Варвара радостно подхватила:
— Да, да, мне нужна сестренка, я буду с ней водиться.
Тураева покачала головой.
— Я… что-то не припомню такого обещания…
— А я помню! — продолжала веселиться Варя.
— Потом разберемся, кто кому и кого должен. Я продолжу тему, Игорь. Если ревность необоснованна, то уходит много времени, сил и нервов на попытки устранить несуществующего конкурента. И тогда называется «комплекс Отелло» или патологическая ревность. В таком состоянии человек может сделать, что угодно лишь бы удержать своего партнера. Даже пойти на убийство.
Большаков улыбнулся.
— Еще неизвестно кто первый пойдет на убийство. Ты или я? Ты не мене ревнива, чем я. Думаешь, я не понял, почему ты перевела Жанну с ресепшн в другой офис «Орегона». А если я посмотрю в сторону какой-нибудь симпатичной девушки, ты готова меня придушить. Я же по твоим глазам твою реакцию вижу.
— Значит, мы друг друга уничтожим, как в фильме «Война семейства Роуз».
— Уволь, Ольга, падать вместе с тобой с люстры как герой Майкла Дугласа не хочу и не буду. Так ты родишь Варе сестренку?
— Посмотрим на твое поведение….
— Оно будет примерным, уверяю.
— Сомневаюсь, зная твой взрывной характер.
— У тебя точно такой же характер! Мы друг друга стоим. Значит, у нас все получиться.
Ольга улыбнулась.
— Посмотрим…
Тут в разговор вмешалась Варя.
— Не надо ничего смотреть, мам, дядя Игорь прав, мне нужна сестрёнка — и все тут!
— Надо же, какая заступница объявилась. Дядю Игорю что? Минута удовольствия — а мне потом все расхлебывать. А как моя работа?
— Ничего, работа тебя подождет, зато у нас будет на одного члена семьи больше.
— Ничего не обещаю.
— А обещать уже и не нужно. Мы с Варей уже постановили, а твое дело исполнять. Это ты на работе главная, а в семье я главный. И моя дочь Варя.
— Точно, папа!
— Да, действительно, вдвоем вы точно сила! — с усмешкой покачала головой Тураева.
— А то! — выпалил довольный Большаков.
Тураева тихо, чтобы не слышала Варя, сказала Большакову:
— Предупреждаю на будущее. Моя подруга в Ницце младше меня на два года и очень красивая и сексапильная, не вздумай влюбиться в нее, а то я тебе кое-что оторву. Причем без наркоза.
По губам Игоря скользнула ироническая усмешка.
— Вот видишь, Ольга, кто из нас ревнивее — это большой вопрос! Я думаю, что я первый умру от твоих рук. Задушишь ночью в постели в приступе ревности.
— И не надейся. Ты мне еще пригодишься. Тем более — Варваре. Но на ту, на которую ты положишь свой похотливый взгляд, я точно изведу. Как ту блондинку на ресепшн.
— Вот и призналась моя милая в своем чудовищном преступлении. Что-то мне стало страшно от этих слов. Пока не поздно, сойду я с самолета. Правда, надо еще парашют найти. Но я же десантник и так спрыгну на землю. Без парашюта. Настоящий вэдэвэшник и в огне не горит и в огне не тонет… Высока, высока над землёй синева… — запел Игорь и ради шутки приподнялся с кресла, делая вид, что он собирается куда-то идти, но цепкая рука Тураевой схватила его за шлицу пиджака и усадила на место.
— Куда, дорогой? Поздно метаться, я уже твоя навеки.
И Ольга поцеловала Игоря.
— Мам, а можно я в туалет пойду? — обратилась к своей родительнице Варвара.
— Иди, что спрашиваешь…
Варя ушла, а Большаков посерьезнел.
— А меня чуть не убили недавно? — признался он Тураевой.
— Кто? — перестала улыбаться Ольга.
— Наверное, твои враги. Их было двое. Один сидел в машине, другой поджидал меня у моей квартиры. С пистолетом с глушителем…
— О, боже!..
— … Но я опередил киллера, и остался вне подозрения. Второй киллер смылся, когда приехала милиция и скорая помощь. Единственное жалко, что из-за меня погиб человек — мой сосед. Убийца принял его за меня и застрелил.
— Господи!..
— Вот такие дела.
— Какая я дура! — в сердцах выпалила Ольга.
— Что такое? — насторожился Игорь.
— Из-за своего вздорного характера я могла потерять тебя навеки. Я бы не пережила этого! Как глупо! Давай больше никогда не ссориться.
— Не получиться.
— Почему? — искренне удивилась Ольга.
Игорь пояснил:
— Свой характер ты уже не изменишь, я — тоже. У нас все ровно будут возникать споры и обиды друг на друга. Просто давай заведем одно негласное правило, наше семейное.
— Какое?
— Если мы поссоримся, то через три часа кто-то из нас должен сделать шаг навстречу. Могу быть первым, допустим, я. А можно и по очереди. Одна стычка — ты первая идешь мириться, другая стычка — я иду. Неплохо я придумал?
— А почему через три часа, а не пять, например?
— Да так, просто в голову пришло и все. Даже три часа будет слишком много. Это целая вечность. Ты не знаешь, как я злился, бесился и сходил с ума по тебе во время нашей продолжительной ссоры. Даже водка не помогала.
— А я по тебе сходила с ума.
— Тогда почему не шла на мировую? Я же два раза, заткнув свою гордость глубоко в задницу, шел тебе навстречу. А ты посылала меня подальше.
— Сама не могу сейчас объяснить. Возможно, мой вздорный характер тому виной.
— Возможно. И скажи, кто сделал себе лучше. Кто от этой размолвки выиграл?
— Никто. Мы оба проиграли.
— Значит, принимаешь мои условия? — спросил Большаков.
Тураева кивнула.
— Принимаю.
— Клянешься?
— Клянусь.
— Вот и хорошо, теперь у нас будет все замечательно!
— Конечно!..
Ольга прижалась к Большакову. Он обнял ее и погладил по голове. Они поцеловались.
* * *
И снова международный аэропорт Шереметьево. Но уже другие действующие лица. Вернее одно лицо — Сиплов Аркадий Анатольевич. Он встречал в зале прилета терминала «D» своего старого знакомого из Франции.
Вот его знакомый пересекает российскую границу у пограничного и таможенного пункта. Высокий жилистый и неулыбчивый мужчина лет пятидесяти с немигающим взглядом. Сиплов с радостью кинулся ему на встречу. Они крепко обнялись.
— Сколько лет, сколько зим, Арсений! — воскликнул Сиплов. — Давно я тебя не видел!
Мужчина уточнил:
— По-моему три зимы прошло после того, когда мы в последний раз виделись в Швеции.
