнением. – Где это ты видела аквариумы с девятью золотыми рыбками?
– В зоомагазине, – хихикнула Лера.
– Ты скажи, – вдруг посерьезнела Ася, – уберешься сегодня одна?
– А у меня есть варианты?
Гараева посмотрела в хитрые глаза Репиной. Та демонстративно вздохнула, всем своим видом показывая, что и рада бы предоставить подруге варианты, но таковых у нее не имеется.
– Ну вот, – развела руками Лера, роняя с колен книгу. Литераторша на секунду прервала свой рассказ о творчестве Лермонтова и снова углубилась в скучное перечисление стихов великого поэта.
О золотых рыбках Гараева вновь вспомнила на последнем уроке, биологии. Все сорок пять минут она гадала, куда подевался аквариум. Ни на учительском столе, ни на подоконниках видно его не было. Неужели его действительно унесли?
Лере вдруг стало обидно, что из-за всех этих волнений с записками и игрой в волейбол она не успела рассмотреть рыбок как следует, не придумала себе ни одного желания. Почему-то именно сейчас так хотелось верить в чудо! Может, ей дома завести такой аквариум – с девятью рыбками? И в их семье сразу все станет хорошо. Вот только где его поставить? В кабинете отца? Прямо на его стол? А что, это мысль! Будет отец что-нибудь писать, рассердится, захочет стукнуть по столу кулаком, а нельзя – рыбок испугаешь!
