Возможность уязвить полковника, впрочем, Кириллу так и не представилась. Что, конечно, было к лучшему – зачем лишний раз раззадоривать человека, пусть хоть он и профессионал, и его работа – корчить из себя тупого бешеного служаку. Все должно быть в меру, и количество негатива между людьми – тоже.
* * *
На следующее утро Кирилл был разбужен ни свет, ни заря. Вездесущий экран на стене ожил и пробурчал громким недовольным голосом, что всем нужно собраться на минус восьмом этаже. Форма одежды – парадная. Сбор – через полтора часа. Голос повторил свое сообщение четыре раза, и Кирилл так и не понял: это специально для него столько раз повторять? Или для всех – чтобы со сна не напутали место и время?
– Парадная форма! – Кирилл сорвался с кровати и помчался в ванную, пытаясь вспомнить, взял он с собой что-нибудь парадное или нет. В голове мелькали картинки шмотья, что он укладывал в сумку, и кажется, среди них был костюм, который он не хотел брать, но отец настоял.
– Возьми, возьми! – сказал он. – Весит немного, а пригодиться может. Я знаю этих военных (или к кому ты там едешь?). Они страсть как не любят джинсы и свободные штаны, вот и будешь ходить в костюме – если что. Ты меня еще добрым словом вспомнишь.
– Спасибо, папа, вспоминаю тебя добрым словом! – Кирилл быстро закончил с водными процедурами и метнулся на кухню: завтракать остатками от вчерашнего дня. – Все-таки, житейский опыт – его не пропьешь, и он часто оказывается полезным – факт.
Кирилл наскоро перекусил, выудил из сумки костюм – тот успел уже сильно помяться – и включил утюг (утюг изначально находился в блоке и предполагал, что никто в коридор неглаженным не выйдет). Совместно с утюгом в комплекте шла гладильная доска и даже марля – военные изначально позаботились обо всем. Оно и понятно: мятых в армии – сразу на кол!
Через полчаса Кирилл был готов на выход – отутюжен, строен, подтянут и почти совсем не голоден. Он пристально осмотрел себя в зеркале и остался доволен – в его арсенале оказалась даже белая рубашка (и когда мама успела подкинуть?), так что Кирилл смотрелся тульским самоваром: блестящим и надутым.
Запас по времени еще был, так что он рассеянно прошелся по комнате, а потом вдруг подумал: «А почему бы не предстать перед обществом со всеми регалиями – при ордене и медали? Зря что ли он их сюда тащил? Да и Щербень на что-то такое намекал, вроде? Может, он заранее знал?»
Секунду подумав, Кирилл согласно кивнул головой и принялся аккуратно пришпиливать награды к пиджаку. Опыта у него не было совсем (он даже не знал, на какой стороне их нужно носить), но – судя по фильмам и официальной хронике – они должны быть слева. Орден – выше, медаль – ниже. Или рядом, но орден – впереди. В итоге Кирилл так и сделал – поместил награды рядом: орден плюс медаль.
– Не ахти, конечно, какой наградной ряд, но хоть он, ряд, есть – и то хлеб. – По привычке Кирилл критически улыбнулся, но тут же себя одернул. И одна награда, и другая – очень весомые, люди за них кровь проливают и работают, не покладая рук, всю жизнь, а он здесь юродствует! Постыдился бы!
На стене вспыхнул зануда-экран и торжественно прокрякал: «Всем отправляться на минус восьмой уровень! Всем отправляться на минус восьмой уровень!», и Кирилл с удовольствием исполнил приказ электронного попки-дурака. У него было предчувствие, что скоро его пребывание на этом стратегическом объекте закончится. А предчувствие – вещь хоть и нематериальная, но весьма правдивая.
Кирилл вышел в коридор и увидел спины шагающих к лифту военных и гражданских. Их было много – все (даже со спины) выглядели нарядно и торжественно, и Кирилл порадовался: что тоже нарядный и торжественный. В джинсах и в спортивной курточке «Nike» в такой компании делать нечего.
Кирилл бодро промаршировал к лифту, загрузился в него в гордом одиночестве – так получилось – и нажал клавишу «– 8». Лифт рванул вверх очень быстро – Кирилл даже ощутил перегрузку: буквально несколько секунд, и двери распахнулись. Из лифта Кирилл двинулся прямо вперед и вышел в огромный общий зал – огромностью напоминающий плац под открытым небом – и остановился. Он понятия не имел о том, что делать дальше и в какой строй вставать – и стоит ли вставать вообще.
Строёв, между тем, было много. Вернее, не строёв, а подразделений (взводов или рот?), которые располагались рядом и состояли из военнослужащих разных званий. И, кстати, можно ли называть офицерский строй взводом или ротой? Все-таки, офицеры и рядовые – для них в армии порядок особый. Впрочем, неважно (для Кирилла было неважно).
– Ну и? – Кирилл задумчиво почесал затылок, а потом отправился к разношерстным гражданским. Мужчинам и женщинам в цивильных костюмах и строгих платьях отвели примерное четверть плаца: и эта территория – в отличие от «территории цвета хаки» – чувствовала себя очень свободно и вела себя очень громко.
Кирилл пробирался между парочек и групп, ведущих оживленную беседу, и чувствовал на себе заинтересованные взгляды. И понятно почему. Он был одним из немногих, на чьей груди висели награды, а то, что самым молодым – так тут уж сомневаться не приходилось! Впрочем, сейчас он встанет где-нибудь у стенки – не отсвечивая – и внимание к нему сойдет на нет.
Но не тут-то было. Подходящей стенки не нашлось, и Кириллу волей-неволей пришлось встать посреди толпы (ну, с краю, но все равно – в толпе), и с ним тут же завели разговор:
– Добрый день! Вернее, доброе утро! – к Кириллу подошел седовласый невысокий мужчина, на левой стороне пиджака которого был приколот «Орден Александра Невского». – Позвольте представиться: меня зовут Валентин Анатольевич Карпов! Позвольте спросить – а Вас как?
– Кирилл Раевский! – Кирилл почему-то сразу почувствовал к Валентину Анатольевичу расположение. Голос у того был мягкий и спокойный, а движения – неторопливыми и уверенными. – Можно просто Кирилл.
– Очень приятно! – Валентин Анатольевич протянул руку для рукопожатия, и Кирилл ответил. – Честно скажу, мне хочется с Вами познакомиться. Хотя! – Карпов улыбнулся. – Это и так понятно. Вы не против, если я позову друзей?
Кирилл отрицательно покачал головой, что означало «Не против», и внутренне подобрался. Наверняка, сейчас «друзья» начнут интересоваться, что да как, и ему придется изворачиваться. И о чем он только думал, надевая награды? Ведь мог (и должен был) вести себя скромнее! Нет, все-таки он еще не до конца изжил в себе чувство собственной значимости. Не до конца.
По знаку Карпова к нему подошли трое (все с наградами, причем, у одного на шее висел орден «За Заслуги Перед Отечеством II степени», и слева была приколота соответствующая звезда) и представились. Кирилл в свою очередь назвал себя и замолчал, ожидая продолжения.
– Вы очень молоды! – обладатель ордена II степени (Аркадий Андреевич Новицкий) говорил примерное так же, как и Карпов – доброжелательно и неспешно. – А между тем, на Вашей груди – такие серьезные награды. Возьму на себя смелость полюбопытствовать, за что Вам их вручили? Мы никому не скажем, честно. – Он громко засмеялся, и вместе с ним засмеялись и другие.
