Я в изнеможении опустилась рядом. Какие глупые вещи его интересовали… Мир рушился, реки меняли свое направление, таяли льды Антарктики, а его волновала только тренировка.
– Буду.
– И когда-нибудь полюбишь меня? – Колосов пытался зацепиться хотя бы за малейшую надежду.
– Когда-нибудь – обязательно, – соврала я. После всего случившегося слишком долго, очень долго пришлось бы все Пашке объяснять.
Про Макса мы больше не говорили. Пашка вопросов не задавал – то, что нужно, он выяснил. А мне вообще не хотелось разговаривать о чем бы то ни было. Так мы и сидели в тишине, прислушиваясь к шуму на кухне. К раскатистому голосу Макса, веселому смеху мамы, негромкому бурчанию папы.
В душе шевелилась неприятная занозинка: почти двухсотлетнему Максу, может быть, гораздо интересней с сорокалетней женщиной, чем с семнадцатилетней девчонкой. Но я старательно гнала от себя эти мысли. Если так пойдет дальше, то начну кидаться на каждый фонарный столб от ревности – Макс очень красив и не может не привлекать внимание. И либо я ему доверяю, либо могу прямо сейчас идти и нырять головой в пруд. Все равно жизни без него мне не будет.
Макс увел Колосова уже за полночь.
От волнений сегодняшнего суматошного, такого богатого на события дня у меня закрывались глаза. Долгая прогулка на свежем воздухе давала о себе знать – я засыпала. Макс пообещал, что будет поблизости. Заверил, что не станет всю ночь сидеть около моей кровати – смотреть на спящего человека скучное занятие, а лучше побродит по окрестностям. Я вспомнила, как он пускал «блинчики» на пруду, пока я спала, действительно, долго сидеть на одном месте без дела он не умел.
Утро выдалось пасмурным. Давно я так не радовалась отсутствию солнца. Обычно тучи расстраивали, но теперь отрадней погоды для меня не было.
Одевалась и причесывалась я с особой тщательностью. Хотелось быть сегодня нарядной. Остановилась на короткой шерстяной юбке и ярко-красном мохнатом свитере. Долгие пять минут простояла перед зеркалом, глядя на свое отражение.
Мама вышла в коридор.
– Ты стала совсем взрослая. – В голосе ее слышалась грусть.
Я не ответила. Взрослая? Пускай будет так.
– А я билеты взяла, – добавила мама.
– Какие билеты? – Почему-то вспомнилось, что через полгода экзамены. Надо немного позаниматься, а то я что-то совсем забросила учебу.
– На юг. На Красное море. Помнишь, мы говорили? У тебя же через два дня каникулы, вот и поедем.
Я замерла. Точно, был такой разговор. Как же я могла забыть? Но ведь теперь без Макса я… Интересно, а вампиры могут загорать на солнышке?
– Я никуда… – замотала я головой, – не хочу…
И выскочила за дверь. Только не это! Только не сейчас!
Макс поднялся со ступенек, ведущих на чердак, выключил плеер.
– Доброе утро, Маша!
Видимо, он провел здесь всю ночь – на нем были вчерашние джинсы и свитер. Зато мой внешний вид заставил его на секунду замереть. Под его взглядом я засмущалась.
– Здравствуй! – Я подошла к Максу вплотную. Мысли о поездке тут же выветрились из моей головы. – Ведь теперь все будет хорошо, да?
Тяжелые руки легли мне на плечи.
– «Будет» – это будущее время, ведь так? – Он хмурился, что-то вспоминая. – Я предпочитаю «есть». То есть настоящее время, да?
Пропел, сообщая о своем прибытии, лифт – Макс, как всегда, любезно его вызвал для меня.
– Смотря что иметь в виду под словом «есть».
Я вошла в кабину. Макс напрягся, перебирая в уме глаголы русского языка.
– Кажется, тебе придется меня кое-чему подучить, – притворно наморщил он лоб. На него было забавно смотреть.
– Я-то думала, что вампиры все знают!
– Не всегда. Например, сейчас я не знаю, что ты думаешь.
Кабина медленно ползла вниз. Я посмотрела в его глаза.
– Макс, пообещай мне, что ты никогда не уйдешь.
Он усмехнулся, и его настороженное лицо преобразилось. Пока он не улыбался, виделось в нем что-то опасно-хищное, и только улыбка придавала ему живой человеческий вид.
– Даже если будешь прогонять?
Кабина замедлила свое движение. Время остановилось.
– Я не прогоню. – Еще чуть-чуть, и я утону в его глазах. Как же хочется, чтобы он поцеловал… Просто наклонился и коснулся меня губами.
– Ты меня еще не знаешь. – Макс перестал улыбаться. Глаза его стали наливаться холодом. – Я бываю разный. Могу тебя испугать.
Глубокий вздох, и я вдруг почувствовала, что слова произносятся независимо от моего желания:
– Я люблю тебя. За то, что ты есть. За то, что ты рядом.
Створки лифта разъехались. Лицо мое заполыхало от неожиданного признания.
– Я тоже люблю тебя, – эхом отозвался Макс. – И никуда не уйду, пока ты сама не попросишь.
– Не попрошу, – честно пообещала я.
– Ловлю на слове, – хмыкнул Макс. – Я провожу тебя до школы. Сегодня еще не совсем спокойно.
Выйдя из подъезда, мы одновременно посмотрели на закрытое окно Маринкиной комнаты.
– Надо будет к ней зайти. – Макс машинально хлопнул себя по карману куртки, откуда вчера выгребал осколки. – Ты сегодня, пожалуйста, никуда не ходи.
– Буду сидеть и ждать тебя, – заверила я. – Чем закончилась история с Олегом? Я надеюсь, вы не подрались?
– Не успели.
– А Дракон?
– С Драконом сложнее. – Макс отвел глаза. Он о чем-то не хочет говорить?
– Тебе удалось в очередной раз помешать Лео? Он в ярости, да?
– Лео вообще тяжело угодить. – Макс грустно улыбнулся. – Но это наши дела. Мне пока не удалось встретиться с ним.
– Ты привел Олега в мастерскую и… И что? – Вчера я была настолько расстроена из-за Пашки, что забыла Макса обо всем расспросить.
– Я не привел его в мастерскую. Мы вошли в подъезд, и Сторожев сам на нас выскочил.
– А настоящие вампиры?
– Сбежали, как только услышали тяжелую поступь судьбы. – Улыбка. Лукавый прищур. Как же я его любила.
– А Дракон остался?
– Он не умеет растворяться в воздухе и проходить через дымоход. Он побежал через дверь. Кажется, теперь он понимает, что его хотели обмануть.
– Олег с ним разговаривал?
– Да, нес все ту же пургу про мировую опасность. Я старательно делал вид, что ни при чем.
– И Лео больше не искал тебя?
– Как видишь, – развел руками Макс.
– А они могли уйти насовсем? Бросить тебя здесь и уехать?
