Но недолго продлилось «фашистское счастье» Антонины Макаровой. В 1943 окончательно сломив хребет немецким войскам в битве под Курском, наши войска начали развивать наступление на Запад в брянско-гомельском направлении. В наступлении на Брянск участвовал не только Брянский фронт, но и Западный и Калининский. Во второй половине августа советские войска фронта развернули наступление на обоих флангах фашисткой обороны, но к 26 августа стало очевидным, что сил для этого недостаточно. Командующий фронтом с разрешения Ставки перенес главные усилия на правый фланг немцев.
7 сентября, 50-я армия под руководством генерал-лейтенанта Болдина начала мощное наступление на правый фланг фашистов и прорвала их оборону. В образовавшуюся брешь был брошен 2-й гвардейский кавалерийский корпус. Он 11 сентября форсировал Десну и захватил плацдарм на ее правом берегу в районе Жуковки. Затем доблестные конники перекрыли железную дорогу Брянск — Смоленск, угрожая немецким тылам.
Командование 9-ой немецкой армии было вынуждено отступать за Десну. Соединения Брянского фронта стали преследовать фашистов. Наших солдат в этом стремительном наступлении хорошо поддержала авиация. Советские самолеты успешно и без устали бомбардировали отходившие вражеские колонны, танки, опорные пункты, узлы сопротивления, переправы и помогали отражать редкие, но отчаянные немецкие контратаки. Успешному наступлению советских войск способствовала также и активная поддержка брянских партизан.
Немцы в панике отступали.
Выбирать Макаровой было уже нечего — нужно было спасать свою шкуру. И Тонька-пулеметчица ушла с локотскими тюремщиками и остатками германских войск на запад. Ей удалось раздобыть военный билет, который подтверждал, что в 1941–1943 годах она служила санинструктором в Красной армии. А потом ее и след пропал.
Искать Макарову комитетчики начали сразу после войны. На допросах многие каратели упоминали Тоньку-пулеметчицу. Ее еще называли «Тоня-медсестра» и «Тоня-москвичка». Но как ее звали на самом деле, никто сказать не мог. Сообщали лишь об одной запоминающей примете Антонины — угрюмая складка на лбу. Карательницу искали среди пленных и раненых. Была версия, что ее вывезли в Германию немцы и что она сейчас работает на западные спецслужбы. Но аналитики пришли к выводу, что ее возможно убили. Ее розыскное дело то сдавали в архив, то снова извлекали. Но МГБ, а затем и КГБ продолжали искать ее. Среди них был один настырный оперуполномоченный капитан Головачев. Коллеги его считали самым лучшим охотником за головами нацистских преступников. Отца Головачева убили на фронте, и опер поклялся мстить немцам и особенно предателям Родины. Он ловко находил, разоблачал и сдавал советскому правосудию изменников десятками, но вот отыскать карательницу Макарову ему пока не удавалось. Даже не было ни одной зацепки, ни одной ниточки, за которую можно было потянуть и распутать это сложное дело. Но тут произошел один счастливый случай, помогший Головачеву выйти на след Тоньки-пулеметчицы.
Это был 1976 год.
В Брянске, на улице подрались двое пьяных мужчин. Один из них нанес другому два ножевых ранения. И оба попали в милицию. В одном из дебоширов неожиданно опознали (вот удача!)… начальника Локотской тюрьмы — Иванина! Оказывается он никуда и не убегал и тридцать лет жил на Брянщине. Правда скрывался под другой фамилией и немного изменил внешность. Теперь предателем занялось само КГБ, а именно — капитан Головачев. На одном из допросов и всплыла настоящая фамилия Тоньки-пулеметчицы — Антонина Макарова. Бывший начальник Локотской тюрьмы поведал чекисту об их бурном романе с Тосей. Но Иванин сказал что, кажется, она теперь живет в Москве.
Головачев срочно выехал в столицу. Оказалось, что в Москве и Московской области проживает чуть ли не с сотню Антонин Макаровых. Всех их стали тщательно проверять. И проверяли целый год. Заподозрили только одну: она жила в городе Серпухов и работала продавщицей в магазине. По приметам все сходилось. Это она — Тонька-пулеметчица. Комитетчики во главе с капитаном Головачевым установили за карательницей наружное наблюдение. Потом в местную гостиницу привезли начальничка Локотской тюрьмы — Иванина. Чтобы тот при очной ставке опознал Макарову. Но случилось непредвиденное. У предателя Иванина не выдержали нервы, и он повесился в своем номере на люстре.
Головачев проклинал всех и все на свете. И в том числе себя за головотяпство. Как же он так? Не уследил за ценным свидетелем и теперь кто подтвердит, что Антонина Макарова из Серпухова это и есть та самая Тоня-пулеметчица. Но к счастью для проколовшегося капитана КГБ нашли других свидетелей Тонькиных преступлений. Их тоже привезли в гостиницу города Серпухова и поселили там. Под видом покупателей свидетели по очереди заходили в магазин, где работала предполагаемая Антонина Макарова, и пытались ее опознать. Но все они дружно сказали по окончанию следственного эксперимента, что это «не она». Головачев сильно расстроился по этому поводу. Получается, что целый год им потрачен впустую и поиски неуловимой карательницы надо начинать, практически, с нуля. Но капитан не сдавался. Сжав волю в кулак и запасшись отменным терпениям, он как хорошая гончая собака пытался снова взять след предательницы. Он по всему Союзу разыскивал Тоньку. Но шли месяцы напряженных поисков — и не было ничего обнадеживающего в этом деле!
И вот, наконец, Головачеву снова несказанно повезло!
Некий сотрудник министерства обороны Гинзбург, выезжая за границу из города Лепель, Белорусской ССР, указал в анкете девичью фамилию своей жены — Антонина Макарова.
Капитан Головачев немедленно отправился в Лепель. Прибыв туда он быстро навел справки про лепельскую Макарову-Гинзбург. У Антонины оказалось двое детей — две девочки. Ее муж — ветеран войны, бывший красный командир, уважаемый всеми в городе человек, к тому же имеющий благодарность от самого товарища Сталина. Место работы Макаровой — фабрика по выпуску телогреек. Она заслуженный работник, передовик производства, ее портрет украшает доску почета. Головачев крепко задумался: так та это Тонька-пулеметчица или не та? В таком деле не должно быть ошибок и мелочей, иначе в случае провала разразиться жуткий скандал, и Головачеву и его коллегам не поздоровиться от партийных бонз. Комитетчики решили действовать осторожно.
Для начала за подозреваемой установили наружное наблюдение. Потом ухитрились снять опечатки пальцев Макаровой. Как это удалось чекистам. Дело в том, что на фабрике для работников стоял автомат с газированной водой. И когда Антонина во время обеденного перерыва утолила жажду водой с сиропом, то стакан, из которого она пила тут же быстро и незаметно изъяли чекисты. А дальше было делом техники. Осторожно сняли слепки со стакана — и вот тебе пальчики предполагаемой преступницы! Но Макарова что-то заподозрила. Она стала часто оглядываться, присматриваться, путать след. Чтобы не вспугнуть раньше времени Макарову КГБ снял наружку. Целый год подозреваемая гуляла без комитетской слежки. За это время она успокоилась, и у нее притупилась бдительность.
Здесь Головачев разработал новую операцию. Он послал своего подчиненного на фабрику на торжественный концерт посвященный Дню Победы. Чекист сначала смешался с толпой, а потом, как бы невзначай, подошел к Макаровой. Он стал задавать вопросы о ее военном пути, где воевала, с кем, о местах дисклокации воинских частей и соединений. Ветеранка заметно смутилась. Она не могла вспомнить не имен командиров, ни названия частей. Эксперимент с проверкой Макаровой на знания театра военных действий, имен командиров и воинских частей удался на славу. Это окрылило капитана Головачева.
