Узкая и еле заметная щель, в которую Морок едва не провалился, вела в подвал разрушенного здания. Дорожники складывали в том подвале свой рабочий инвентарь, и Старику доводилось там бывать. Других входов в хранилище кроме трещины не осталось, и Морок сильно рисковал, пролезая в нее. Разразись новая сейсмическая тряска, эта брешь могла закрыться и похоронить его в склепе. Где, впрочем, было полно лопат, так что у Морока еще оставался шанс выбраться из западни.
Будь вестник Смерти упитаннее, он не протиснулся бы в трещину. Но за минувшую пару недель он растерял даже те скудные жировые запасы, что у него имелись. Поэтому сбросил в подвал вещи и без труда пролез туда сам. Не забыв, естественно, прикрыть вход в логово обломками и прочим хламом. А увенчал маскировку труп, который Морок притащил с улицы. И который своей вонью и полуразложившимся видом должен был отпугивать всех, кто мог захотеть поковыряться в этой груде мусора.
Отыскав в подвале укромный уголок, Морок соорудил из найденных тут же мешков подстилку и забылся долгим, но чутким сном.
Он вставал лишь затем чтобы справить нужду и глотнуть воды. Счет времени не вел - зачем ему теперь это было надо? Свободный хищник в свободном мире мог спать и бодрствовать, когда и сколько ему вздумается. Тем более, он утолил жажду крови, и угомонившийся демон в нем тоже задремал.
Звуки снаружи сюда почти не долетали. Разве что стрельба заставляла Морока то и дело разлеплять глаза, но беспокойства не вызывала. Тишины, приятной для его ушей, в Погорельске не было и раньше, и он давно с этим смирился.
Однако в конце концов раздался шум, заставивший его вскочить с пола и отбивший у него сон.
Это был взрыв, достаточно близкий и сильный. Убежище вестника Смерти содрогнулось, с потолка посыпалась штукатурка, а сам он, зашипев от резанувшей уши боли, заткнул их руками. Но уже напрасно. Полагая, что наверху разразилась война со взрывами и стрельбой, он так ее и не дождался. После чего вздохнул с облегчением и проверил, не сместились ли потолочные плиты.
Нет, выход не закрылся. Успокоившийся Морок попробовал снова уснуть, но безуспешно. И он, удрученно повздыхав, решил умыться, а затем перекусить.
Делать Мороку было нечего и он продолжил вслушиваться в звуки снаружи. И хоть поначалу это было скучно, вскоре всё изменилось. Настолько, что охваченный любопытством «зверь» подошел к трещине в потолке, чтобы лучше слышать.
Теперь наверху орали. Противно и истерично. Одни крикуны ревели до хрипоты, другие гундосили, срываясь на визг. Все они бранились наперебой, но не друг с другом, как можно было счесть поначалу. Скорее, это была одна компания, чем-то сильно обозленная и расстроенная.
Но не крики как таковые привлекли внимание Морока, а то, что в них звучали... его имена! Все, которыми его называли в последнее время.
- Морок! Сучий потрох! Иди сюда, трусливый дерьмоед! Чернобаев, на! Куда ты слинял, козлище?! Выходи, базар есть! Вшивый Папа Карло! Найдем - хуже будет! А ну выныривай из той параши, где ты заныкался! Быстрее, на! Волчара позорная! Тебе кранты, ты понял, гнида! Понял, долбанный Морок-шморок! Отрыгнется тебе еще за наших братанов, на!
Вестник Смерти ожидал, что осерчавшие стрельбаны ринутся на его поиски, но это были не они, а чулымцы. Кольке тоже было с чего на него ополчиться - два трупа в конторе «святых» взывали к отмщению. Только почему бандиты воспылали гневом и вышли на поиски Морока спустя так много времени?
Крики раздавались отовсюду. Походило на то, что чулымцы разбрелись по округе и прочесывали руины. Но, судя по скорости перемещения искателей - Морок отслеживал их также по голосам, - они нигде долго не задерживались. И уж точно не разгребали завалы. Последнее утешало, хотя и не до конца. Мороку нравилось новое укрытие - вряд ли он мог найти лучше, - но у того отсутствовал запасной выход. И если враги неожиданно обнаружат щель в бетонном полу...
Нет, не обнаружили. Хотя прошли по улице мимо и заглянули в бывшую контору дорожников. Но возгласы отвращения дали понять, что гнилой мертвец справился со своей задачей, и Морок перестал злиться на него за испорченный в подвале воздух.
Пока чулымцы бродили у него над головой, он подслушал еще кое-что. Пугая «козла и волчару» Чернобаева лютой смертью, колькины братаны упомянули в разговоре между собой, что причиной их злости стал недавний взрыв, убивший несколько человек. Это случилось неподалеку от развалин бара «Пять звезд», где бандитский автомобиль либо напоролся на мину, либо в него ранее подложили взрывчатку. В общем, по мнению бандитов, это был «конкретный наезд», а не трагическая случайность, что тоже не исключалась в разрушенном городе.
Все это звучало любопытно, только при чем здесь был Морок? У чулымцев хватало врагов, но они в первую очередь заподозрили вестника Смерти. Почему? Озадаченный, он сел поразмыслить. Все указывало на то, что бандиты ошиблись, но заноза сомнения не давала ему покоя.
Дождавшись, когда стемнело и шум на улицах стих, Морок покинул убежище. И отправился к «Пяти звездам», благо, они находились по эту сторону от разлома.
В отличие от «Козырного короля» и «Мазутного счастья», этому бару не повезло - он развалился до основания. Но в его руинах осталось много ценного, и чулымцы, набрав добровольцев из выживших горожан, отправили их на раскопки. Чему копатели, надо думать, были только рады. Получить работу, за которую платили едой и водой, являлось сегодня немалой привилегией.
Вестник Смерти сразу же отыскал нужное место. Оно располагалось в полусотне метрах от «Пяти звезд». Бандиты погасили огонь и извлекли из раскуроченного внедорожника трупы, но его останки продолжали дымиться посреди улицы.
Воронка рядом с ним выглядела серьезно. Ручная граната такую не оставила бы - только хороший заряд взрывчатки. Либо ее где-то прикрепили к днищу автомобиля и взорвали здесь, либо и впрямь заминировали дорогу перед его проездом. Так или иначе, работу выполнили толково, пусть даже по меркам тихого и аккуратного Морока она была чересчур грязная и шумная.
- Ну и при чем здесь я? - вновь спросил он себя, прячась во тьме неподалеку.
И внезапно получил ответ на свой вопрос.
Даже пуская кровь своим обидчикам, вестник Смерти сохранял завидное спокойствие духа. Но настал день, когда его удалось вывести из себя. И хоть его лицо по-прежнему ничего не выражало, в Мороке закипело негодование, а его пульс и дыхание участились. Побоявшись сорваться и привлечь к себе внимание, он улегся на землю. И, до боли стиснув кулаки, продолжил глядеть на то, что его взбесило.
Из-за темноты он не сразу заметил свисающий с руин обломок кровли, а на нем - большую и жирную букву «М». Было не разобрать, чем она написана, но походило на кровь. И тот, кто ее написал, в точности скопировал почерк Морока. Не помни он точно, что не захаживал сюда после катастрофы, мог бы подумать, что автограф оставлен его рукой. Вот только казнь, которую имитатор устроил чулымцам, вызывала у настоящего Морока отвращение.
