Кирья вскрикнула, всплеснув руками, но Мазайка торопливо продолжал:
– И после этого в Учая будто злой дух вселился! Он оскорбляет богов и людей, родичи боятся ему слово поперек сказать… Знаешь, что он мне велел? Послать Дядек по следу мамонтов! Я-то сперва не подумал плохого. Пусть звери спугнут мохряков и те уйдут из наших земель, почему нет? – Мазайка закрыл лицо руками. – Утром я узнал, что был бой. Трое волков погибло… И самое худшее – Дядьки убили охотника. А потом оказалось, что этого-то Учай и хотел! Сегодня он опять приказал мне, чтобы я послал волков по следу арьяльцев – чтобы те догнали и убили их!
Кирья слушала его, замирая от ужаса.
– Братец затеял злое дело! Нельзя, чтобы Дядьки приучились убивать людей! Если они полюбят человечье мясо, ингри не проживут и ночи с такими соседями! Где твоя дудочка? Надо ее хорошенько спрятать…
– Я сломал ее, чтобы Учай не смог меня принудить, – виновато ответил волчий пастух. – Теперь жалею. Лучше бы ты оставила ее у себя, как я и предлагал.
Кирья решительно помотала головой:
– Ты правильно сделал. Вчера я бродила по острожку арьяльцев, – ох, ну и жутко же там, все смертью пропахло! – и мне явилась одна мысль. Окажись тогда у меня в руках манок и подуй я в него – кто бы пришел?
У Мазайки холод пробежал по спине от этих слов.
– Древние звери, что вырвались тогда из Дома Хирвы, невидимо бродят по нашей земле и ищут себе добычу, – продолжала Кирья. – Я это чую – да и не я одна. Нынче на закате я вышла из избы, а вокруг пусто – все, запершись, сидят по домам. В каждой тени кто-то затаился…
Мазайка с невольным страхом огляделся по сторонам:
– Но что делать?!
– Не знаю! Вот я и пошла к Ашегу. Кто еще подскажет?
– Нет! – Мальчик вспомнил свой разговор со жрецом. – Я уже говорил с ним. Ашег сказал – уходи из земель ингри и забери собой Кирью. Я теперь понимаю почему. Что, если Учай узнает, что ты можешь приказывать духам древних зверей?
Кирья стиснула в кулаке глиняную сойку, висящую на кожаном ремешке у нее на груди. С тех пор как Учай отказался принять ее как погребальный дар отцу, девочка ни разу не играла на ней. А теперь и брат Урхо погиб – грубый, хвастливый Урхо, который, однако, всегда был к ней добр… Несчастьям нет конца! Слезы хлынули у нее из глаз.
– Все из-за меня! – всхлипывая, заговорила девочка. – Верно люди говорят – пусть эта, с отравленной кровью, уйдет отсюда подальше, и нечисть вслед за ней! Стоило мне только взять в руки свистульку, как на ингри посыпались несчастья… Я надеялась, что Ашег расскажет мне, что с этим делать, научит меня…
– Ашегу камнем разбило голову, – мрачно сказал Мазайка. – Ничему он тебя не научит. Он одно сказал – уходить. Но как, куда?! Вам с Учаем надо похоронить брата… Я не могу оставить Дядек… И что мы знаем, кроме нашего леса? Чужие земли или пустынны и полны нечисти, или населены врагами, которые будут рады убить нас.
– Мы теперь знаем про Арьялу, – возразила Кирья, заставляя себя успокоиться. – Арьяльцы не едят людей, говорят на человеческом наречии и не так уж от нас отличаются…
– Но они наши враги! Теперь, когда ингри убили и ограбили их… Учай уверен, что они вернутся мстить.
Они стояли у околицы, горько и растерянно глядя друг на друга, а вокруг сгущались сумерки.
Решение пришло, откуда не ждали. Верно говорят – не можешь сделать выбор, так боги сделают его за тебя, и не надейся, что он тебе понравится! Прямо за спиной Кирьи из ниоткуда возникла темная фигура. Сильные руки схватили ее – одна, словно капканом, сковала запястья, другая зажала рот. Такие же руки, крепкие и гибкие, как древесные корни, поймали Мазайку. Тот, парень не из робких, попытался вырваться, но не тут-то было: рука, державшая запястья, чуть повернулась – и волчий пастушок замычал от боли.
– Долго я ждала, чтобы взять вас вместе, – раздался в сумраке знакомый, очень довольный голос. С тихим позвякиванием бесчисленных оберегов перед ними появилась Высокая Локша.
– Давно я следила за вами, – продолжала она, удовлетворенно глядя то на Кирью, то на Мазайку. Казалось, она и сама не могла решить, кому она больше рада. – Чтобы вы оба и поблизости никого… Но сегодня ингри сидят по домам. Их загнал туда страх. Вы тоже его чуете? Это славно…
Она подошла вплотную к Кирье, убрала от ее губ зажимающую их чью-то твердую от мозолей ладонь, наклонилась и поглядела девочке в лицо пронзительным взглядом.
– Ашег сказал вам уходить, – с легкой насмешкой произнесла добродея. – Что ж, разумный совет. Ингри все равно не поймут, кого потеряют, если ты покинешь их. Разве что твой брат… Ты боишься его?
Кирья не ответила, но Локша и не ждала ответа.
– Ашег прав – его стоит бояться. Но не тебе. Я буду учить тебя, и когда-нибудь ты станешь самой сильной добродеей в Ивовой керемети. Я заглядываю в тебя, как в колодец без дна… Я научу тебя петь вместе с водой, ветром и лесом. Твой друг поет с волками, но те голоса, что слышишь ты, – древнее и сильнее… Через тебя зазвучат даже песни звезд!
– Я не просила меня учить, – шепотом ответила Кирья.
– А я тебя и не спрашиваю, – ласково ответила Высокая Локша. – Ведите их к реке, старшие дочери…
– Мать Локша! – раздался напряженный голос над головой у Кирьи, и сжимающие ее руки дрогнули. Через миг она и сама поняла почему.
В темноте вокруг них одни за другими загорались пары отсвечивающих красным глаз…
– Это стая, – сдавленным голосом пробормотала добродея, державшая Мазайку.
Кажется, еще немного – и жрицы, выпустив своих пленников, ударятся в бегство. Но Локша не выглядела ни испуганной, ни даже удивленной.
– Ага, стая, – громко произнесла она. – Наконец-то! Что-то вы не спешили на помощь своему пастушку…
Волки огромными темными тенями молча подбирались все ближе, окружая жриц Видяны.
Локша спокойно поднесла к губам крошечную, белую и тонкую, словно полупрозрачную с виду свистульку и подула в нее. Но в воздухе раздалась не звонкая трель, а только едва слышный, как будто издалека доносящийся, сиплый свист. Так иногда далекий ветер зимней порой проносится над лесом.
Кирью охватила необъяснимая тревога. Кажется, этот свист пробрал ее до костей, и каждая косточка в ее теле задрожала ему в лад!
Волки, видимо, ощущали то же самое. Одна за другой пятились и отступали к лесу темные тени. Наконец у околицы не осталось никого, кроме служанок Видяны и их добычи.
– Так-то! – сказала Высокая Локша, бережно пряча колдовскую свистульку, и приказала «дочерям»: – Тащите их к лодкам!
Глава 11
Темные воды
Жезлоносцы Полуночи, едва заметные в сумерках, как всегда безмолвные, напоминали царевне призрачные тени, о которых в детстве нашептывала ей по ночам старшая сестра. Эти тени проникали в дома сквозь закрытые двери, через ставни, от них не было спасения, и черные руки их тянулись к горлу спящей жертвы. Так что Аюне было не по себе, и, хотя возглавлявший жезлоносцев молодой зеленоглазый накх старался быть любезным и предупредительным, ей все равно хотелось, чтобы дорога к храму Исвархи была намного короче.
