– Я не помню ее такой со времен… – Надя напрягла память и махнула рукой. – Неважно уже, с каких времен…
– И что нам делать? – Георгий едва справлялся с нервной тряской.
– Есть еще повар и приходящий раз в три дня садовник. – Владимир проявлял спокойствие, по крайне мере внешне.
– Но это не выход из положения! – взвизгнул голодным псом Георгий.
– Из какого положения? – раздался звонкий голос Веры. – Добрый день, мои хорошие…
Она спускалась по лестнице, держась за перила и слегка пошатываясь. Она не была пьяна. Точнее, она была пьяна, но пьяна от любви.
– Мама…? – Надя улыбнулась.
Георгий не успел высказать своих претензий – в поле зрения попал актер. Дональд на ходу поправлял одежды. Он спускался с видом альфа-самца большой стаи бабуинов. Его внешний вид был несколько потаскан. Но глаза его светились чем-то запредельным. Можно применить такой эпитет – божественным.
– Вояж, Вера, непременно морской вояж! – его голос гремел, подтверждая статус члена стаи, указанный выше. – Меня всегда тянет в море в состоянии влюбленности.
– Как быстро меняются люди… – едва слышно пробормотал Георгий.
– И там не будет всех… твоих родственников, – Дональд бросил ненавистный взгляд на Георгия, усаживаясь за стол. – Кстати, почему не всю свою родню ты притащила ко мне в дом?
Владимир мысленно умножил количество брачных контрактов, очевидцем которых он был с учетом его вековой службы. Родственники в его проекции стоя заполонили площадь дома. Владимир выдавил улыбку, вызывая гневный взгляд Георгия.
– Мяу… – Вера закатила глаза, вызывая недоуменные взгляды «родственников».
– Что у нас на обед? – гремел альфа-самцом Дональд – не осталось и намека от того озябшего пингвина возле бассейна. – Я голоден и проглотил бы быка!
– Оставь мне спинку… – Вера, мурлыкая, влюблено смотрела на актера.
Георгий, вскочив, выбежал. Владимир обслуживал стол, ловя взгляды Нади. Флюиды заполнили атмосферу вместе с запахом специй.
Георгий вернулся к десерту. Сладкая парочка скрылась в спальне.
– Неужели это ревность?
– Надя, не смешите меня! – Георгий искренне улыбнулся. – Мы не можем выходить за временные рамки, и вам это известно не хуже меня. Нам дышат в спину!
Владимир пил горячий шоколад, рассматривая кричащие образы звезды в рамках на фронтальной стене гостиной.
– Мама знает об этом. – Надя задумчиво смешивала мороженое с кленовым сиропом. – Возможно, это и есть причина ее легкого помутнения.
– Легкого? – Георгий взвизгнул, но, опомнившись, опустился на стул.
Вера единственная обладала тем мощным гипнозом, который позволял беспрепятственно сливать жертвенную кровь. Со звездой это было проделано дважды. Во время второго сеанса Вера «отпустила» актера, что привело к определенным трудностям.
Вера нервничала. С ней нервничали все. Всё было взаимосвязано. И все помнили, к чему приводили ошибки в прошлом. Где-то болтались по свету озлобленные неугомонные мстители. Кровавые мстители.
– Нам необходимо забрать все наркозапасы этой парочки, очевидно же – Вера неадекватна и это ей мешает. – Владимир растер пальцами обнаруженную на рамках фотоснимков пыль, – Что, кстати, она предпочитает последнее время?
– Опиаты, – Надя пожала плечами, словно речь шла о зефире к вечернему чаю. – А если всё в спальне?
– Они купаются каждое утро… – Георгий с оттенками ненависти фыркнул. – Это наш единственный шанс!
В отсутствии возможностей манипулировать при помощи гипноза повар был банально забит и обескровлен. Следующее утро было удачным.
Дональд вопил на весь дом, заглушая Freddie Mercury и его «Шоу». Обратная эволюция от альфа-самца породила улыбки на лицах.
– Такая деревянная шкатулка! – Он прыгал, как капризный ребенок.
Он валялся в ногах Веры, подозрительно быстро пришедшей в себя после принятия крови. Георгий торжествовал. Надя занималась макияжем. Владимир – остатками субстанции, приготовленной из крови повара.
Как источник крови кинозвезда уже никого не интересовал. Манипуляция на его пристрастиях дала нужный эффект. Закрывшись в кабинете, Георгий составлял бумаги. Владимир собирал чемоданы. Женская часть сообщества тоже готовилась к дороге.
Они уезжали в ночь. Владимир с девушками вдыхали аромат магнолии на парковке поместья в лучах заката. Георгий задерживался. Он был тщеславен и мстителен.
Находящаяся в наркотической эйфории кинозвезда не ощущал боли. Георгий старался изо всех сил. Он оставил хлюпающее остатками крови тело возле окропленного белого рояля.
Приграничная Чехословакия. Навигатор привел Александра в замок. Он опоздал к назначенному часу. Парковка забита автомобилями разного класса.
Команда человек двадцать. Основной костяк из десяти человек специалистов, остальная часть людей – с явными навыками военных.
Короткий брифинг по поводу реорганизации, ротации кадров и в финале – знакомство.
Тот же человек, тот же бриллиант, тот же запах табака. Та же убеждающая манера ведения разговора. Озвученные индивидуально гонорары заставляли смотреть говорящему в рот. Проекция выдает лица четверых предполагаемых преступников.
– … Безнравственные, безжалостные, – клуб сизого дыма растворился в проекции, – пролившие количество человеческой крови, аналогичное пролитой в среднем военном конфликте. – Бриллиант блеснул в темноте, притягивая взгляды немногих. – Генрих – ваш консультант. Дополнительная информация в базе данных. Возможности ваши безграничны. Поддержка почти на всех уровнях. Все вопросы через моего секретаря. – Грузное тело в дорогом костюме поднялось. – Кажется, всё. Да поможет нам бог!
Александр навскидку определил занятость основной группы и мысленно распределил их роли. Ошибся на двадцать процентов. Все произошло из-за синеглазой шатенки – не вписывалась в состав и принадлежность. Как-то слишком манерно пила машинный кофе, морщась вкусу.
– Тоже тяжело входите в состав новой группы? – Александр ощутил аромат бергамота и цитрусовых.
– В принципе, нет, – шатенка пожала плечами, – спасает моя коммуникабельность.
Тело гимнастки, оставившей спорт. Взгляд карьеристки, оставившей двух мужей из-за этой же карьеры.
– Александр.
– Александра! – она улыбнулась и легко коснулась протянутой руки. – Аналитический отдел.
– Опоздал, – Александр улыбнулся в ответ. – Не знаю пока, какой отдел…
– Ваш акцент… – блеск синих глаз. – Вы русский?
– Да. А вы?
– Только корнями, – она поправила прическу. – Прадедушка…
– Это самые прочные корни, глубоко сидят в почве прошлого… – Она ему нравилась.
