– И Бригл утерся?! – пораженно вскинул брови Инго. – Представить себе не могу.
– Утерся. В клинике доктора Валле, после сердечного приступа. Видите ли, какая тут штука, господин принц… – Паули побарабанил пальцами по столешнице и снова налил себе полный стакан. – Я сам ходил на одну из их проповедей и должен признаться, что оказался как будто отравлен. Они сводят с ума. Эти парни проповедуют втроем, ловко сменяя друг друга, и эффект от таких проповедей совершенно поразительный. Если подействовало на меня, представляете, что творится с нервическими дамочками? Они орут как резаные, у них слезы из глаз ручьем. Поверьте, я видел и конвульсии, и порванную одежду, и многое другое. К религии все это не имеет ни малейшего отношения, это чистая манипуляция. Но вот кто их научил такой методе?
Инго задумался. Культ Секех, весьма мрачный и во многом даже пугающий, после путешествия на Тар виделся ему в новом свете. Если раньше жрецы Секех представлялись ему таинственными мудрецами, ревностно хранящими древние тайны, то сейчас Инго с трудом давил в себе желание перерезать им глотки. Они поклонялись убийце, пришедшей из абсолютно чужого для людей мира, да не просто поклонялись – много, много столетий для ублажения Карающей Матери жгли ни в чем не повинных детей!
– Однако на фермеров эта их магия слова не действует, – медленно произнес принц. – Верно?
– Х-ха, да наших землепашцев из пушки не прошибешь, какие там проповеди! Особенно когда речь идет о людях, чьи предки собирали свои сундуки – зернышко к зернышку – лет так пятьсот-шестьсот. Попробуй вытрясти из них хоть медяк, они из любого аскета дух вышибут. Нет, все это действо рассчитано на людей со специфической психикой: легковерных, напуганных, неуверенных в будущем. В столице таких хватает.
– Но все же они кажутся вам странными, не так ли?
– Верно, ваша милость. Меня не покидает ощущение, будто с ними что-то не так. Здорово не так… В глазах у них – нечто такое… темное, по-настоящему темное. Будто все эти «древние грехи» они видели воочию и Секех возносилась прямо перед ними. И к тому же пошли слухи, что секта активно вербует молельщиков для поездок по далеким островам. С точки зрения коммерции все в полном порядке, господа аскеты просто расширяют свое «дело», однако разъездным агентам велено не монастыри захватывать, а что-то искать. Хотел бы я знать что. Не хватало нам еще краж из старых храмов. Жрецы Секех богаты, в их подвалах полно всяких реликвий давних веков, а ведь наши внезапные гении способны любую алтарную лампу объявить каким-нибудь «чудом Благости» – и народ совсем взбесится.
Принц провел пальцами по внезапно вспотевшему лбу. Стакан с вином, что стоял перед ним, до сих пор оставался нетронутым; глядя куда-то в сторону, Инго взял его и пригубил. Вкус вина он даже не почувствовал.
Он знал, что именно ищут люди, отправляемые сектой в удаленные и малодоступные места Пеллии, – то же, что искал Даглан, упокоенный под горой на острове Тар.
И хозяин у всех у них – один…
– Знаете, дорогой Паули, дело это действительно может плохо закончиться. Я оставил службу в Майли, но положение мое таково, что отказаться от служения Королевству я не могу ни при каких обстоятельствах…
С этими словами Инго, неожиданно для всех, сам налил себе стакан вина и выпил.
– Положение вашей милости известно мне не хуже прочих, – очень тихо произнес Паули. – И на меня вы можете рассчитывать всегда, вне зависимости от того, какие задачи ставит перед вашей милостью Трон.
– Я знал, что иного ответа не услышу, – улыбнулся принц. – И коль так, то позвольте попросить вас вот о чем: на ближайшие дни оставьте все, забудьте про кафедру и господ соискателей. Мне нужен этот проклятый «Лик Секех». Нужно все, абсолютно все, включая даже самые нелепые слухи. Я найду вас дней через пять и хочу надеяться, что вы меня не подведете.
Налетевший с моря ветер прогнал тучи, и над старым центром столицы светило яркое, летнее уже солнце. В небе верещали птицы. Закрыв за собой калитку в факультетском заборе, Инго озабоченно вздохнул и сбросил с плеч суконную куртку.
– Мне кажется, госпожа моя, что будет лучше, если сегодня, то есть вкратце, вы доложите князю обо всем сами, без меня.
На губах Элида появилась понимающая улыбка.
– Это верное решение, ваша милость.
– Прошу… всегда называйте меня просто «господин Инго»! Мы все теперь в одном деле, и чиниться нам не стоит. И вообще, есть еще один нюанс. Мне совершенно незачем лишний раз маячить перед глазами господина князя сейчас, когда он устал и не может толком отдохнуть. Я приеду завтра утром. Вам известно, где меня искать на случай срочного вызова?
– Святителя Гасса, двенадцать? – Элида непринужденно взяла юношу под руку, и они пошли по переулку в сторону холма Муни, где всегда стояли извозчики.
– Да. Я полностью сменил прислугу, и новые люди в курсе, что меня могут потревожить посреди ночи. Пару сумок с тряпьем и пистолетами я теперь держу у себя в спальне… Но сегодня ночевать я буду не дома, а в театре Литтрица, госпожа Марисса прислала мне записку с весьма грустным сонетом, так что отказать тут нельзя.
– Сама Марисса! – восхитилась Элида. – Ну, впрочем, на то вы и принц.
– Нет-нет, – чуть поморщился Инго, – дело не совсем в этом. Может, я слишком деру нос, но все же… Вам, любезная дама, я могу сказать откровенно: я люблю женщин и не вижу в этом ничего предосудительного. Мы, хвала богам, не в Галотте живем! Секрет мой прост: не обладая привлекательной внешностью, я привлекаю противоположный пол простотой и честностью. Я не обещаю лишнего и не говорю дурацких комплиментов, я просто могу быть рядом тогда, когда это действительно нужно. Трудно поверить, но в сегодняшней Пеллии это прекрасно работает.
– Просто быть рядом… – повторила Элида, внезапно останавливаясь. – Поразительно, почему никто из мужчин не додумался до этого раньше?
Инго, вдруг смутившись, зябко повел плечами:
– У госпожи Мариссы полно поклонников, рядом с которыми я – толстый и неловкий мальчишка, однако сегодня ей угодно видеть меня, а не кого-нибудь другого. И понимаете, какая штука, я твердо знаю, чем мы будем заниматься перед тем, как лечь в постель: пить вино и болтать.
– Болтать?
– Именно так. Болтать о театре, который я люблю с детства, о ролях и провинциальных сценах… о многом. О таких вещах, которые малоинтересны гусарским полковникам.
– Мне казалось, что сейчас в моде воздушный флот.
– Воздушники предпочитают родовитых княгинь, госпожа моя.
– Подумать только!
– Ничего удивительного. Они рискуют жизнью в каждом тренировочном вылете, они пахнут маслом и «этими страшными бомбами». К тому же все они тощие до ужаса – весовой лимит, а многих дам это обстоятельство доводит едва не до обморока.
– Каково же приходится господину князю?..
– «Даамир», госпожа моя, это отдельная история. Думаю, ни один из пеллийских военных кораблей не смог бы выжить в тех штормах, что встретились нам на пути с островов Банлун.
