– Открытками можно заработать на жизнь? – спросила она.
– Можно, и на весьма достойную жизнь, – ответила Надежда Петровна. – Но тут есть много нюансов, это долгий разговор.
Значит, на это можно жить! Значит, это профессия! Даже представить себе невозможно, как это будет здорово – настоящая любимая работа и никаких скучных офисов. Можно будет снять квартиру, переехать, устроить мастерскую и каждый новый день встречать только с радостью. Но никаких переворотов в ее жизни быть не может, пока ее постоянно контролирует отец. Открытки на самом деле могут все?
– Я могу сделать такую открытку, чтобы отец перестал вмешиваться в мою жизнь?
– Нет.
– Но почему? – Софья сжала кулаки так, что ногти впились в кожу. – Вы же сами сказали: открытки могут все!
– Слишком рискованно! Кодекс скрапбукера предупреждает! Результат непредсказуем! Может стать только хуже! – отрывисто произносила Надежда Петровна, перекрикивая ветер.
– Но почему? – удивилась Софья.
Надежда Петровна притянула ее к себе и громко сказала в самое ухо:
– Нельзя делать открытки для близких тебе людей. Ими нельзя управлять вот так, понимаешь?
Ветер на мгновение замер, волны притихли. В самой глубине туч росло напряжение, готовое вот-вот прорваться. Чем темнее становилось, тем ярче светились ладони Надежды Петровны, даже смотреть на них было больно.
– Но он… – Софья никак не могла подобрать нужные слова. – Я не хочу, чтобы он был мне близким! Я не выбирала его!
– Неважно. Он твой отец.
Нет, это ужасно обидно, это просто невозможно, не может такого быть! Для чего нужен этот волшебный поток, если он не может помочь ей решить самый больной вопрос ее жизни?! Видимо, на ее лице можно было прочесть ее мысли, потому что Надежда Петровна тяжело вздохнула и сказала:
– Эту проблему можно решить по-другому.
– Как?
– Ты можешь заказать такую открытку у другого скрапбукера.
Над морем, у самого горизонта закрутился маленький смерч, помчался к берегу.
– Только есть одно «но»!
– Что? – Софья пыталась перекричать ветер.
– Есть одно «но»! Вряд ли кто-то согласится сделать это за деньги, да и я не посоветую.
– Тогда за что?
– Обмен! Сделай для них то, чего они сами не могут сделать для себя. Ты пока не ахти какой скрапбукер, но, если сошлешься на мою помощь, возможно, кто-то откликнется.
– Но почему не за деньги? – удивилась Софья.
Ветер снова ненадолго стих, и Надежда Петровна успела объяснить:
– Это давняя традиция. Не все задумываются, откуда она появилась, но большинство чувствует, что так и должно быть. Знаешь, откуда появился обычай чокаться?
– Слышала что-то, но сейчас не припоминаю, – поморщилась Софья.
– Раньше люди чокались, чтобы вино расплескалось по соседним бокалам. Каждый боялся быть отравленным. Скрапбукеры, как никто другой, знают, на что способны открытки. Обмен – своего рода взаимная гарантия, чаще от халтуры и мелких шуток, но иногда и от кое-чего посерьезнее. Конечно, без особой нужды скрапбукеры вообще стараются обходиться своими силами. Кроме случаев, о которых предупреждает Кодекс.
Последние слова Надежды Петровны утонули в новом порыве ветра. Краем глаза Софья заметила, как Иннокентий Семенович толкнул жену локтем в бок. Она махнула рукой и прокричала Софье на ухо:
– Возьми мои визитки! Запоминай адрес, ключ найдешь…
Окончание фразы унесла вода. С неба хлынул ливень, шторм, водопад, Софья попыталась вдохнуть и захлебнулась. Тут же закружилась голова, и картинка перед глазами рассыпалась. А когда очнулась, то обнаружила, что сидит за столом, а на листе перед ней расплывается под кисточкой желто-серое пятно.
Взгляд упал на фотографию. Со старого полароидного снимка ей улыбались трое – маленькая девочка в белых бантиках, клоун в серебристой шляпе и молодая, стройная Надежда Петровна. Они стояли рядом с белой колонной, позади плескалось море, рядом гордо задирала нос вверх деревянная лодочка. То место, что Софья искала много лет, нашлось. Прямо здесь, у нее в мансарде, на столе. Она наклонилась и поцеловала страницу альбома. Ей показалось, что где-то рядом тихо играет шарманка.
Софья взяла карандаш. Руки двигались быстро, сами собой. Она обо всем подумает потом, а сейчас надо запомнить, зарисовать их – две фигурки на белой скамейке, мужчину и женщину, которые только что пообещали ей невозможное. Едва она положила карандаш, как сквозь фигурки проступили буквы и цифры, как бывает, если написать что-нибудь в блокноте, а потом заштриховать нижнюю страничку. «Улица Гагарина, дом пять, квартира двадцать один», – прочла Софья вслух. К щекам прилила кровь. Неужели получится?
Глава VI
– Сим-Сим, откройся! – прошептала Софья.
Ничем не примечательная дверь самой обычной панельной девятиэтажки в спальном районе большого города, конечно же, и не подумала открываться. К счастью, хотя бы кодовый замок на подъезде оказался сломан, не пришлось ждать, пока кто-то войдет или выйдет. И что теперь делать? Послышался шорох за спиной, Софья вздрогнула и обернулась, но в тусклом свете единственной лампочки ничего не разглядела. Она выросла и прожила всю жизнь в чистом, благополучном центре, ей было легче одной пойти гулять в лесу, чем сунуться в унылый район серых коробок на окраине. В каждом встречном ей мерещился хулиган или наркоман, а в подъезде в нос сразу ударил резкий запах мочи, бросились в глаза неприличные надписи на стенах и кучи мусора, которые загораживали проход к мусоропроводам. И вот она стоит в полумраке чужой грязной площадки перед закрытой дверью и зажимает нос. Зачем она вообще сюда пришла, на что надеялась? Что ключ будет торчать в двери? Софья зажмурилась и пошарила за толстой трубой. Вытащила грязную ладонь, с отвращением протерла влажной салфеткой. Надо было подождать до следующей встречи с хранителями. Она беспомощно разглядывала стены, с трудом сдерживая желание поскорее отсюда убраться. И какой только ерунды не пишут на стенах! Помимо традиционных «Вова + Катя = секс», «Маша, дай!» и разного рода непотребностей встречались маленькие шедевры, вроде: «Выпал снег, марсиане улетели», «Несчастная страна!» и даже «Не продавайся за цветы, завтра встанешь у плиты».
Софья вздохнула и побрела к лестнице. Еще один день потерян. Все, что с нами происходит… Стоп! С чего эта мысль мелькнула вдруг в голове? Она обернулась: так и есть, на стене ровными печатными буквами, одно слово под другим, выведено:
ВСЕ,
ЧТО
С НАМИ
ПРОИС-
ХОДИТ.
Софья, не отдавая себе отчета, зачем она это делает, порылась в сумке, нашла карандаш для бровей и дописала такими же аккуратными буквами снизу:
