Я переоделась в обновки: джинсы, футболку, ветровку и сапожки. Затем слегка подкрасилась и провела тонким слоем помадой по губам. Надушившись духами, я вышла в гостинную, где меня ждал Этторе.
– Ух ты, какая ты симпатяжка! – Этторе рассматривал меня с неподдельным интересом. Я тоже смотрела на него, переодетого в белую сорочку и тёмные джинсы. Волосы он аккуратно уложил гелем и зачесал их назад, отчего его глаза стали казаться ещё больше.
А он красивый мужчина, – подметила я. В нём есть шарм.
– Ну что, принцесса, пойдём? – поднялся он с дивана.
– Пошли, – ответила я.
Машина остановилась у ресторанчика под названием “КОНКОБА”.
– Этторе, дружище! Сколько зим, сколько лет! – едва мы уселись за столик в уютной пиццерии, к нам подошёл мужчина плотного телосложения с доброй улыбкой на усатом лице.
– Жан Пьеро, здравствуй, друг мой! – Этторе пожал мужчине руку. – Вот, решили поужинать у тебя.
– Я рад, – мужчина посмотрел на меня и протянул мне крупную руку. – Жан Пьеро.
– Людмила, – представилась я. – Простите, но я не говорю по-итальянски.
– О, твоя подруга не итальянка! – воскликнул мужчина.
– Ты верно подметил. Она русская, – согласно кивнул Этторе. – Дружище, а сообрази ка нам ризотто!
– К сожалению, в воскресенье мы рыбу не готовим. Сегодня в меню только пицца, – нахмурил густые брови Жан Пьеро. – Вас устроит такая альтернатива?
– Разумеется. Моя спутница мечтает о настоящей итальянской пицце, – улыбнулся Этторе.
Вскоре нам принесли по бокалу пенного итальянского пива «Перони» и дымящиеся пиццы. Мы пожелали друг другу приятного аппетита и принялись за трапезу.
– Какая вкуснятина, – смаковала я и запивала свежайшим пивом, – ничего подобного не ела в своей жизни. Должна признаться, итальянская кухня сводит меня с ума всё больше.
– Я рад, что тебе нравится. У вас в России тоже вкусная кухня. Мне нравится борщ и пельмени. Когда я был в Нижнем Новгороде в командировке, напробовался. Мои родители бывали чаще меня в России.
– Наверное они и говорили хорошо по-русски?
– Да, неплохо. Помню, когда к нам домой приезжали русские персоны, мои родители общались с ними свободно.
– Да и мне тебя сам Господь Бог послал, Этторе. Если бы не ты, чтобы я сейчас делала? Подумать страшно. Я практически ничего не понимаю на вашем языке.
– Тебе повезло, – усмехнулся Этторе, – но я всего лишь несколько лет как владею русским языком.
– Наверное, тяжело было выучить?
– Поначалу да. А потом выучился. Кстати, у меня до сих пор под рукой и словари, и самоучители. Могу тебе подарить, будешь осваиваить итальянский язык.
– Хорошо. Только вот не знаю, задержусь ли я и насколько в Италии, – мною снова овладела тревога. – Возвращаться нет смысла. Меня никто и ничто не ждёт.
– У тебя никого нет? А родители?
Я вздохнула и подпёрла голову руками.
– Этторе, для меня это больная тема. Давай я тебе завтра расскажу о себе, хорошо? Не хочу омрачать вечер воспоминаниями.
– Как скажешь. Извини, если напомнил о плохом. Я не хотел.
– Не волнуйся. Ты здесь не при чём, – вздохнула я.
Я рассматривала интерьер пиццерии. Он был сделан в пастельных тонах, а в воздухе витал аромат свежего хлеба, как много лет назад в наших русских хлебных отделах. Вскоре мы распрощались с Жан Пьером, поблагодарили его за ужин и направились к машине.
***
Я открыла глаза и сладко потянулась. Стрелки на часах показывали 7.30. Через стену в гостинной слышались шаги, наверное Этторе копошился в сборах на работу. За окном накрапывал дождик и ветви деревьев колыхались на лёгком ветру. Я обулась в тапочки и потопала в ванную комнату. После душа, пошла в гостинную.
– Бон жорно, – с улыбкой поприветствовал меня Этторе, смотрящий выпуск новостей по телевизору.
– Доброе утро, – ответила я.
– Как спалось?
– Отлично, спасибо.
– Погода сегодня видишь какая, дождик.
– Да, в марте в России обычно начинает дождить. Но в этом году много было снега, и он, наверное, ещё не расстаял.
– Знаю, знаю. Помню когда-то приехал в Россию по делам, так застрял в снегу по колено и выбраться никак не мог. Пришлось отменить рейс на самолёт и ждать в отеле лётную погоду.
– У нас зимы лютые, что да, то да, – согласно кивнула я головой.
– Людмила, послушай. Я тут подумал, а не позавтракать ли нам в кафешке. Там по утрам пекут такие вкусные круассаны, просто пальчики оближешь, – подмигнул Этторе.
– Как скажешь. Хорошо, – с улыбкой ответила я.
– Тогда иди одевайся.
Я вернулась в комнату и впрыгнула в новые джинсы, водолазку и курточку.
– Готова, – впорхнула я в гостинную.
– Тогда пойдем, – Этторе взял с вешалки большой зонт, и мы вышли из квартиры.
***
Бар “Пикколо Араньё”, что в переводе означает маленький паучок, находился в пятидесяти метрах от дома Этторе. Уютный большой зал в современном
стиле и столиками в виде забавных бутылочных пробок, красного цвета. Я уселась за один из них, Этторе сел рядом.
– Что будешь? – спросил он у меня.
– Капучино. И если можно, круассан с абрикосовым джемом, – попросила я, глядя на Этторе.
– Хорошо. Я, пожалуй, закажу то же самое.
Этторе поднялся и последовал к барной стойке. Спустя пять минут нам принесли на пластиковом подносе, сделанным под дерево, капучино, две горячие булочки одну с джемом, другую с отрубями.
– Ну и вкусные же у вас булочки! – восхищалась я, запивая пекарское лакомство пеннистым капучино.
– Постепенно ты почувствуешь превосходство всей итальянской кухни, обещаю, – улыбнулся Этторе и посмотрел на часы.
– К сожалению, мне пора. Ждут заказчики.
– Пойдём, – я допила капучино и вытерла рот салфет– кой.
Этторе расплатился, и мы вышли из бара.
– Держи ключи от апартаментов, хочешь – подожди пока я вернусь, а хочешь – вот держи мою кредитку погуляй по магазинам, – Этторе протянул мне пластиковую карточку.
– Этторе, я подожду тебя дома. А по магазинам мы погуляем вместе.
– Договорились. Обещаю не задерживаться, – Этторе проникновенно посмотрел в мои глаза и протянул связку ключей с оригинальным брелком в виде значка с надписью «мореллато».
