Злодейка мучилась бы еще дольше, если бы палач не догадался схватить ее за бедра и с силой потянуть вниз. Он использовал при этом всю тяжесть своего тела. Наконец-то веревка хорошо затянулась — и вскоре отравительница умерла.
Поскольку злодейка и отравительница Мэри Энн Коттон до конца своей жизни придерживалась позиции невиновности, никогда не будет известно точно, сколько жертв на самом деле она уничтожила, и сколько людей умерло от естественных причин. Знает эту черную статистику только она сама, но вряд ли она уже об этом когда-нибудь расскажет.
Мэри очень хотела избавиться от своих детских страхов, быть богатой и нравиться всем мужчинам без исключения. Иметь детей, мужа. Но, к сожалению, эти цели она достигала преступным путем, постепенно превращаясь в кровожадную убийцу и нимфоманку. Да она стала состоятельной женщиной, но каким путем? Путем убийства ни в чем не повинных близких — детей, пасынков, мужей, собственной матери. Ей казались эти пути к богатству и влиянию праведными, но в итоге они для нее оказались губительными.
Ее дурная слава в Британии не померкла и до сих пор. Эта первая английская серийный убийца живет в народной памяти в виде популярной детской считалочки:
Mary Ann Cotton,
She's dead and she's rotten
She lies in her bed,
With her fingers up her bottom.
Мэри Энн Коттон,
Она мертва и гниет
Она лежит в своей «постели»,
Пальцы вверх, на днище гроба.
ГЛАВА 4
ДЕЛЬФИНА ЛА ЛОРИ. МАДАМ СМЕРТЬ
В таком нелепом занятии, как убийство,
находит свое подтверждение вся тупость
жизни, которой покоряются.
Теодор Адорно
Согласно статистике женщины становятся серийными убийцами гораздо реже, чем мужчины. Но если становятся — то только держись! Эти злодейки ни в чем не уступают сильному полу. И в издевательствах, и в наказаниях, и в убийствах. Особенно этому потворствует доступность человеческих ресурсов и безнаказанность за преступления. То есть, когда не надо выслеживать жертву, караулить, заманивать к себе, когда она находиться в полной зависимости от тебя, и только ты вправе решать, жить ей или нет, когда она сама приходит по одному твоему только зову, когда жертва не может некому пожаловаться или обратиться в суд за издевательства и мучения. В таких случаях совершать злодеяния маньячкам становится гораздо легче.
Вспомним, как издевались над своими служанками такие одиозные личности как Элизабет Батори, Дарья Салтыкова (о них в первой книге автора), Браунригг. Правда у англичанки миссис Браунригг, жившая в XVIII в отличие от первых двух была одна жертва, она замучила до смерти свою воспитанницу, но это не делает ей чести. Но как говориться бог есть на этой земле. Все три «героини», как их не прикрывали чиновники и влиятельные родственники, как они не откупались от суда и следствия, все же поплатились за свои злодеяния. Батори заживо замуровали в ее же собственном замке, Салтыкову пожизненно заключили в монастырскую тюрьму, а Браунригг отправили на эшафот.
Еще одной хозяйкой-садисткой, которая мучила и убивала своих слуг, была американка французского происхождения Дельфина Ла Лори. И о ней пойдет речь в этой главе. Но перенесемся на несколько веков назад. В США, в город Нью-Орлеан.
Чуточку истории…
Территория этого города была открыта испанскими конкистадорами еще в начале XVI века. Но в 1680 году у испанцев её отвоевали более боеспособные и нахальные французы и приступили к колонизации южных провинций долины Миссисипи. Возникают города-форты Сент-Луис, Форт-Арканзас, а в 1718 году и Нувель Орлеан (Новый Орлеан). Город был основан по приказу луизианского губернатора Жана Батиста де Бенвиля и назван в честь Филлипа Орлеанского, регента Людовика XV-го. В 1763 году завершается колониальная война, французы терпят поражение, и город снова переходит в руки испанцев. Но потомки Карла Великого не сдаются. В 1800 году будущий великий полководец и император Наполеон Бонапарт предъявил Испании свои права на Нувель Орлеан. В течение следующих трех лет никто здесь не знал, какой же из стран принадлежит город. В 1803 году Наполеон Бонапарт продаёт город молодому государству — Соединенные Штаты Америки, вследствие чего доселе католический Новый Орлеан попадает под влияние протестантской культуры.
В 1803 году население города насчитывало уже 10 000 жителей, 50 % из них были европейского происхождения, а вторая половина состояла из африканских невольников. Центром города являлся роскошный Французский квартал, застроенный великолепными особняками. После присоединения города к США, в нём начинается бурный экономический рост. За короткий срок население города вдвое увеличивается. Новый Орлеан превращается в крупный речной порт и торговый центр. Все чаще и чаще его называют Парижем Нового Света.
И вот наступил 1833 год…
Нью-Орлеан. Тот самый знаменитый Французский квартал. Дома-дворцы, дома-великаны.
Особняк по адресу Ройял Стрит, номер 1140.
Владелица дома — мадам Дельфина Ла Лори — тщательно готовилась к вечернему балу. Поправив красивое жемчужное платье, она властно крикнула в глубину огромного зала:
«Эй, кто там из слуг? Позовите мне Лию! Пусть эта девчонка приведет в порядок мои волосы!»
Распоряжение хозяйки незамедлительно передали другим слугам, и вскоре в зале появилась негритяночка-рабыня Лия — девочка двенадцати лет. На ней было серое платье, а поверху платья — белый фартук, закрывающий плечи. На тонкой чернокожей шее красовалась оранжевая бабочка, а на голове — такого же цвета платок. Наряд служанки гармонично дополняли оранжевые сандалии. Взгляд Лии был осторожным и пугливым. Маленькая рабыня старалась не смотреть на мадам Ла Лори. Девочка до ужаса боялась хозяйки, знала не понаслышке, что та в гневе может ударить, избить, покалечить и даже убить провинившегося слугу. О ее пыточной комнате на третьем этаже особняка ходили легенды среди прислуги. Рабы панически боялись своей жестокой госпожи-садистки и старались ничем ее не разгневать. Им явно не хотелось быть избитыми, покалеченными или убитыми.
Лия боязливо и вежливо улыбнулась мадам. Хозяйка повелительным жестом показала девочке, что нужно делать и важно уселась в кресло. Девочка стала аккуратно ее причесывать. Но в какой-то момент она нечаянно дернула Ла Лори за волосы.
«Ах ты, мерзавка!» — вскрикнула мадам. — «Как ты смеешь?!»
Она вскочила с кресла и ударила девочку по лицу, а потом и по голове. Ребенок сжался как щенок и заплакал.
«Госпожа, я сделала этот нечаянно! Простите меня, я больше так не буду, я исправлюсь! Пожалейте сироту!»
Но мадам не повела и бровью. Зубы ее сжались от ненависти и гнева. Глаза заполыхали огнем бешенства.
«Генри, принеси мне кнут!» — распорядилась она.
Камердинер тут же принес его. Девочка кинулась с мольбой на колени.
