- Кабы и впрямь думал, то сказал бы без обиняков, - ответил старик. - Но тут есть одна закавыка - эта тварь давным-давно мертва.
- А ты уверен?
- Хм... - Михеич задумчиво пригладил бороду. - Ну своими глазами я его труп не видел, если ты об этом. Только когда Морок отбросил копыта, о его смерти шептались на каждом углу. Ходили пересуды, что у него нашлись серьезные враги, которые поймали его и разрубили на части. А эти окровавленные куски выложили затем под окном Мотыги буквой «М». Вроде намекнули, что и он вскорости отправится следом за своей дохлой гадюкой. Но тут они просчитались. Семен после этого верховодил своей шоблой еще года четыре. И лишь Дерюжные в конце концов взяли его за жабры.
- А что с убийствами? После смерти Морока их стало меньше?
- Может, и не стало. Но его клеймо с тех пор вроде бы нигде не появлялось. А этот сучий потрох был ну очень самолюбив, чтобы оставлять за собой неподписанные трупы. Вот все и решили, что слухи о его смерти были правдой.
- Ты кому-нибудь еще рассказывал об этом, дядя Вася? - поинтересовался комвзвод.
- Слушай, Мизгирь, за кого ты меня принимаешь? - Старик отставил пустую кружку и поглядел на капитана с укоризной. - У меня хоть и песок из задницы сыплется, но я пока из ума не выжил. И не стал бы пугать без того напуганных людей такими историями. А еще я скумекал, что когда мне задают вопросы про бандитскую шоблу, что лютовала здесь аж во времена Уральских войн, это неспроста. Не иначе, какая-то отрыжка тех скверных лет вернулась в наши края и снова отравляет жизнь честным людям. Сначала ты спрашиваешь про Чернобаева, а потом я вижу другой привет из прошлого - знак Морока. Может ли Чернобаев оказаться им? Почему нет, если эта дрянь все-таки уцелела и дожила до седых волос. Может ли Чернобаев выдавать себя за давно издохшего кореша? Опять же как знать. Но так или иначе хорошего здесь ничего нет. И всем нам теперь надо спать вполглаза.
- Прости за недоверие, дядя Вася, - извинился Мизгирь. - Ты все понимаешь и делаешь абсолютно верно. Поэтому скажу тебе как другу: мы убеждены, что Чернобаев и Морок - одно и то же лицо. И он не умер. Последнюю четверть века он просидел в Святом Остроге и вышел на свободу этим летом. Она-то, похоже, и вскружила ему голову, после чего мерзавец взялся за старое.
- А за что его туда упекли? - спросил Михеич.
- Мутная история, - ответил капитан. - За давностью лет уже не докопаешься, кто в ней был прав, а кто виноват. Чернобаев рассказывал своим знакомым, что за ним охотились пятеро убийц, но он выследил их первым. И когда они собрались в одном баре, Пахом ворвался туда и убил их всех. Однако затем удача от него отвернулась. Он попытался скрыться, но его схватила полиция. А потом его судили и приговорили к максимальному в те годы сроку. Вот только полиция, видимо, так и не узнала, кого она на самом деле арестовала. Ведь если бы узнала, мы бы сегодня о Мороке не говорили.
- Убей он в том баре невиновных, его бы точно поставили к стенке, - рассудил дядя Вася. - Но раз не поставили, значит те пятеро и вправду были убийцами, угрожавшими Мороку.
- Очевидно, так, - согласился комвзвод. - К тому же Чернобаев убил их кухонным ножом, а у них наверняка имелись при себе «стволы» - тоже смягчающее обстоятельство.
- Кстати, да! Еще кое-что вспомнил! - закивал Михеич. - Морок не любил «пушки». Уж не знаю, почему, но был у него такой бзик. Впрочем, он мог себе это позволить - и без «пушек» хорошо справлялся с грязной работой.
Охотники снова переглянулись, вспомнив странное нежелание Папы Карло подбирать винтовки убитых им жертв. Что ж, картина складывалась четкая и ясная. А также не слишком утешительная. Нет, конечно, «зверя» для своей охоты клуб выбрал идеального. Вот только сильно его недооценил. Такого монстра надо было сразу выпускать в чистое поле и все время держать на мушках. Но он перехитрил стрельбанов. Усыпил их бдительность своим возрастом и изможденным видом, поэтому они и допустили чудовищную промашку.
«Первую и единственную промашку!» - такой зарок дал Мизгирь после того, как увидел знак Морока на водокачке. И сейчас мысленно пообещал себе то же самое.
- Ладно, дядя Вася, иди отдыхай. Впереди трудный день, а мы еще и полпути не прошли. - Комвзвод похлопал старика по плечу, ободряя его, а также давая понять, что их разговор окончен. - Завтра к вечеру мы будем в городе, и доктор позаботится о твоей руке. А насчет Морока не волнуйся. Мы и раньше были начеку, а после твоего рассказа удвоим бдительность.
- Лучше бы утроили, - тяжко вздохнул Михеич. - Если этот дьявол правда восстал из ада и прислал нам свою метку, одной бдительностью вы от него не отобьетесь. Только пуля спровадит его обратно в ад, хотя и тут бабка надвое сказала. После воскрешения из мертвых самого Морока я на этом свете больше ни в чем не уверен...
Глава 21
- Отставить дозор, - отрезал Мизгирь, когда Кайзер спросил, почему командир не отпускает его в город одного. - Ладно, найдешь ты водяную скважину, а тот, кто ее захватил, откажется с нами делиться. И что дальше? Пока ты вернешься, пока мы соберем отряд и дойдем до скважины, ее хозяева займут оборону. Так не лучше ли сразу нагрянуть к ним скопом и во всеоружии, чтобы в случае конфликта сходу вышибить их оттуда?
- Да я не против, командир, - пожал плечами зам. - Просто у нас не так уж много боеспособного народа. Не хотелось бы дробить силы, пока не выясним, что ждет нас в Погорельске.
- Ну мы же не бросим людей в чистом поле, - возразил комвзвод. - Пусть ждут нас на старом кирпичном заводе. Он стоит на возвышенности, в его развалинах можно закрепиться и отстреливаться, если кому-то вздумается на нас напасть.
- Ты говоришь про руины на холме около шоссе?
- Они самые. А по другую сторону дороги холм, на котором похоронили Дерюгу-младшего.
- Понятно... Да, удачное место, чтобы держать оборону. Надеюсь, там сейчас никто не кукует. Не хотелось бы ни с кем ссориться раньше времени.
- На старом кирзаводе и прежде нечего было делать, а теперь и подавно, - ответил Мизгирь. - Ни воды, ни дров, ни теплых помещений там нет. Воевать в тех руинах еще можно, но жить - это вряд ли.
- Ладно, сориентируемся, - кивнул Кайзер. - Сколько человек планируешь взять с собой в город?
- Кроме тебя еще четверых. Этого хватит, - прикинул капитан. - За главного оставлю Боржоми. Он ногу натер, так что пусть передохнет и заодно побеспокоится об охране лагеря. А Илюха пусть бегает у него на подхвате.
- Я тоже останусь, - подал голос полковник. - Вымотался я что-то вконец. Боюсь, оказаться вам в городе обузой. Лучше посижу и понаблюдаю за округой - все больше пользы принесу.
- Хорошо, Мурат Антонович, как скажете, - не стал спорить Мизгирь. Горюев и впрямь выглядел неважно. Сказывалась физическая усталость, но больше, конечно, усталость моральная. Полковник изменился, и не в лучшую сторону. Раньше это был бодрый пожилой человек, казавшийся заметно моложе своих шестидесяти с гаком лет. Однако за минувшие дни он не только словно бы наверстал это отставание, но и вырвался вперед. Ненамного, но этого хватило, чтобы все, кто его знал, чувствовали жалость при взгляде на его небритое осунувшееся лицо.
