И беспрекословно проделал все в том порядке, в каком было велено.
Железная дверь конторы со скрипом отворилась и перед улегшимся на тротуаре рецидивистом возникли трое вооруженных «святых». Все они были ему знакомы. До того, как их сделали выездными наблюдателями, они служили в Остроге вертухаями. Обыскав Морока и не найдя у него другого оружия, они приказали ему встать и идти внутрь. После чего, подобрав рюкзак, тоже вернулись в контору.
Морок знал правила - за четверть века проделывал это сотни раз. Без лишних вопросов он подошел к столу начальника, опустив глаза и держа руки за спиной. Прежде чем отправить его в камеру, «святые» должны были занести данные о нем в журнал и выдать ему Библию. Еще у него требовалось отобрать ремень и шнурки, но сейчас это было лишнее. Желай «девяносто два - шестнадцатый» повеситься, ему не нужно было проситься назад в тюремную камеру.
- С едой у нас нынче плоховато, - предупредил начальник, усаживаясь за стол. - Так что если ты собрался здесь отъедаться - и не мечтай. Пайка скудная.
- У меня в рюкзаке еды много, - напомнил Морок. - Угощайтесь, там на всех хватит.
- Эта пища краденая, а стало быть, негодная, - возразил «святой». И, вынув из ящика стола Библию, положил ее перед рецидивистом. - Хотя, если в камере ты будешь не прохлаждаться, а усердно молиться, это очистит принесенный тобой хлеб от греховной скверны.
- Молюсь я ежедневно, - кивнул вестник Смерти. - Только можно, я возьму с собой мою Библию? Просто у меня в ней оставлено много закладок, понимаете. Она в рюкзаке сверху лежит.
- Что ж, бери, - пожал плечами начальник. И распорядился: - Брат Никодим, верни этой грешной душе то, что она просит. Только проверь, чтобы там между страниц и в корешке не было ничего запрятано.
Никакой Библии у Морока, естественно, не имелось. А то, что имелось, грозило стать для хозяев большим сюрпризом.
«Святой», которому был отдан приказ, поставил рюкзак Морока на лавку, отстегнул верхний клапан, развязал шнур... И отпрыгнул в испуге, когда из рюкзака выпорхнул голубь, который, хлопая крыльями, тут же заметался по комнате. Прочие «святые» оторопели не меньше Никодима, а начальник даже вскочил со стула.
Не растерялся лишь вестник Смерти, ведь для него это не стало неожиданностью. Он поймал голубя в разрушенной голубятне на краю города. Что стало с ее хозяином, которого Морок немного знал, неведомо. Но раз он бросил любимых «почтарей» в закрытой клетке на произвол судьбы, значит, скорее всего, был мертв. Морок открыл клетку и выпустил птиц, но прихватил одну с собой. У него в голове уже созрел план вторжения к «святым», но он все еще гадал, как в решающий момент отвлечь их внимание. И окончательный ответ на этот вопрос он нашел, когда увидел голубей.
Голубь продолжал метаться по комнате, а «святые» удивленно глядели на его суматошный полет. За что и поплатились, так как им надо было следить за другой «птицей».
Врезав стоящему рядом «святому» ребром ладони по кадыку, Морок выхватил у него из поясных ножен тесак. После чего, вскочив на стол, раскроил начальнику череп. А затем прямо со стола прыгнул на Никодима, которого толкнул в лицо и шарахнул головой о стену.
Все случилось настолько стремительно, что «святые» даже не успели дать отпор. Когда рецидивист остановился, голубь все еще хлопал крыльями под потолком, но хозяевам было уже не до него. Один из них, упав на колени, разинул рот, держался за горло и хрипел. Второй с разрубленной до переносицы головой обливался кровью и бился на полу в предсмертных судорогах, при этом его немигающие глаза смотрели в разные стороны. Умиротвореннее всех выглядел третий. Он просто лежал, оглушенный, и напоминал бы спящего, кабы не его открытые закатившиеся глаза.
Лишь теперь «святой» с поврежденным горлом отважился на неуклюжее сопротивление. Потянувшись к кобуре, он, впрочем, не успел выхватить пистолет. За него это сделал вестник Смерти. Лягнув противника, Морок повалил его на спину, а затем уселся на него верхом и разоружил.
- Плохо дело, да? - с наигранным сочувствием осведомился Морок у врага, что вытаращил глаза и хватал ртом воздух. - Так и задохнуться недолго. Но ты не волнуйся, брат Елизар. Сейчас я тебя спасу.
Он взглянул на пистолет и удовлетворенно кивнул. Это был «кольт-1911», редкая для здешних мест, но знакомая «пушка». Вонзил тесак в пол, Морок разобрал оружие на части и оставил в руке лишь ствол. Потом другой рукой выдернул нож, нащупал у Елизара ниже кадыка гортань и, аккуратно проткнув ее острием тесака, вставил пистолетный ствол в это отверстие.
Из шеи «святого» текла кровь, но он не обратил на нее внимание, сделав первый глоток вожделенного кислорода. И продолжил втягивать его через вставленную в гортань, стальную трубку. Ее диаметр был почти двенадцать миллиметров, но этого не хватало, чтобы быстро отдышаться, да еще таким способом. Елизар продолжал судорожно втягивать воздух и на его лице была написана паника.
- Дыши спокойнее Постарайся не кашлять, - посоветовал Морок, отойдя от спасенного. - Сначала будет трудно, но вскорости полегчает. И не делай резких движений. А лучше вообще не шевелись, чтобы не учащалось дыхание. Трубку тоже придерживай, а то выпадет. Ты понял?
«Святой» покивал. Насчет него можно было не волноваться - он уже не мог драться. А если бы и рискнул, тут же осознал бы тщетность этого из-за недостатка воздуха. И все же Морок на всякий случай унес подальше его оружие. После чего забрал у него наручники и пошел к оглушенному Никодиму.
Этому «святому» хирургическая помощь не требовалась. Но прежде чем Морок выплеснул ему на голову ковш воды, его пришлось оттащить в другой конец помещения и пристегнуть наручниками к клетке. Сразу двумя парами - за каждую руку. Отчего Никодим оказался как бы распятым сидя и не мог ни встать, ни вообще сдвинуться с места.
А мертвый начальник так и лежал возле стола, ибо бездыханный труп был убийце совершенно не интересен.
Закончив возиться с пленниками, он выглянул на улицу, убедился, что там ничего не изменилось, а потом вынес стул на середину комнаты и уселся на него перевести дух.
- Елизар и Никодим. Кому-то братья, а кому-то заклятые враги, - заговорил Морок, когда убедился, что оба пленника внимательно на него смотрят. - Честно сказать, не вас мне хотелось бы здесь встретить. Были у меня в Остроге среди вертухаев недруги посерьезнее. Такие, которых я резал бы по кусочкам в течение недель, прежде чем даровал бы им смерть. Но и вам я тоже рад, чего греха таить. Вам и начальнику Харитону. Жаль, что он умер до того, как я потолковал с ним по душам.
- И чего ты от нас добиваешься, падаль? - спросил прикованный к клетке Никодим.
- Эй! - Вестник Смерти погрозил ему пальцем. - Не смей мне грубить. Этим ты своему горю не поможешь. Скорее, наоборот. Но я отвечу на твой вопрос. Все, что я хочу, это чтобы вы вспомнили обиды, которые мне причинили.
«Святые» переглянулись. По их взглядам стало ясно, что им была поставлена нелегкая задача.
