Кирилл спустился в зал ресторана, и Маша познакомила его со своей свитой. Свита, как и предполагал Кирилл, оказалась большой. Четыре молодых человека и пять девушек. Молодые люди встретили появление Кирилла без всякого энтузиазма (и с мало скрываемым возмущением и ревностью), девушки же – намного благосклоннее (что в свою очередь вызвало приступ ревности у Маши).
– Девочки, мальчики! Предлагаю занять места и насладиться трапезой! – после необходимого официального введения Маша хлопнула в ладоши, органично принимая на себя обязанности главной. – Каждый заказывает сам для себя и платит сам за себя. И уходит, когда сочтет необходимым. Все чувствуют себя свободными. Ты что будешь? – она без перехода обратилась к Кириллу, которого усадили рядом с собой.
– Как всегда. – Кирилл улыбнулся. – Чуть-чуть того, чуть-чуть сего, дай, пожалуйста, меню посмотреть!..
Ценник в меню, в отличие от ценника на номер, оказался весьма кусачим. С точки зрения Кирилла – даже очень. И если бы он мог выбирать, он бы предпочел оказаться в ресторане подешевле. Не потому, что у него нет денег, а потому, что услуги (в том числе и ресторанные) должны стоить адекватно. По мнению Кирилла, процентов на пятьдесят дешевле.
Кирилл выбрал себе рыбу и простенький зеленый салат и успокоился. На всякие вычурные и дорогущие блюда (типа седла барашка и красной форели, вымоченной в белом вине) он даже смотреть не стал. А вот Маша – наоборот. Она как раз сосредоточилась на «Спецпредложениях от шефа». А также на вине.
– Ты со мной выпьешь? Бокал? Ты, кстати, на машине? – она обратилась к Кириллу.
– Да нет. Пока еще не купил. – Кирилл взял в руки салфетку и принялся по привычке вертеть ее в руках. Он часто таким образом переносил внимание вовне, уменьшая интенсивность мысленного диалога. – И я вообще не понимаю, как можно добровольно ездить на машине по Москве. Никаких нервов не хватит.
– А ты сначала попробуй! – долговязый парень, сидевший напротив Маши и очень выразительно поглядывающий на Кирилла, решил вмешаться в разговор. – Я вот лично не люблю, когда попусту языком болтают!
– Ты это о чем? Или о ком? – Кирилл отложил салфетку и лениво откинулся на спинку кресла.
– Да о тебе! – пожал плечами долговязый. Его голос звучал развязно и угрожающе. – А ты еще и тупой, помимо всего!
– Олег! – Маша резко грохнула тарелкой о стол (чуть-чуть не расколотила). – Это что еще за дела?
– Подожди! – Кирилл легко тронул Машу за локоть. – Мне кажется, меня оскорбили. – Кирилл секунду подумал, потом налил в стакан минералки и смачно плеснул ее в морду долговязого.
На миг все остолбенели, а потом грянул гром.
– Ты что делаешь, урод! – долговязый вскочил, а Кирилл и так уже был на ногах. – Да я ж тебя!.. – Долговязый обогнул стол и бросился на Кирилла. И тут же оказался на полу, причем Кирилл, такое впечатление, даже и не сдвинулся с места. А долговязый проскользил по полу несколько метров и чувствительно ударился в стену плечом.
– Убью! – долговязый вскочил, его морда была похожа на вареную свёклу, кулаки яростно сжимались и разжимались, и сам он представлял собой страшную картину. Наверное, страшную для всех, кроме Кирилла. Натренированное тело реагировало без приказов мозга, отточенные под руководством Алексея движения проистекали словно сами собой, и в этот раз аккуратного падения верзилы на пол не получилось. Он рухнул вниз, как куль с дерьмом. И зашелся криком – дурниной. Одновременно в зал влетели трое жлобов в кожаных куртках и с пистолетами.
– Всем стоять, перестреляем! – первый из жлобов в одну секунду нашел глазами Машу и бросился к ней. Кирилл каким-то шестым чувством (почему каким-то? именно шестым!) осознал, что встревать не нужно, и замер на месте. И правильно замер, потому что жлобы оказались охранниками Маши, которых ее папаша отравил с наследницей – охранять покой и сон. И что бы было, если бы Кирилл счел их бандитами, вообще неизвестно. Возможно, он постарался бы каким-нибудь образом защитить девушку, и, конечно, поплатился бы. Возможно, даже пулей в лоб!
Через тридцать секунд всё выяснилось. И странно, Маша (по сути, и виновница инцидента) выглядела донельзя довольной – ее глаза просто лучились счастьем и весельем.
– Мальчики, спрячьте пушки! Здесь всё нормальное! – она повелительно дернула головой, и охранники мгновенно убрали пистолеты в кобуры. А Кирилл даже причмокнул языком от удивления, поражаясь такой качественной дрессировке. – Вечно вы так, врываетесь, и концерт прекращается. Но ладно! – она повернулась к долговязому, который всё еще скулил на полу. – Антон, я думаю, это небольшое недоразумение останется между нами, правда? Нам ведь не нужны огласка и проблемы, тем более, ведь это именно ты первый начал!
– Конечно, Маша, как скажешь! – Антон на мгновение прекратил скулеж и, скривившись от ненависти и боли, кивнул. – А ты, шенок, – он имел в виду Кирилла, – еще ответишь!
– Отвечу, отвечу. – Кирилл покачал головой и презрительно улыбнулся. – Только ты, падаль, сначала узнай, на кого ты рот разеваешь, а потом уже вой. И смотри, не обделайся от страха!
Почему Кирилл ответил именно так (подражая заправским «крутым» или даже «крутым бандитам»), он и сам позже сказать не мог. Просто он находился во взаимодействии с пространством, и оно посоветовало (вернее, приказало) сформулировать подобным образом. На этом все и закончилось.
Антона общими усилиями подняли с пола (в основном, старались девушки) и повели куда-то наверх. О продолжении совместного ужина не могло быть и речи – мало того, что аппетит, например, у Кирилла начисто пропал, он чувствовал: лучше ему ретироваться. Совсем. А то вдруг сейчас нагрянет полиция, начнет опрашивать – что да как. А ну как потащат в отделение, и пиши потом объяснительные – дескать: «Я вообще ничего не делал, даже с места не сходил. Это Антон на меня нападал и случайно поскальзывался! Уж больно скользкий пол, а он, видно, на ногах после катания на лыжах стоял нетвердо».
Кирилл молча расплатился с официантом (персонал и прочие зрители смотрели на него, как на пришельца с другой планеты) и двинул к выходу.
– Кирилл, ты куда? – дорогу ему преградила Маша. – У тебя такой вид, словно ты собираешься уезжать!
– Ну да. Именно. – Кирилл остановился. – Неуютно мне с твоими друзьями. Как с ними не столкнусь, так обязательно какие-то неприятности происходят. Видно, простому парню рядом с тобой места нет.
– Это ты-то простой? – голос Маши был полон ехидства. – Ты на себя в зеркало-то смотришь хоть когда-нибудь? Ну, ладно. Кончай! И не обижайся, если что, на Антона. Он в меня уже года четыре влюблен и жутко ревнует. Хотя и понимает, что шансов у него никаких. А вообще – парень он хороший, на него можно положиться!
– Хороший? – Кирилл саркастически хмыкнул, но продолжать не стал. И воздержался от беспонтовых: «Вот сама на него и ложись!», характерных для мексиканских сериалов. – Кто он, кстати? И почему решил на меня наехать ни с того, ни с сего? Я, вроде, ему ничего не делал и знать его не знаю.
