И к Стелле Ветровой опоздала.
– Что же за день сегодня такой? – ужаснулась Маша, рассматривая пломбу на двери Ветровой, которую оставили представители органов правопорядка. – И что стряслось? И где мне теперь тебя искать?
Она еще надеялась, что Ветрову просто арестовали за хищение маленького гражданина чужой страны. Явился ее муж, предъявил права на наследника, забрал его, а Ветрову арестовали или уже депортировали, чтобы судить не нашим – заграничным судом. Она же там совершила преступление.
Она надеялась, когда с силой давила кнопки сразу в трех квартирах на одной площадке с Ветровой. Искренне надеялась. Увы. Пожилая пара, живущая от Ветровой наискосок, не оставила от этих надежд ничего.
– Убили бедняжку, – с притворным сочувствием выдохнула дама с короткой стрижкой на седых волосах, кутаясь в длинный махровый халат кирпичного цвета. – Зверски убили.
– И ничего не зверски, – встрял ее супруг. Он стоял за спиной жены точно в таком же халате.
«Из какого-нибудь отеля сперли», – неприязненно подумала Маша. Правда, тут же одернула себя. То, что супруги ей с первого взгляда не пришлись по вкусу, еще ни о чем не говорит. Они могли купить эти халаты на распродаже, в конце концов.
Могли, но не купили. Вышивка слева на груди – явно реклама отеля.
– Я войду? – Она уже шагнула вперед, тесня гостиничных воришек.
– Входите, конечно, но… – Седовласая дама беспомощно оглянулась на супруга. – Не представляю, чем мы можем быть полезны.
Он дал ей бровями команду заткнуться и, шаркая, поплелся в комнату. Она пропустила Машу вперед и замкнула шествие. Опасалась, наверное, что она что-нибудь стащит на ходу из прихожей. Какую-нибудь безделушку, нагло присвоенную ими где-нибудь на отдыхе.
В гостиной они разместились треугольником: Маша – на стуле у стола, жена – у входа, муж – у двери в другую комнату, видимо, спальню.
– Любите путешествовать? – ехидно улыбнулась Маша. Полки и стены украшали фотографии в разномастных рамках.
– Да! – обрадовалась дама и принялась прогуливаться вдоль стены, как экскурсовод. – Вот это мы с мужем в Италии. Это Турция. Ой, а это Египет. Но туда больше не полетим.
«Еще бы! – Маша чуть не рассмеялась в голос: на фотографии в отеле супруги были в тех же самых халатах. – Точно сперли».
– Ветрову вы, наверное, плохо знали? Все время в разъездах.
– Почему же? Отлично знали Стеллу. Только она сейчас по мужу не Ветрова, а Зимина.
– А надеялась стать Яковлевой, – фыркнул супруг. – Очень надеялась. Особенно когда он квартиру ей эту купил. Она уже и к свадьбе готовилась. Все хвасталась нам, все хвасталась. А он возьми и не женись на ней.
– Это логично. Он же женат. – Маша пожала плечами. Наконец-то ей повезло – нарвалась на жутких сплетников. Хоть что-то.
– Вот тогда она назло ему и улетела с Алексом в Америку, – вступила вторым голосом пожилая мадам. – Алекс – такой славный парень. А она…
– Да использовала его просто ради мести и все. А потом вот ребенка у него выкрала и вернулась.
– Выкрала? Как выкрала? – Маша притворилась непонимающей. – Что значит выкрала, это же ее ребенок?
– Ее-то ее, но…
И супруги, перебивая друг друга, изложили ей историю, которую она уже знала.
– А откуда информация? – поинтересовалась она на всякий случай.
– Так люди говорят. Не мы же сами выдумали! – оскорбленно воскликнула дама.
– А что еще люди говорят? – улыбнулась Маша.
– А то и говорят! – огрызнулся хозяин. – Что Яковлев ее и убил. И ребенка своровал.
– Ребенка своровал?
Маша нахмурилась. Такой поворот сюжета ей совсем не понравился. Что получается? У Яковлева пропадает дочь во время игры в квест. Он мечется от горя, пытается самостоятельно ее искать. Неуклюже пытается, неумело. У него ничего не выходит. В отдел полиции, как сегодня выяснилось, отовсюду поступают на него жалобы. Из администрации района вон звонили, просили усмирить скандалиста.
Выходит, он нашел похитителя, и похитителем оказалась его бывшая любовница? Но вместо того, чтобы привлечь ее к ответу законным путем, он убивает ее, а ребенка крадет?
– Ерунда какая-то. – Маша сердито глянула на любителей сенсаций и чужого добра. – Ребенок ему зачем?
– Так говорят, это его ребенок, а не Алекса. – Хозяин игриво шевельнул густыми бровями.
– Ага. Говорят, – кивнула Маша, будто соглашаясь. – Люди?
– Что люди?
– Люди говорят, что ребенок Зиминой от Яковлева?
– И люди тоже, – обиженно вывернула губы дама. – Зря вы, товарищ следователь, не верите. Он ведь был здесь.
– Кто? Ребенок?
– При чем здесь ребенок? – чуть не взвизгнула хозяйка. – Яковлев был.
– Когда?
– В ночь убийства Стеллы, – синхронно ответили оба.
– Вы его видели?
– Нет, – снова в один голос.
– Тогда как вы можете утверждать, что он?..
– Его видели другие наши соседи. Вернее, соседка. Он бежал по лестнице вниз и чуть не сбил ее с ног.
– Это еще ничего не доказывает. И…
Но ей снова не дали договорить. Гостиничные воришки в один голос выпалили:
– Но он был весь в крови!
Глава 13
– Я тебе, гнида, за что деньги плачу? – Толстые щеки Голикова тряслись, как будто изнутри их раздувало ветром. Живот колыхался в такт каждому слову. – Я же тебе сказал, сволочь, черным по белому: убрать все! Все убрать – это значит все. А не метр через метр.
– Черным по белому не говорят, а пишут, Геннадий Сергеевич, – флегматично заметил Витя.
Ему, честно, вся эта дребедень с исчезновением девки во время игры – а пропала она именно во время игры, не раньше и не позже – порядком надоела. От него что-то без конца требуют, за что-то ругают, чем-то грозят. А он при чем, елки? Он вообще всю игру проспал. И видеозаписи пропали с той ночи. И списки.
Хозяин мог сколько угодно врать ментам, мол, спрятал все нарочно, чтобы Витю проучить, – его право. Мог подтасовывать факты, подсовывать следакам видео другой игры под видом той самой. Съемка велась в темноте, там ничего, кроме мелькающих руки и ног, не видно. Кому эти руки и ноги принадлежат – попробуй угадай. Прокатило, как ни странно, менты отстали. Только что это изменило? Ничего.
Они все равно нагрянули с обыском. Перевернули здесь все, все ощупали, все сфотографировали и, конечно, добрались до пятна крови. Еще бы нет – столько народу. Эксперты, оперативники, следачка эта, Мария Николаевна Ильина, тоже с ними. И тоже везде нос совала.
Кстати, о ней.
