По некогда ровному полю как будто пробегали волны. Земля вставала на дыбы, лопалась глубокими трещинами и снова падала, выбрасывая вверх тучи пыли. Поле на глазах покрывалось огромными складками и валами вывороченной глины. Опушка горящего леса вообще провалилась под землю и сгинула бесследно. А остальной пожар разделился на множество очагов и быстро угасал, засыпаемый пылью и комьями разлетающейся почвы.
Овраг, что доселе был едва заметен в траве, вдруг превратился в настоящую пропасть. Неведомо, какой глубины, потому что ее склоны ходили вверх-вниз, причем независимо друг от друга. Когда один берег опускался, противоположный вставал перед ним стеной. И наоборот, стоило комвзводу вновь ощутить под ногами землю, как другой склон оврага пропадал из виду, утопая в клубах пыли.
Капитан не видел, куда подевался Горюев. Но едва собрался его окликнуть, как вдруг заметил, что берег под ними медленно движется к пропасти. Иными словами, все они очутились на оползне, с которого нужно было срочно удирать.
- Илюха! - проорал Мизгирь. - Вылезай! Живо!
Ручной тормоз не мог удержать автомобиль на зыбком трясущемся склоне, и «фотон» должен был вот-вот сверзиться в провал. Дабы помочь мешкающему сыну, комвзвод добрался до задней двери и рывком открыл ее. Но Горюев пришел на подмогу Илюхе раньше и уже вытаскивал его с другой стороны машины.
Дело у полковника спорилось бы быстрее, кабы мальчишка не вцепился обеими руками в его подарок, не желая расставаться с новой винтовкой. А та угодила между водительским и пассажирским сиденьями так, что высвободить ее у Илюхи никак не получалось.
- Отпусти ее, слышишь?! - крикнул Мизгирь, сунув в карман рацию, которую чудом не потерял. И, держась одной рукой за дверь, другой стал разжимать сыну пальцы. - Отпусти, кому говорят!
Отцовское вмешательство оказалось своевременным. Как только парень отпустил винтовку, и Горюев вытянул его из внедорожника, грянул еще один толчок. Капитана снова отбросило от машины, а сама она, подпрыгнув, быстро поползла юзом под уклон, увозя с собой и илюхину винтовку, и прочие оставшиеся в ней вещи.
Но глядеть ей вслед и сокрушаться было некогда. Оползень продолжал двигаться, и едва Мизгирь, его сын и полковник вскочили на ноги, так сразу бросились вверх по склону на твердую землю. Если, конечно, поблизости еще осталась таковая.
К счастью для всех, следующий толчок застал их, когда они убрались от провала. Это не гарантировало, что рядом не разверзнется новый, но выбирать было не из чего. На обозримом ими в пыли пространстве тоже зияли трещины и громоздились земляные валы. Так что было куда разумнее оставаться здесь, чем искать в этом хаосе более безопасное место. По крайней мере до тех пор, пока земля не раскалывалась прямо под ногами.
Илюху всего колотило, а по щекам у него лились слезы, но он, к чести своей, не скулил и не ныл, а боялся молча.
- Все нормально, сынок! Выше нос - прорвемся! - похлопал его по плечу отец во время очередного затишья. Кажется, толчки слабели. По меркам сегодняшнего дня, естественно. Потому что в сравнении с любым предыдущим землетрясением даже самый слабый из нынешних ударов выглядел чудовищным.
- Я боюсь за маму, - признался Илюха, вжав голову в плечи. - А что, если они с Тарасиком и Миркой не успели выбежать из дома?
- Не говори ерунды. Они успели, - заверил его Мизгирь, переживающий о том же самом. - Ты знаешь маму, она уж точно не растеряется. Да и дом у нас крепкий, так просто его не развалить.
Капитан посмотрел на Горюева. Он был бы признателен боссу, скажи и тот его сыну несколько слов для поднятия духа. Но полковник, что прежде частенько подбадривал Илюху, сейчас промолчал. И выглядел мрачнее пылевой тучи, что накрыла поле. Но это был страх не за собственную шкуру - вон с какой отвагой Мурат Антонович вытаскивал парня из машины, - а за собственный бизнес. Которому, судя по всему, только что пришел конец. С трудом верилось, что хоть одна нефтяная станция и Погорельск устоят после этого катаклизма.
Впрочем, спасибо Горюеву и на том, что он переживал свою утрату молча, не пугая Илюху своими опасениями и догадками.
Спокойствие наступило минут через двадцать. Не полное. Земля продолжала дрожать, но последние толчки в сравнении с первыми были совсем безобидными. Отовсюду слышался грохот. Это рушились берега новообразованных трещин и провалов, и Мизгирь боялся даже представить, какую картину он увидит, когда пыль рассеется.
- Всем, кто меня слышит - прием! - Комвзвод вышел на связь с командой сразу, как только смог держаться на ногах. - Командир, полковник и парень живы! Повторяю: мы трое живы, потеряли только машину. Доложите, что у вас!
- Кайзер и Боржоми в порядке, - почти сразу же откликнулся зам. - Вижу машину Хана и Горыныча, но их самих - нет!
- Это Горыныч! - подал голос не замеченный Кайзером соратник. - Мы с Ханом у машины Кельдыма и Турка. Их тут засыпало так, что один багажник наружу торчал. Успели вытащить и того, и другого. Оба в норме, передают всем привет. Хотя еще немного, и их бы точно похоронило.
- Пендель, Салаир, Ярило, Ушатай - отзовитесь! - Не дождавшись ответов от остальных, вновь обратился к ним Мизгирь. - Пендель! Салаир! Ярило! Ушатай! Что с вами, отзовитесь!
- Ты забыл про Чугуна, командир! - напомнил Горыныч. - Он должен был выйти на связь, когда шарахнуло землетрясение, но так и не вышел.
- Чугун... А, чтоб меня! - Капитан осекся, лишь теперь вспомнив, что клуб еще не знает о последней жертве «зверя». - Чугун мертв.
- Как так? Ты уверен? - переспросил Кайзер.
- Уверен на сто процентов. Его убил «зверь». Отрезал голову, насадил ее на лом, а сам скрылся на чугуновской машине.
- Вот дерьмо! - выругался зам прямо в эфир. - Да что за ублюдочный денек сегодня, мать его дери!
- Это Ярило! - вклинился в переговоры еще один соратник. - Фух, еле рацию нашел! Короче, расклад такой. Мы с Ушатаем на дне разлома. Он примерно на середине нашего патрульного маршрута. Самим не выбраться - глубокий, сука! Нужна помощь! И поскорее! Тут все обваливается прямо нам на головы.
- Сидите, не дергайтесь, а лучше даже не дышите! Мы выдвигаемся.
Комвзвод не стал дожидаться, когда откликнутся Пендель и Салаир, а вместе с Горюевым и Илюхой отправился туда, где угодили в ловушку Ушатай и Ярило.
Куда идти, Мизгирь ориентировался по солнцу, чей мутный диск проглядывал сквозь пылевую завесу. Но пеший бросок, который еще час назад отнял бы у спасателей не больше десяти минут, теперь растянулся на целых сорок.
Отныне бывшая поляна как нельзя точно подпадала под определение «пересеченная местность». Капитан и его спутники не проходили и сотни шагов, чтобы не наткнуться на преграду. Хорошо, если ее удавалось перешагнуть или перепрыгнуть, но куда чаще они были вынуждены идти в обход. Даже неширокие трещины выглядели зловеще, а их края начинали осыпаться, стоило к ним приблизиться.
