Тут голос писателя возвысился до митингового накала:
— Я, говорит, прошел обряд крещения. Я теперь христианин. Я буду соблюдать Христовы заповеди, буду жить так, как велит мне Христова вера. Я даже буду прощать врагов своих. Но! — голос Солоухина обрел металл: — Но ме-еч мо-ой!..
Он сглотнул комок в горле, и микрофон передал это всем сидящим в зале. Произошло мгновенное слабое движение десятков людей, которые, я уверен в этом, разом угадали — что сейчас будет сказано.
— Но меч мой никогда не должен быть добрым к моим врагам! Он никогда не будет добрым к врагам моего племени — он не для этого предназначен. Меч в моей руке для того, чтобы защитить меня и мое племя, и ему нельзя быть добрым, как мне! Вот что сказал монаху этот вождь племени.
С середины зала я увидел, что по щекам старого писателя текут слезы. Это заметили и другие, и по залу снова короткой судорогой прошло движение.
— И я вас прошу, я вас заклинаю: держите свой меч сухим всегда. Дорогие мои герои, я — старый человек, я много повидал. И вы много повидали, вы много знаете, чего не знают другие. И вы не должны спокойно смотреть на то, что происходит. Вы видите, как наша Россия окружена со всех сторон алчущими «собратьями», которые готовы рвать ее на части, стремясь ухватить кусок пожирнее. Вы видите, как потворствует им потерявшая совесть и страх «пятая колонна». Не мне это вам рассказывать, это вы сами знаете, как не знает никто. Так… не дайте же!.. не дайте погибнуть своей Родине!.. (Он уже не стеснялся открытых слез и рыданий). Она вас вскормила, но сегодня она слаба и унижена, и вы — ее последний оплот! Я старый человек, русский писатель, я обращаюсь к вам: держите ваш меч сухим! Нам нельзя быть добрыми к нашим врагам — их слишком много, они сплочены и сильны, и не хотят быть добрыми с нами. И поэтому пусть ваш меч, изображенный на вашей эмблеме, навсегда останется разящим, острым и сухим, как у того мудрого вождя племени!..
Он отошел от трибуны и, шаркая подошвами ботинок, пересек сцену. Зал возбужденно аплодировал. Какая-то женщина помогла ему сойти со сцены и, идя рядом вдоль прохода, что-то горячо говорила. Владимир Алексеевич растерянно оглядывал зал, и я догадался, что он забыл, в котором ряду сидел до выступления. Я поднялся ему навстречу:
— Владимир Алексеевич, идите сюда. Вот ваша сумка.
— А, ну все. Спасибо, голубушка, я посижу теперь…
Он медленно и тяжело сел в кресло, после чего аплодисменты стихли. Солоухин достал платок, вытер щеки, промокнул глаза, принял позу поудобнее. Вздохнул. Потом спросил неопределенно:
— Ну что?
— Как «что». Вы же сами видите, что с залом сделали. Задние ряды стоя вас приветствовали…
Да-а-а… А ты этих ребят знаешь? — он кивнул головой на зал.
— Маленько знаю.
— Ну и как думаешь, дошло до них?
— Думаю, дошло.
— Хорошо бы, если б дошло… Я от сердца говорил. Что ж они, не понимают, что ли? У них в руках та-акая сила!.. Да будь я помоложе… — он махнул рукой как-то обреченно, словно отсекая тему разговора, и стал медленно вставать.
— Что там у нас по плану дальше?
— Вроде бы продолжение фуршета…
— Ладно, это уже не по мне. Ты меня проводи до выхода.
Я проводил. Больше мы не виделись.» («Наш современник», N 7, 1997 г.).
Этот «Наказ» Владимира Алексеевича Солоухина задолго до его появления в журнале был размножен и передан почти во все подразделения спецназа России.
Без сомнения, новая Россия, являющаяся преемницей более чем тысячелетнего государства, должна учесть опыт предков и их последователей, для которых защита Отечества была главным делом их жизни.
«Корми солдата тысячу дней, — советовал древний и мудрый Сунь Цзы, — чтобы использовать один час в нужное время и в нужном месте.» Вот бы и нам так!
Глава 10. Афганистан
Тайны мира, как их записал я в тетрадь,
Головы не сносить, коль другим рассказать.
Средь ученых мужей благородных не вижу,
Наложил на уста я молчанья печать.
Омар Хайам
Поздней осенью 1991 г., где-то разыскав мой телефон, мне позвонил корреспондент «Красной Звезды» Михаил Болтунов, автор повести «Альфа» сверхсекретный отряд КГБ». Он рассказал, что работает над книгой об участии чекистов в войне в Афганистане и спросил, не смог бы я помочь ему в этом как непосредственный участник событий. Я отказался, так как говорить о руководстве подразделениями специального назначения было запрещено. Тем не менее данные об участии спецназа КГБ разными путями просочились в прессу, их стали широко использовать не только перебежчики (например, Гордиевский и Кузичкин), но и некоторые зарубежные и российские политические деятели и журналисты для нападок на нашу разведку и армию и в целях внутренней политической борьбы. Ведь ничем другим нельзя объяснить произошедший в конце декабря 1993 г. всплеск негативности в радиопередачах «Молодежного канала» и публикациях в прессе о войне в Афганистане.
Бывшие помощники М.С.Горбачева в своих статьях в российских газетах в 19921993 гг., затрагивая афганскую тему, приоткрыли даже «особую папку». Многие секреты стали известны, но многое все-таки останется тайным еще надолго. Поэтому пусть читатель не ругает меня за недосказанность. Интересы Родины превыше всего.
Впервые с афганской проблемой мне пришлось столкнуться в Нью-Йорке. Внимательный анализ ситуации еще в 1978-79 гг. подтверждал обоснованность тревоги руководства СССР за состояние самых южных границ страны. Изменения в политической жизни Афганистана в 1978 г. серьезно обеспокоили противников Советского Союза, ибо затрудняли осуществление их планов. В ЦРУ, например, было решено активно с помощью специально подготовленной агентуры противодействовать укреплению режима Тараки.
Американские разведчики, готовившие агентуру из числа афганцев, утверждали, что так просто русским Афганистан не отдадут, что создадут международную вооруженную коалицию сопротивления новому демократическому режиму и всеми силами будут добиваться ослабления советского влияния в стране, вплоть до развертывания басмаческого движения в советской Средней Азии.
Как бы я хотел, чтобы дело ограничивалось только подобными неосторожными высказываниями американских разведчиков в беседах с агентами. Но все свершившееся потом было практическим осуществлением этих замыслов.
С какой целью? Закрепление в Афганистане приблизило бы США к уникальной кладовой мира — Таджикистану, где уместились все элементы таблицы Менделеева и притом высокого качества.
В период «атомного бума» Советский Союз провел тщательную разведку на Памире. Результаты этой разведки, ставшие известными на Западе, особенно касающиеся перспективных залежей урановой руды, давно не дают покоя монополистам многих стран. А в нынешней России — всего одно единственное месторождение урана и других альтернативных нет. Поэтому сегодня всеми силами Россию пытаются вытеснить из Таджикистана, спешат построить из Исламабада в Памир автомагистраль, проложить новый Шелковый путь через Горный Бадахшан. С 1895 г. Россия имеет хорошие отношения с Горным Бадахшаном, когда население Памира добровольно присоединилось к ней.
