Свет вспыхнул снова и еще несколько раз подряд, словно софиты включались один за другим, и уже вся комната стала ярко освещенной. Теперь на кулон было больно смотреть.
Александра улыбнулась мне, и я улыбнулась ей в ответ.
– Меня зовут Саша.
– Привет, Саша! Я Инга.
Я готова была расцеловать ее улыбчивые морщинки – до того хорошо и приятно было на нее смотреть. На краткий миг мы с Аллегрой стали единым целым – одной сплошной радостью. И ветер, который связывал нас, радовался вместе с нами. Саша робко протянула руку к мнеморику, и я мысленно подбодрила ее: «Давай, давай, я знаю, что ты сейчас хочешь сделать». И тут, почувствовав какое-то движение за спиной, я быстро обернулась: Ра копалась в моей сумочке, брошенной на пол. Она достала мнеморики и опустила их в просторные карманы своего халата. Ну и хрен с ними! Сейчас важнее Саша. «Давай, дорогая, давай, у тебя есть шанс, у тебя все получится», – беззвучно шептала я, и мне вторила Аллегра. Сергей смотрел на луч света, не отрываясь, и не обращал на Ра никакого внимания. Тем временем она достала из сумочки мамину открытку с каруселью. У меня екнуло под ложечкой. Кристофоро Коломбо, да что она себе позволяет!
Руки свело внезапной судорогой, пальцы скрючились, словно кожа мгновенно высохла и скукожилась или на меня натянули очень тесные перчатки. Я закусила губу от боли.
Саша замерла в нерешительности, уставившись на кругляшок с шестеренками. Взять бы сейчас ее за руку, поднести пальцы к переключателю и дернуть его в нужное положение – сколько можно тут церемонии разводить! Но руки отказывались слушаться, пальцы никак не хотели распрямляться.
– Серега, ты чего застыл?! Держи ее!
– Которую из двух? – как-то вяло ответил он, не отрывая взгляда от дрожащего луча света.
– Дура! Не трогай карусель! – заорала я.
Поздно. Закрутился картонный диск в чужих руках, оторвался и спланировал на пол нарисованный циферблат. Луч из мнеморика вспыхнул еще ярче, а потом в один миг погас, словно кто-то дернул рубильник. Я обернулась и увидела, как лицо Александры становится собственной тенью. Спустя несколько секунд передо мной снова сидела прежняя Ша. Она повесила кругляшок на шею и посмотрела на меня с презрительной усмешкой. И следов не осталось от хранительницы воспоминаний. Ра в недоумении продолжала вертеть в руках карусель.
Противнее всего были собственные скрюченные руки, кожа на костяшках пальцев налилась синевой, от боли в голове все перемешивалось, и путались мысли. Что это, на нервной почве, что ли?
– Простите великодушно, а где я нахожусь? – раздался сзади голос, который заставил меня подпрыгнуть на месте.
Аркадий! Если бы в подсобке сейчас объявились зеленые человечки с рожками или из ведра вылез Санта-Клаус с мешком подарков, я бы меньше удивилась. Когда увидела, что он одет в потрепанные семейные трусы в цветочек, майку-алкоголичку с дырой на груди и держит в одной руке полупустую бутылку пива, а в другой – мои ножницы с бабочками, то просто потеряла дар речи. «О-о-о, наш верный друг», – восхищенно пропела Аллегра. Наш друг был заметно выпимши.
Сергей выпучил глаза, но надо отдать ему должное – быстро опомнился, схватил Аркадия под руки и потащил к выходу. Тот упирался:
– Молодой человек, если вы будете со мной так обращаться, то в следующей жизни станете ездовой собакой.
Это все открытка с каруселью! На ней остался тот самый клочок бумаги с клавишами, который я оторвала от плаката в квартире Аркадия и прицепила скрепкой к ракете. Вот балдиссима, я же оставила на самом видном месте свои ножницы! Значит, знает об этом Аркадий или нет, у него есть способности скрапбукера, иначе он не смог бы пройти сквозь Меркабур. Но чтобы так вот случайно вызвать через карусель человека, который об этом ни сном ни духом не подозревает – это сюрприз так сюрприз! Ох уж мне эти мамины недокументированные возможности! «А она тебя предупреждала», – встряла, как всегда, Аллегра.
Сергей уже распахнул дверь, собираясь выставить Аркадия наружу, когда я скомандовала:
– Оставь его в покое.
Аркадий вырвался из крепких рук, попытался отряхнуться и укоризненно сказал:
– Нет, пожалуй, в следующей жизни вы будете ослом, ишаком, и каждый будет норовить сдвинуть вас с места против вашей воли.
Я подскочила к нему:
– Аркадий, сейчас же верните мои ножницы.
Я терпеть не могу, когда их кто-то трогает, уж лучше дать кому-то попользоваться своей зубной щеткой, чем ножницами.
– А, моя дорогая гостья. – Он наконец-то заметил меня и обдал удушливой перегарной волной. – Я, признаться, ожидал вас увидеть.
Аркадий поднял ручищу и попытался погладить меня по голове. Я увернулась.
Девицы нагло заржали.
– Твой новый любовник? – насмешливо сказала Ша. – Лучше бы ты выбрала мнеморик!
Кристофоро Коломбо, до чего же противно было на нее смотреть! Как на похабно разрисованную семейную фотографию. Но прежней ярости во мне не осталось. Я не могу злиться, когда вижу человека, изуродованного болезнью. А этот мнеморик, или Маммона, или что там у них… в общем, оно калечит скрапбукеров похуже самой страшной заразы.
– Если вас интересует моя персона, то я на данный момент совершенно свободен, – ответил ей Аркадий и обратился ко мне – Скажите, пожалуйста, а вы часто используете на вашей планете такой способ перемещения?
– Потом, Аркадий, потом объясню. А сейчас отдайте мне ножницы.
Дио мио, как же было больно и неприятно пытаться засунуть непослушные пальцы в бронзовые ручки! Аркадий по поводу моих скрюченных рук ничего не сказал, он молча помог мне справиться с ножницами, управляясь с моими пальцами бережно и ловко, почти с нежностью. Наверное, решил, что мое тело изготовлено на инопланетной фабрике и имеет недостатки в конструктиве.
«Сколько в нем все-таки прекрасности!» – восхитилась Аллегра.
Я не могла с ней согласиться, но в тот момент впервые почувствовала к Аркадию что-то вроде симпатии.
Вместе с ножницами в ладони влилась сила. Сначала побежали мурашки, как бывает, если во сне отлежать руку, потом кожа постепенно приняла нормальный цвет и, наконец, пальцы начали меня слушаться. Какое же это было облегчение! Я с благодарностью сжала в руках любимый инструмент.
Этих нескольких минут, пока я отвлеклась, хватило, чтобы девицы воспользовались моментом. Я и глазом моргнуть не успела, как из комнаты выскочила Ра, а следом за ней и Ша. Последнюю я успела схватить за рукав, услышала треск рвущейся материи, и вскоре две фигуры в халатах скрылись в конце коридора.
Ну и фиг с ними… Кристофоро Коломбо, у них ведь моя открытка с каруселью!
– Беги за ними! – крикнула я Сергею.
– Ты что, охренела? – пробасил терминатор. – Ты кто такая, вообще?
На полу валялась порванная карточка с машиной из фольги. И когда они только успели?!
