– Я надеялась, что вы мне поможете, – едва она это сказала, как сразу поняла, что это звучит глупо и беспомощно.
Магрин посмотрел на часы.
– У меня больше нет времени на вас. Я жду вас через неделю.
– Дайте хоть намек. Ради эксперимента.
Он расхохотался, глаза сузились, обнаруживая мелкие морщинки, и он впервые показался Инге симпатичным.
– Ладно. Вам нужен экстрим.
– В каком смысле?
– Вы так глубоко спрятали саму себя, что быстро помочь вам может только одно – вам нужно поставить себя на грань. Рискните, это ваш единственный шанс.
– Чем рискнуть? – не поняла Инга.
– Жизнью, конечно. А у вас что, есть что-то еще?
Инга не нашлась что ответить.
– Мне нужно уехать на несколько дней, – продолжил он. – Принесете через неделю открытку – настоящую, живую, сделанную вами лично, и я расскажу вам, где ваши родители. Даже если не сможете им помочь, то, по крайней мере, заработаете денег, чтобы вернуть долги. Настоящий V. S. скрапбукинг – это очень доходная профессия.
– Эмиль Евгеньевич! – окрикнула она его, когда он уже двинулся к выходу. – А как я вас найду?
Он вынул из портфеля черный конверт и отдал ей со словами:
– Не сумеете ей воспользоваться – ваша проблема.
Инга открыла квадратный конверт, из него выпала открытка, совершенно черная. Облака из пестрых перьев, короткая надпись: «Эмиль Магрин». Час от часу не легче! То экстрим, то вот теперь еще голову ломать над визиткой. Она посмотрела на часы: еще успеет на мастер-класс. По крайней мере ее открытки не будут выглядеть позорными.
Три часа пролетели как десять минут. Инга получила кое-какое представление о скрапбукинге и смастерила простенькую, но вполне симпатичную открытку. Может быть, получится ее «оживить»? Хотя бы чтобы не тратить время на новую. Домой она вернулась утомленная, но благодарная автору мастер-класса. А там ее поджидал сюрприз.
Рыже-усатый Таракан, который как-то отошел на второй план со всеми этими открыточными чудесами, сидел на скамейке возле ее дома. И что самое подозрительное, он сидел там с огромным чемоданом.
– А, Инга Иннокентьевна! Рад вас видеть.
– Уж я как рада, – пробормотала Инга. – Давайте-ка по-быстрому, что вы там хотели, а то я тороплюсь.
– Да я всего лишь хотел сказать, что мне негде жить.
– Поздравляю вас!
– Да я серьезно! В моей квартире, видите ли, ремонт, кругом пыль и грязь, сантехника отключена, и жилище, так сказать, совершенно перестало быть совместимым с жизнью. И тут я подумал – если квартира ваших родителей уже почти что моя, может быть, я поживу там некоторое время?
Если бы у Инги был с собой пистолет, бейсбольная бита или, на худой конец, сковородка, она бы его точно убила, даже раньше, чем успела бы об этом подумать. Она мысли не могла допустить, что этот мерзкий тип со своими усищами и ужасным запахом одеколона будет спать в той же постели, где когда-то спали ее родители, ходить в ту же ванную, да в конце концов, смотреть на ту же трубу за окном! Он будет брать их вещи, рыться в них, а там… стоп! Там, вполне возможно, можно найти еще что-то интересное. Что-то волшебно-ОТКРЫТОЧНОЕ. Тогда, в их первый разговор, он спрашивал ее об услугах, и она не поняла, в чем дело, может быть, он имел в виду услуги скрапбукера?
– А я собрал все необходимые документы. До единой бумажечки! У меня теперь для вас иск имеется, а вы ведь не хотите, чтобы на имущество наложили арест, как только вы вступите в права наследства? Могу устроить, – он улыбнулся.
Инге захотелось размазать улыбку по его физиономии так, чтобы он на год забыл, как вообще улыбаются. О, теперь она понимала, почему в мужских спорах дело иногда заканчивается дракой. Вот прихлопнуть бы его мухобойкой, как настоящего таракана! Что же теперь делать? С одной стороны, нельзя, чтобы он нашел в квартире родителей что-то важное, скрапбукерское. С другой стороны, если за ним понаблюдать, можно выяснить что-нибудь интересное. К тому же пользование одной кухней и ванной способствует откровенности.
– Знаете что, Артур Германович? Я тоже собиралась сделать у себя дома небольшой ремонт. Вы же не будете возражать, если я тоже перееду в квартиру родителей? Она ведь все-таки пока моя?
В глубине души Инга, конечно, надеялась, что в таком случае он передумает. Увы, она ошиблась.
– Отчего же! Я буду только рад компании, – ответил Таракан и снова улыбнулся.
– Завтра, – строго сказала Инга. – Завтра приходите, так и быть.
– А… – начал было он.
– Одну ночь можно переночевать в гостинице, – ответила Инга и строго посмотрела на него.
– Хорошо, – сдался тот. – Завтра вечером я буду у вас.
Остаток дня Инга была так занята, что у нее совершенно не нашлось времени поразмышлять над словами Магрина. Она спешно наняла «мужа на час» и в двух комнатах – кабинете отца и спальне родителей – врезала надежные, дорогие замки. Она убрала из кухни и гостиной все, что было написано или нарисовано на бумаге, – книгу рецептов, телепрограмму полугодовой давности, рамки с фотографиями, все документы, книги и даже картину со стены сняла. Прошлась еще раз по кухне и гостиной. Все, или что-то забыла? При мысли, что в родных стенах появится не просто неприятный человек – настоящий паразит, – становилось тяжело дышать. Взгляд упал на фартук в рыжих пятнах, Инге захотелось обнять его и прижать к лицу, как в детстве, когда она забывала любые неприятности, уткнувшись в него. И тут ее толкнул под дых смутный, дикий, неуправляемый инстинкт. Инга принялась убирать и прятать в мешки и коробки вещи, все до единой, которые ощущала родными, папиными и мамиными: любимую кружку мамы для муки, отцовский свитер в заплатках, прочитанные полгода назад газеты, кружевные салфетки, свою детскую ложку, фартуки, вышитые мамой прихватки, фигурки и статуэтки – подарки родных, стоптанные тапочки, зубные щетки, полотенца, мамину коллекцию чайных ложечек, отцовскую бритву. Жалко, что нельзя спрятать трубу за окном. И только когда Инга ощутила все незакрытые комнаты пустыми, чужими и холодными, как в гостинице, она вздохнула с облегчением. Оттащила все коробки на крытую лоджию в спальне, закрыла оба замка и вернулась к себе домой.
Пока Инга собирала вещи, свои и для Павлуши, ее грызли поочередно то грусть и тоска, то ярость и гнев, то любопытство и нетерпение. Что этот Таракан будет искать? Можно ли будет что-то выяснить, если понаблюдать за ним? Ведь не сдалась же ему эта квартира с видом на трубу, в самом деле. Может, как-то спровоцировать его на более откровенный разговор?
А послушать Магрина, так теперь еще и жизнью, оказывается, надо рискнуть. Нет, если и впрямь надо, ради родителей, ради того, чтобы выгнать Таракана, то она рискнет. Но, дио мио, как это сделать? Перебежать дорогу перед быстро едущей машиной? Зайти в клетку к тигру? Прочесть тридцать томов Достоевского? Выпить яду? Прыгнуть с парашютом? Наверное, за неделю подготовки к прыжкам не допустят, да и погода сейчас неподходящая – мрачная осень, дождливая и ветреная. И чем ей это поможет?
