С другой стороны – как не пожалеть дитя? Толмай вспомнил, как долго его покойная жена мечтала о дочери, как носила дары в кереметь, как молила о ней Мать-Видяну… Как старшая добродея сказала: «Не проси богов о дочке, в ваш род она счастья не принесет!» Но жена не послушалась ее – и умерла родами…
А спустя недолгое время на богатом птицей озере, неподалеку от Дома Хирвы…
– Учай, – окликнул большак сына, – ты сидя задремал, что ли? Ступай готовь лосиную сбрую. Да умойся, а то и на человека-то не похож…
Младший сын провел рукой по лицу и с тяжким вздохом вышел из избы. Толмай отложил ложку.
– Иди сюда, дочка, – позвал он Кирью. – Я расскажу тебе сказку.
Кирья с опаской присела на край скамьи.
– Было это или не было, – начал Толмай, – жил в лесном краю один охотник. Раз пошел он бить птицу на дальнее озеро. Мало кто из других охотников в те края забирался – озеро считалось нечистым. Но охотника грызло жестокое горе, и не было ему до нечисти никакого дела…
Кирья подняла голову и удивленно взглянула на отца. А тот, словно во сне, продолжал:
– Пришел он на озеро, а там от перелетных гусей – белым-бело. И только он изготовился стрелять, как пала с неба черная тень…
…озеро вдруг словно вскипело. Крики, гогот, брызги, хлопанье крыльев! Гуси заметались в ужасе, начали забиваться в камыш. Несколько мгновений – и там, где от птицы не было видно воды, снова простерлась, понемногу успокаиваясь, озерная гладь. Переполох сменила мертвая тишина.
Толмай, не понимая, в чем дело, вжался в землю, держа стрелу на тетиве.
И тут слово тень накрыла солнце. Охотник поглядел наверх и увидел, как, широко раскинув перепончатые крылья, кружит над берегом неописуемое чудовище. Голова и тело огромной ящерицы, черные крылья нетопыря – таких существ земля не рождала, только Бездна! Но не на гусей охотилось чудовище и не на него, Толмая, – оно уже несло в пасти добычу и лишь выбирало удобное место, чтобы сожрать ее.
Хлопая крыльями, ящер опустился на берег, бросил на песок свою ношу и принялся раздирать ее когтями.
Толмай сидел тихо. Он и не собирался обнаруживать себя, только смотрел во все глаза. Экое диво! Кому рассказать – не поверят! А что оно там потрошит? Охотник чуть приподнялся, стараясь оставаться незаметным. Он разглядел нечто вроде плетеного короба, видно крепкого, поскольку он не поддавался когтям. Рассерженный ящер с силой рванул лыко – из короба донесся детский плач.
Тут уж Толмай долго не раздумывал. Он отложил стрелу на птицу и кинул на тетиву широкий острый срезень. Ящер заметил его движение и с шипением вытянул шею, распахивая зубастую пасть. Приподняв кожистые крылья, он с угрожающим видом качнулся в сторону охотника, отпугивая от своей добычи.
Толмая же занимало только одно – какая у него шкура. Если там твердая чешуя – дело плохо…
Он быстро встал во весь рост и выстрелил раз, другой. Ящер вскинул крылья, издал жуткий крик и бросился на обидчика. Но еще две стрелы ударили его в воздухе. Чудовище упало в камыши, побилось там и померло.
– Оказалось, шкура как шкура, – со вздохом закончил Толмай. – Только голая. И вовсе не чешуя…
– Батюшка, а в коробе-то что было? – затаив дыхание, спросила Кирья.
– Да ты, – просто ответил он.
«Не знаю, зачем я тебе все это рассказываю, – хмуро думал охотник, глядя на вытаращенные глаза дочери. – Была бы ты обычной девчонкой, прожила бы жизнь без этого знания. Вышла бы замуж, нарожала деток и в свое время ушла бы к предкам, так и не узнав, что они тебе чужие по крови… Но обычных девчонок не приносят чудовища… Они не лезут в святилище, куда не всякий муж войти осмелится… И не выкрикивают во сне заклинания на неведомом языке…»
В избу вошел Учай, сгибаясь под тяжестью лосиной упряжи. Свалил ее на пол и бросил завистливый взгляд в красный угол, где в окружении деревянных лупоглазых духов-хранителей сияла бронзовая скорлупа, подаренная Толмаю Аюром.
– Ну до чего хороша! – протянул он. – А мне только пряжку на пояс подарили. Наденешь ее на охоту?
– Конечно, – кивнул Толмай. – Надо уважить гостей… Да и защита нам понадобится.
– А Урхо что дрыхнет?
– Урхо с нами не пойдет. Надо кому-то остаться, если…
– Если что? – подозрительно спросил Учай.
– Если боги не будут к нам милостивы, – угрюмо закончил вождь.
Он встал, взял в руки бронзовый панцирь и с помощью сына приладил его на себя. Таким – грозным и красивым, как сам бог Хирва, – навсегда запомнила Кирья отца.
Часть 2
Беличий плащ
Глава 1
Великий Зверь
Мамонты двигались не спеша, подминая мелкий кустарник, сплошным ковром покрывавший в этом месте широкий берег Вержи. Толмай на ездовом лосе держался впереди, то и дело нетерпеливо оглядываясь на мохнатых великанов. Конечно, чужаки знали и умели многое. Их оружие и доспехи и вовсе превосходили что-либо, когда-то виденное. Однако с такой медлительностью можно охотиться разве что на медведя, спящего зимой в берлоге. Правда, арьяльские охотники утверждали, что эта гора шерсти с гнутыми клыками и длинным извивающимся носом может носиться так же быстро, как и его лось. Однако поверить в такую нелепицу мог разве что совсем доверчивый ребенок.
– Вон там, – наконец ткнул пальцем Толмай. – Видите, темнеет лес впереди? Там мои люди видели следы большого секача. Охота будет славной. Но эти, – он кивнул на мамонтов, – не пройдут.
– Пройдут, – возразил Дакша. – Ты не видел, как они с гор спускались…
– Даже если пройдут, то поднимут такой шум, что все зверье разбежится на день пути вокруг. У леса остановимся, и я пошлю следопытов. Когда вы будете готовы, они уже отыщут хорошего зверя.
Темная кромка леса становилась все различимее, и очень скоро Аюр со спины белого мамонта уже мог различить огромные дубы, широко раскинувшие толстенные ветви. Да, среди таких деревьев особо не поездишь – это не тонкие смолистые сосны, что окружали селение ингри. Он всматривался в зелень подлеска, надеясь первым разглядеть притаившегося зверя.
Секачи не казались ему добычей, которой можно гордиться, хоть охотники и обсуждали их между собой с опасливым уважением. Впрочем, широкие лопаты сброшенных лосиных рогов с подточенными отростками, защищавшие грудь и бока ездовых лосей ингри, сами по себе говорили о многом. По словам Толмая, медведи и волки, а тем более рыси, не решались нападать на сохатых. Но кабаны были начисто лишены страха перед высоким мощным зверем, способным ударом копыта переломить хребет обидчику. Что ж, посмотрим! Аюр с нетерпением ждал встречи со своим Великим Зверем. Он поглаживал оперение стрел, надеясь вскоре с блеском доказать всем и каждому, что он настоящий мужчина и наследник престола Аратты.
Если бы еще вернуть себе прежнее присутствие духа! Ему все вспоминались глаза обреченного на смерть молодого воина, пытающегося вонзить оружие себе в горло. О чем думал Арун в тот миг? На что надеялся? Сегодня уже не узнать…
