«Вот как?»
«Да, да, именно так… И еще… Весной Мэри Энн послала ныне усопшего Чарльза, царство ему небесное, к местному аптекарю, для покупки небольшой порции мышьяка. Якобы он нужен был ей для травли мышей и тараканов. Аптекарь отказался продавать яд ребенку. Ведь наш закон гласит, что лицам моложе двадцати одного года нельзя продавать различные там ядовитые вещества. Тогда Мэри Энн попросила моего мужа купить препарат, и вот сейчас Чарли умирает подозрительной смертью».
Доктор внимательно выслушал рассказ женщины о странных событиях, происходящих в семействе Коттон, и про себя решил: при вскрытии трупа Чарльза он будет особенно внимательным: в желудке мальчика могут оказаться белые фарфоровидные крупинки, что укажет на отравление ребенка мышьяком. Хотя в желудке может оказаться и стрихнин и ртуть, или какой-нибудь трудный для распознания растительный яд.
Доктор вернулся в свой госпиталь и решил перед вскрытием ребенка немного перекусить и попить чая, но не успел. К доктору зашел младший правительственный чиновник Томас Рилей. Это был первый человек, которому Мэри Коттон сообщила о смерти Чарльза.
«Добрый день, доктор!» — первым поздоровался Рилей.
«Добрый день, мистер…» — замялся врач, пытаясь припомнить фамилию чиновника.
«Томас Рилей к вашим услугам», — поправил хозяина неожиданный гость.
«Добрый день, мистер Рилей», — наконец-то правильно поприветствовал чиновника доктор. — «Чем обязан, сэр?»
«Вы были недавно у миссис Коттон, если я не ошибаюсь?»
«Да, был. И нашел ужасным и немного странным то обстоятельство, что ее пасынок Чарли скоропостижно скончался».
«Вот, вот, доктор!» — воскликнул экзальтированно чиновник. — «Об этом подозрительном случае и я пришел с вами поговорить».
«Я вас внимательно слушаю, мистер Рилей…»
«Дело в том, что миссис Коттон незадолго до этого консультировалась со мной о возможности помещения Чарльза в исправительно-трудовой лагерь. Я сказал ей, что это было бы возможно, если бы она пошла туда с ним, но миссис Коттон отвергнула мое предложение. Еще она сказала одну странную фразу, о значении которой я только сейчас догадался. Слушайте, доктор… Она заявила мне, что ее мальчик Чарльз стоит на пути ее брака с неким Куик-Маннингом, и добавила, что, он, то есть Чарли, не будет долго создавать ей проблемы. Он вскоре отправиться на отдых, как и вся остальная семья Коттонов. Вот так она и сказала. Дословно. Мол, все отправятся на отдых. А какой это такой отдых? Я подразумеваю под этой загадочной фразой другой смысл: мол, все Коттон и Чарли отправятся на тот свет. Я видел Чарли воочию пять дней назад, и уверяю вас, сэр, что мальчик казался мне вполне здоровым и полным сил. И вот такой пассаж! Сегодня миссис Коттон сообщает мне о том, что ее любимый пасынок скончался от желудочной инфекции! Каково, доктор?! Я был несказанно удивлен! И сейчас я, дорогой доктор, направляюсь в деревенский полицейский участок, чтобы сообщить об этой странной смерти. Но… вот решил на всякий случай зайти к вам по дороге, чтобы вы проконсультировали меня по этому вопросу. Я весьма полагаюсь на вашу компетенцию и профессионализм, доктор. Вы можете либо укрепить меня в моих подозрениях либо рассеять их. Итак, что вы можете сказать, по этому трагическому и загадочному случаю, уважаемый доктор?…»
Врач сдвинул брови и заговорил… И здесь подозрения Рилея усилились, как только доктор также выразил сомнение в естественной причине смерти пасынка Мэри Энн, поскольку его помощник осматривал Чарли пять раз в течение предыдущей недели и не обнаружили у ребенка никаких отклонений, не говоря уже об угрозе жизни. Мистер Рилей убедительно попросил врача повременить с выпиской свидетельства о смерти, до тех пор, пока не проясняться обстоятельства этого странного дела. Доктор пошел чиновнику навстречу.
И тут Мэри Коттон допустила еще одну фатальную ошибку, повлиявшую на ее скорейшее разоблачение. Поскольку ее преступный и коварный мозг был так зациклен на цифрах суммы страховки, что вместо того, чтобы забрать тело мальчика у доктора, она со всех ног помчалась к страховому офису для получения денег по страховому полису Чарльза. Но прибыв туда, она к своему глубокому разочарованию и неудовольствию узнала, что они не выдадут деньги, пока она не предъявит свидетельство о смерти. Тогда отравительница, кипя от возмущения и сильнейшей ярости, отправилась к доктору за документами. Но врач ей сказал, что она не получит подписанного свидетельство о смерти, пока не будет проведено экспертиза. Первое вскрытие подтвердило первоначальный диагноз, все указывало на смерть по естественным причинам. Мистер Рилей был огорчен. Он, было, попытался инициировать расследование смерти Чарли, но Мэри заявила ему, что в этом случае ему придется оплатить похороны Чарльза. И Рилей отступил.
А Мэри была довольна собой: так идеально убить — не у каждого получиться. Она — «бесшумная» убийца. И очень «милосердная». Она же не резала своих жертв кухонным ножом, не разрывала их тела пистолетными пулями, не душила чулками или веревками. Жертвы умирали спокойно, особо не мучаясь, не зная в лицо своего убийцу.
Психологи давно уже пытаются разобраться в том, какие черты личности присущи всем отравителям и отравительницам? И вот что получается. Такие душегубы пытаются всегда скрыть то, что он делает, в отличие от тех, кто делает это открыто: стреляет, колит ножом, душит. Это — «заботливые» и тихие убийцы. Часто это кто-то из членов семьи или кто-то близких, может, даже вхож в семью — в общем «свой». Яд подсыпается близкому человеку месяцами, иногда на это уходит целый год. Злодей наблюдает за тем как угасает жизнь человека. Яд — оружие подлых, трусливых, скрытых и не уверенных в себе людей. Данные изверги не ведают мук совести и сожаления по поводу содеянного. Отравитель — это человек, стремящийся к власти над людьми, но своеобразным извращенным путем. Зачастую, он или она — двуличное существо, к тому же по обыкновению такие люди страдают психическими расстройствами.
Один мужчина-маньяк (это было в России) травил таллием всех тех, кто что-то плохо ему сделал, оскорбил или нагрубил, так сказать задел его честь. Это были и коллеги по работе, и соседи на лестничной площадке — даже целая семья. А первыми жертвами маньяка стали его дочь и жена. На дочери он «тренировался»: проверял, как действует яд. Он подсыпал токсичное вещество в суп, салаты, чай, кофе. Девочка с каждым днем таяла, слабела, у нее стали выпадать волосы — врачи бессильно бились над тем, чтобы правильно диагностировать болезнь. Они не знали, от чего умирает ребенок. Сначала думали что грипп, потом неизвестная инфекция. А вот отец знал этиологию болезни и с интересом наблюдал, как мучается его дочь и погибает. Он даже возил ее к врачам, в больницу, притворно заботился. Он мог дать антидот (противоядие) — и девочка бы выжила, но он довел свой страшный и бесчеловечный эксперимент до конца. Иссохшая, полысевшая девочка больше похожая на Бухенвальдского узника умерла в страшных мучениях. Эксперты, проведя кучу анализов, нашли в ее волосах токсичный метал таллий. Так как этого человека охарактеризовать после этого?! Зверь, сумасшедший, маньяк?! Но суд его признал вменяемым. Значит он недочеловек, а не зверь. Животное и то защищает своих детенышей.
