И все же весть о смене бандитской власти многие восприняли с надеждой. Выдвигалась догадка, что жадность братьев Дерюжных объяснялась тем, что их было двое. А Колька Чулым - вожак-одиночка, бригада у него меньше, а значит и запросы у них будут скромнее. Хотя всяк говоривший такое больше успокаивал себя, а не выражал всеобщую уверенность.
Чулым, конечно, хватанул через край, выписав Старику счет аж на тысячу юаней, но это была подъемная сумма. Кое-что имелось у него в заначке, к тому же Колька дал ему срок до зарплаты. И пусть вся она вкупе с заначкой уйдет на погашение неустойки, месяц на голодном пайке Старик протянет. Займет десятку-другую до следующей получки и протянет.
Жизнь на свободе снова пнула ему под дых, но, к счастью, лишь в поэтическом смысле слова. А в буквальном тот пинок, который отвесил ему Культяпый по выходу из бара, был сделан вполсилы и даже не оставил у него на заднице синяка.
Иными словами, повешенный на Старика долг не был поводом отказываться от воскресного пива. Тем более, что в следующие месяц-полтора это удовольствие станет ему недоступно. И Старик, завершив прогулку по барахолке, отправился в «Южный ветер», где, как он надеялся, никто не устроит сегодня дебош.
И правда, вечер выдался на редкость умиротворенным. Народу в баре оказалось немного. Никто не гоготал, не орал и не нес пьяный бред. Даже картежники в углу, и те играли в каком-то мрачном спокойствии - так, словно явились сюда с похорон близкого родственника.
Досидев до темноты, Старик расплатился и не спеша побрел домой. То и дело он останавливался и глядел на небо, которое сегодня тоже радовало его отсутствием облаков и россыпью звезд. Так как острожников по ночам загоняли в камеры, двадцать пять лет Старик видел звезды лишь через маленькое зарешеченное окошко. На воле с его глаз как будто сняли шоры. И теперь он мог подолгу любоваться океаном ночного неба, забыв про усталость и сон.
Вот и сегодня, похоже, его воскресный вечер еще не закончился. Таращиться на звезды с улицы было неудобно, к тому же этому мешал свет фонарей и вывесок. Зато вокруг барака хватало места, где Старик мог улечься на сухую траву и созерцать космос. А беря во внимание, что ясная погода для Пропащего Края редкость, упускать такую возможность было нельзя.
Однако едва Старик поверил, что очередная черная полоса в его жизни миновала, как вдруг выяснилось, что на самом деле она еще даже не начиналась.
Погорельск был мелким городишкой, но машины по его улицам разъезжали днем и ночью. Поэтому стоящий неподалеку от барака фургончик «лифан» не казался подозрительным - таких автомобилей в городе хватало. Но когда Старик поравнялся с фургоном, у того внезапно открылась боковая дверь и из нее выскочило сразу шестеро человек в черных робах.
«И как такая орава сидела в тесной машине, не проронив ни звука?», - успел подивиться Старик, прежде чем люди в черном на него набросились.
Почему набросились, его уже не удивило. В последнее время неприятности находили его сами, даром что он старался их избегать. Ни дать на взять - живая иллюстрация крылатого выражения «На нем сошелся клином белый свет».
Сжавшийся в ожидании побоев, вскоре Старик опять удивился, так как ни один удар на него не обрушился. Напавшие натянули ему на голову мешок, затем подхватили его за руки и за ноги и бросили в фургон. Где снова навалились на него и скрутили ему веревкой за спиной руки.
Лодыжки ему связывать не стали, хотя он и брыкался - неизвестно зачем, видимо, от испуга. Вместо этого один из «черных» уселся Старику на ноги, а еще один уперся ему коленом в спину. Обездвиженный пленник услышал, как хлопнула дверь, после чего машина, заурчав двигателем, тронулась с места и куда-то покатила.
- Постойте! Это ошибка! - подал голос Старик, благо ему не заткнули рот. - Чулым разрешил мне вернуть долг с зарплаты, а до нее еще две недели. Не верите, спросите у Культяпого - он свидетель!
- Заткнись! - огрызнулся ему в ответ «черный», который попирал его коленом. - Больше ни звука или останешься без зубов.
Зубы у Старика были неважные, но он ими пока дорожил. Поэтому усвоил совет с первого раза. И, прикусив язык, навострил уши, дабы узнать, о чем похитители говорят между собой.
Только и здесь его ждало разочарование. Все они словно воды в рот набрали, показывая, что дисциплина у них в команде хорошая.
Бандиты вряд ли хранили бы столь единодушное молчание. Они бранились бы и шпыняли пленника, давая понять, в каком дерьме он очутился. Тогда кому же он вдруг понадобился? «Святым» из Острога? Но и им было незачем отмалчиваться, а тем более похищать Старика под покровом ночи. Растерявшись, он утешал себя мыслью, что ребята просто обознались и вскоре его отпустят. Вряд ли с извинениями, но Старику хватит и того, что его оставят в живых.
Ехали долго - не менее получаса. Сначала минут двадцать катили по шоссе, затем фургон повернул налево и запрыгал по ухабистому проселку. Дважды машина натужно ревела движком, взбираясь на гору, и один раз, скрипя тормозами, катилась под уклон.
Конец пути был на вершине второго подъема. Выбравшись на ровное пространство, «лифан» остановился, и водитель заглушил мотор.
Старику доводилось покидать город, но это были поездки по работе, во время которых он не отходил от шоссе. Однако сегодня его, похоже, увезли туда, где он еще не бывал. Всё те же молчуны выволокли его из фургона, поставили на ноги и, не снимая с головы мешка, куда-то повели.
Пеший этап дороги в неизвестность оказался совсем короток. И завершился в месте, где разило нечистотами. Это был дурной знак. Если Старика собирались утопить, выгребная яма у черта на куличках годилась для этого идеально.
Старику приказали остановиться, после чего развязали ему руки. Но - лишь затем чтобы опять связать их, только впереди. Загремела железная цепь, ее прикрепили к веревке, и пленник ощутил ее тяжесть. «А вот и груз, с которым меня утопят», - обреченно заключил Старик, продолжая молчать. Странное дело - похоже, с минуты на минуту его умертвят, а он все еще беспокоится за свои зубы, которые ему пригрозили выбить, если он заговорит без разрешения.
Теперь до Старика долетали чьи-то голоса, но эти люди говорили не с ним, а между собой. О чем или о ком, было не разобрать, но, видимо, речь шла о нем. А он все еще не мог поверить в то, что происходит. Казалось, будто ему снится дурной сон, который закончится, когда его разбудят утром перед работой.
Снова загремела цепь. Только она потянула Старика не вперед, как он ожидал, а вверх. Сначала подняла ему связанные руки, а потом оторвала от земли самого. Стало ясно, что пленника прицепили к крану и топить, кажется, не собираются. Правда, и отпускать - тоже, так что утешения в этом было мало.
- Эй! - рискнул он окликнуть своих похитителей, так как теперь их кулаки не могли дотянуться до его зубов. - Да объясните наконец, что вам надо?! Я простой дорожный рабочий и никому не причинил зла!
Ему не ответили, а кран, развернувшись на четверть оборота, начал его опускать. Но когда ноги Старика должны были коснуться земли, этого не произошло. А вонь между тем резко усилилась и стала почти нестерпимой.
