Брат Онопа остановился и недоуменно огляделся по сторонам, кажется, сейчас только он понял, что от обители они отошли уже довольно далеко.
– Вот так, прямо?..
– А когда же, братик дорогой? Или кишки свои увидеть хочешь?
С этими словами Джеш вышел из-за яблони и, повернувшись лицом к видневшемуся вдали фургону, поднял руки, взмахивая ладонями к себе. Пневматический стартер пшикнул буквально через несколько мгновений, его поняли. Фургон медленно пополз назад.
– Судья-то ведь, он по вашему делу денег не возьмет, братик. – Хадден тихонько развернул Эльтира в сторону и махнул рукой: – А на сад цветущий тебе смотреть не грустно, нет? Сколько тебе, сорок два, как я помню? Еще жить бы да жить. Ошибок наделал, понятно, но шанс есть, есть еще шанс… Рассказать только надо все без утайки, а там, глядишь, и помилование выйдет. Потрошить не станут, так обойдутся. Ну? Расскажешь?
Сломав кусты, рядом с ними возникла корма фургона. Раньше чем машина остановилась, распахнулись задние двери и двое крепких парней втащили брата Онопу внутрь – а следом появилась рука.
– Скорее, господин капитан!
Хадден запрыгнул в фургон. Двери тотчас захлопнулись, усатый офицер нажал на педаль газа, разворачивая машину.
– Брат находится здесь по собственной воле и готов к сотрудничеству! – пролаял Хадден официальную формулу. – Прошу кандалы к нему не применять. Он совершенно безобиден.
– Вы, Джеш барон Хадден, подтверждаете, что данный господин является вашим единокровным братом? – не отрываясь от руля, произнес усач.
– Так точно, подтверждаю в полной мере.
– Ясно. В таком случае обыщите его сами.
– Оружия у него нет. Да даже если бы и было, вряд ли он смог бы попытаться применить его…
Эльтир наконец выдохнул. Слева его держал брат, справа не давал двинуться крупный светловолосый парень лет двадцати пяти.
– Нет ли чего попить, братик? – спросил аскет, поворачиваясь к Джешу.
– Ах да! Чесс, – обратился Джеш к офицеру, сидевшему напротив, – я тут где-то под ноги бросил свою кожаную сумку?
– Держите, старина, – вежливо ответил тот. – Думаю, там все на месте…
Впереди показался шпиль почтовой станции, и усатый водитель придавил тормоз.
– Хасси, прыгай, – скомандовал он. – Депешу господину графу: рыба в сачке!
– Обожди! – гаркнул Джеш. – Добавь: сожжение готовится на сегодняшнюю ночь. Времени для принятия решения очень мало!
Улыбчивый долговязый юноша с матросской татуировкой на правом запястье понимающе махнул рукой и выскочил через заднюю дверь. Чесс потянул плетеную кожаную петлю, захлопнул.
Фургон, хрипя, рванул во все свои пятнадцать сил.
– Отчего бы столь почтенному ведомству не купить более мощные аппараты? – удивился Хадден.
– Разговоры об этом идут, старина, – хмыкнул спереди усатый начальник. – Более того, господин граф поддержал идею оснастить наши простые с виду машинки моторами помощнее. Но, увы, спецы говорят, что такие работы можно проделать только в Ла-Велле, у нас никто не хочет… Хотя вообще, конечно, есть у нас аппараты и более резвые, куда нам без этого.
Джеш передал наконец брату объемистую флягу с вином. Эльтир жадно вылакал больше половины, выдохнул:
– Куда мы едем?
– Это уж куда надо, ваша милость, – ответил ему Чесс. – Теперь за вас решат…
* * *
Окно было открыто полностью, в ветвях сада назойливо верещали птицы: самцы уже тащили веточки для будущих гнезд и, соревнуясь друг с другом, созывали самочек.
– Ешьте, друг мой, – граф Энгард Дериц привстал в кресле, раскупорил еще один кувшин крепкой ягодной настойки, – здесь вы не пленник, а гость, и вам теперь уже ничто не угрожает.
– Я очень благодарен вашей милости. – Брат Онопа вздохнул, посмотрел сперва на Джеша, потом на хмурого и сосредоточенного мужчину с седой бородкой, что устроился в углу роскошно обставленной столовой, и снова взялся за вилку. – Признаться, таких кушаний я не видел уже много лет.
На круглом столе перед ним стояли тарелки с жареным мясом, овощами и ломоть дорогущего паштета из ресторана по соседству. Приободренный, Онопа ел жадно, так, словно вчера только прибыл с голодного острова Руу. Когда он прикончил первый кувшинчик настойки, граф решил, что пора начать разговор.
– А отец настоятель, как его там…
– Отче Ассир, – сразу же вскинулся Онопа. – Муж многознающий, бывал за океаном, видел истинные чудеса. Глубокой веры человек, ваша милость!
– Да-да, Ассир, конечно же. Нам тут приходилось слышать, будто бы он, пребывая, как говорят у вас, в молитвенных странствиях, познакомился с неким чудотворцем, близким к Истинному Лику?
Онопа перестал жевать и уставился на Дерица полными изумления глазами.
– Не только он, ваша милость. Они с братом Ханди… брат Ханди – не пеллиец, родом он из далеких варварских стран, вырос в джунглях и владеет медитативными практиками. Об этом у нас в обители стараются не говорить, но брат Ханди, я вам скажу, человек страшный. Такой веры, такой убежденности в своей правоте я не встречал за все годы, что состою в затворе. А затворился я, как вы знаете, совсем еще молодым.
– А Ассир, тот тоже за океаном странствовал?
– Он бывший солдат, ваша милость. Служил где-то там, в страже местных владык, а потом вот сподобился: вера пришла. Знаете, оно бывает – живет себе человек, Милосердных не чтит, ни о чем, кроме хлеба своего, не думает, и вдруг… – Брат Онопа тяжко вздохнул, взялся за стакан. – Чудотворец в тех краях явился, силы удивительной. И как-то так оно выявилось, что сила ему от самой Секех дана. Но, чтобы силой такой пользоваться, нужно и Лик Ее чтить, и про Имя не забывать. Иначе никак, ваша милость.
Дериц бросил короткий взгляд на Маттера. Князь сидел в углу, поглаживая бороду, что свидетельствовало о большом волнении.
– И чудотворец этот – тоже из джунглей родом? – быстро спросил граф.
– Никто не скажет, – торжественно поднял палец Онопа. – Облик его переменчив. Сегодня он таков, а завтра уже и инаков. Брат Ханди первым его учеником был. Но сам он об этом распространяться не любит. Похоже, с чудотворцем этим у него связь какая-то. Его, – Онопа вдруг помимо собственной воли перешел на хрипловатый шепот, – его он называл Повелителем… я пару раз сам слышал.
– Повелителем? – внезапно заговорил Маттер, и Онопа испуганно повернулся к нему. – Но с точки зрения канона это как-то неверно… нет? С какой это стати религиозные наставники начали вдруг повелевать?
Клирик вздрогнул. Этот человек с аккуратно подстриженной седой бородкой и темными волосами до плеч почему-то пугал его куда сильнее всего Серебряного Покоя. Он рассматривал брата Онопу пристально, изучающе, но не как человека, а словно инструмент, предназначаемый для какой-то работы.
