— Но он не богат и не занимает хорошей должности. Простой москвич. Нужен он тебе?..
— Зато надежен, и его любит моя дочь. И он нас любит.
— Любит? Твой джигит сейчас бухает в своей квартире. Который день. Если бы любил уже давно с цветами к тебе приехал извиняться.
— Точно пьет?
— Последние разведывательные данные.
… После встречи с Зелимханом Ольга поехала домой. Ее мучила одна дилемма. Поехать за границу без Игоря или нет. Допустим, поехать, а потом ему все объяснить? В таком случае он может вообще обидеться на нее. Сильно обидеться. И тогда их хрупкие и непростые на данный момент отношения могут окончательно разрушаться. И это будет катастрофа! К тому же… ей явно будет не хватать его там, во Франции. А Варе — тем более. Она уже страшно соскучилась по нему и все рвется его навестить. И не может жить без него. Как впрочем, и она. Конечно, она его в сердцах обидела, но и он хорош! Гордый! И жутко ревнивый! Мог действительно приехать к ней, как говорил Зелимхан, с цветами и объясниться. А он пьет. Значит, он равнодушен к ней и Варе. Хотя она сама тоже виновата: она два раза отказывала ему во встрече примирения. Так-то оно так…
Но что предпринять?!
Что?!!
И кто подскажет правильное решение?!
* * *
Частный небольшой самолет компании «Флайт Сервис» готовился к чартерному рейсу. Уже шумели моторы, вращались лопасти воздушных винтов.
Вдруг на летную площадку выскочила белая Газель с мигалкой и надписью «Скорая помощь» и резко затормозила у воздушного судна. Из Газели врачи вывели… Шмидта. С ним был его телохранитель Иван, личный доктор, медсестра, жена, сын, дочь и помощник-референт.
Шмидт, его семья и приближенные один за другим сели в самолет. «Скорая» умчалась назад. Механик убрал трап, а миниатюрная и симпатичная стюардесса закрыла входной люк. Самолет, постояв еще минут пятнадцать на площадке получил разрешение на взлет. Двигатели еще сильнее завыли, и лайнер потихоньку поехал вперед по взлетной полосе. Постепенно самолет набирал ход и в какой-то момент прилично разогнавшись, оторвался от земли и стал стремительно набирать высоту.
Роман Степанович сел в мягкое серое кресло. На столике перед ним стоял планшет известной фирмы и ваза с фруктами.
Шмидт любил летать VIP-самолетами. Он очень ценил комфорт, уют и немноголюдность таких воздушных судов. На борту этого самолета тоже имелось все, что обычно предназначено для непревзойденного уровня качества, функциональности и роскоши: комната переговоров, конференц-зал, зона отдыха с диванами и плазмами, полностью оборудованные спальни, отдельные апартаменты с душем и индивидуальные пассажирские кабины, отделенные друг от друга широкими коридорами. Такой сервис предоставлял Роману Степановичу возможность сосредоточиться на работе или полноценно отдохнуть во время перелета.
Шмидт прильнул к иллюминатору и принялся любоваться красотами вечерней Москвы. Под ним проплывали миллионы разноцветных огней. Столичные улицы и проспекты просто были залиты светом. Светящиеся баннеры, рекламные неоновые вывески, подсветки памятников архитектуры, мостов, офисных зданий, окна домов, витрины магазинов, фары и габаритные огни автомобилей — все это создавало изумительный и яркий антураж вечерней столичной жизни.
Но Шмидт не мог полностью расслабиться и созерцать красивую панораму, его мысли постоянно возвращались к тем фактам, которые ему сообщила Тураева. И они его сильно расстроили.
Вот, например, Сиплов. Мерзавец! Надо же как он его подставил! За тридцать серебряников Мезенскому продал! А считался его лучшим другом. Как он в нем ошибся! Видимо большие деньги и сытая жизнь испортили человека. Аппетиты со временем сильно возросли. Аркадию понадобилось еще больше финансов, чем он имел. Уже явно не хватало на красивую жизнь: казино, ночные клубы, рестораны, девочки, хорошие автомобили. А жадность — самый страшный человеческий грех — в итоге и привела Сиплова к предательству.
А этот Мезенский! Какая хитрая тварь! Расчетливая! Как он ловко подобрался к активам «Орегона». Пытался охмурить Ольгу, жениться на ней. А потом возможно собирался устранить ее с помощью яда или подстроенной автокатастрофы. Он это мог! Он на выдумки мастак! Да еще какой! И если бы его наймиты сработали профессионально, то Мезенский уже давно был бы владельцем компании «Орегон» и пил бы каждый божий день шампанское за свою победу. А он, Шмидт, и его «правая рука» Тураева покоились бы на одном из престижных кладбищ Москвы. Но Бог все видит. Он не допустил такого развития событий. Видимо Мезенский и Сиплов более грешны, чем он.
Шмидт тяжело вздохнул…
Но, слава богу, он вырвался из Москвы. Будто из мышеловки или капкана. Словно гора с плеч свалилась. Там внизу, в этом городе, остались смерть, враги, предатели, киллеры, а также его постоянные страхи, переживания и чувство вечной опасности. Надоело бояться и ждать: когда же случиться новое покушение? У него уже на этой почве развилась навязчивая идея. Шмидту казалось, что в один из прекрасных дней киллеры, переодетые во врачей, несмотря на охрану, придут и задушат его прямо в палате подушкой. Или убьют из бесшумного пистолета… И он постоянно паниковал, когда открывалась дверь и в палату входили незнакомые врачи… Но все позади. Аллилуйя! И впереди его ждет солнечный Тель-Авив, родственники, друзья и психологическая свобода от всех фобий и неприятных волнений! И подаренная Зелимханом жизнь!
— Как вы себя чувствуете, Роман Степанович, — спросил у него врач.
— Вполне приемлемо… Нормально…
— Отлично. Главное, Роман Степанович, чтобы вы достойно перенесли этот четырехчасовой полет, а то у вас давление все время скачет.
— Ничего, доктор, на этот раз я буду держаться молодцом, и из моих уст не прозвучит ни одной жалобы и ни одного упрека. Я перенесу этот полет, как говорите вы, «достойно».
— Дай бог, Роман Степанович, дай бог…
Шмидт обратился к своему референту.
— Юра, набери, пожалуйста, номер Тураевой. Мне крайне необходимо с ней переговорить.
— Хорошо, Роман Степанович, — с готовностью откликнулся молодой человек в сером костюме.
Он набрал номер и, дождавшись длинного гудка, передал телефон Шмидту.
— Алло, Ольга, это я! — поприветствовал свою верную помощницу Шмидт.
— Да, Роман Степанович, слушаю…
— Ольга, я уже поехал… В общем, ты понимаешь о чем речь.
— Понимаю, понимаю.
— Как приеду, позвоню. Или через скайп свяжусь. Ты тоже не задерживайся в Москве.
— Постараюсь, Роман Степанович!
— До встречи, моя красавица! Я думаю, что все разрешится самым наилучшим образом, и мы снова будем работать вместе на благо нашего кровью выстраданного «Орегона».
— Счастливого пути и до встречи, Роман Степанович!
— До встречи, Ольга! Береги себя!
