– Я хочу больше и сильнее!
– Какая ты жадная… – Он целовал мне подбородок. – И наверное, жутко скользкая и горячая… Такая аппетитная на вкус.
Я нарочно себя мучила – именно так сделал бы Беннетт. Вжимаясь затылком в подушку, я прошептала:
– Быстрее. Прошу тебя!
– Обеими руками, – смилостивился он. – Теперь два пальца внутрь. И не молчи!
Я послушно включила в игру вторую руку, прижимаясь к Беннетту еще сильнее. В бедро уткнулся вновь напрягшийся член. От Беннетта сладко пахло мылом и свежим потом, он царапал щетиной мне грудь и шею.
– Черт побери, Хлоя. Я хочу тебя слышать!
У меня перехватило дыхание – он скользнул ладонью по груди, с силой сжал и присосался губами к соску, издавая при этом невероятно сексуальные звуки. Беннетт всегда так отчаянно урчал, что в голове стучало от восторга.
– Боже… я сейчас кончу, – простонала я.
Он выпустил сосок и сорвал с меня одеяло, выставляя тело холодному воздуху – и своему жадному взгляду.
– Это моя рука тебя трахает, – прорычал он. – Покажи, как тебе это нравится.
Я покорно приподняла бедра, желая ему угодить, чтобы он наконец смилостивился и взял меня по-настоящему.
Однако Беннетт лишь задрал мне одну ногу, чтобы добраться до ягодиц.
– Я бы сделал это лучше – оттрахал тебя так, что ты орала бы.
А потом он принялся описывать на ухо, что именно собирается проделать со мной в субботу, как будет иметь меня: так грубо и долго, что наутро я и встать не смогу. Этого хватило, чтобы я кончила, жадно сжимаясь вокруг собственных пальцев.
Мы упали на подушки в беззвучной темноте.
Я все равно чувствовала себя неудовлетворенной. Для полноценного оргазма было мало, чтобы Беннетт жарко дышал на грудь и шептал грязные словечки. Мне хотелось, чтобы он тоже разделил со мной удовольствие… Хотелось видеть, как он кончает. Беннетт – мой, и наслаждение должно быть общим.
Зачем ему сдалось это воздержание?
И вдруг, когда большая ладонь заскользила по моему боку, от бедра до плеча, задерживаясь на каждом изгибе, я поняла, чего он добивается.
Беннетт хочет отвлечь меня от свадебной суматохи.
Он нарочно ведет себя как настоящий козел.
И ему нравится, как я его мучаю, хоть он и притворяется злым и раздраженным.
Он обещал, что эта неделя будет для нас двоих, что мы, забыв обо всех остальных, разделим свои самые тайные мысли.
И стоя возле алтаря, убедимся, что сделали правильный выбор.
– Знаешь, ты просто чудо… – пробормотала я, запуская руку ему в волосы и прижимаясь всем телом.
Беннетт легонько прикусил кожу на шее.
– Поблагодаришь попозже, Эйнштейн…
Подняв голову, он меня поцеловал. Губы у него были такими твердыми и настойчивыми, что я покорно приоткрыла рот, впуская настырный язык.
Мужские руки прошлись по всему телу, обшаривая каждый выступ и впадинку, к животу прижался твердый член.
– Хочу тебя.
Я даже не узнала свой голос – таким он был хриплым и требовательным. Обвив Беннетта за шею, я потянула его на себя.
Однако он вздохнул и, извернувшись, втянул в рот мои пальцы.
– Черт, – пробормотал он, перекатывая их на языке и, должно быть, чувствуя мой вкус. Отпрянув, Беннетт разочарованно потер лицо и смачно ругнулся.
– Бен… – потянулась я к нему, но он скатился с кровати и потопал обратно в ванную, громко хлопнув за собой дверью.
Глава четвертая
Следующим утром я еле открыл глаза.
Ярко-желтый солнечный свет лился сквозь балконную дверь, согревая кожу. По комнате гулял соленый ветер, слышался шум волн, бьющих о берег. Рядом лежала Хлоя, обдавая жаром абсолютно голого тела.
Она что-то пробормотала сквозь сон и закинула на меня ногу, подползая еще ближе. Простыни сладко пахли духами… и ею самой.
Я кое-как выбрался из-под нее и осторожно переложил Хлою обратно на ее половину. Встал и опустил взгляд на эгоистично отвердевший член. Черт, опять?! За прошлую ночь я наведывался в ванную дважды – до и после представления Хлои, – а ему хоть бы что. Предатель!
Хлоя думала, я дико горжусь своей идеей потерпеть с сексом до субботы. Однако это был худший план за всю мою жизнь. Я все время злился (сказывалось внутреннее напряжение) и хотел трахаться, пока не натру мозоли во всех местах.
При нормальных обстоятельствах я отдал бы правую руку, лишь бы не выбираться из теплой постели, где рядышком дремала голая Хлоя. Однако недавно выяснилось, что без правой руки мне никак нельзя.
Ночью я едва не сорвался. Еще чуть-чуть – и я позорно капитулировал бы перед врагом. Так что надо сваливать, пока она спит.
Я нашел в гостиной телефон и отправил сообщение Максу.
«Хочу пробежаться. Ты со мной?»
Он ответил почти сразу.
«Конечно. Подхвачу Уилла, встретимся в 10 у бассейна».
«Жду», – набрал я и бросил телефон на диван.
Мне хватит времени подрочить, умыться и сбежать из номера прежде, чем Хлоя откроет глаза.
Судя по всему, Макс всю ночь трахался. Волосы у него растрепались, он шел, непринужденно помахивая руками. Прибил бы этого парня, не будь он моим другом.
Хотя нет. Все равно прибил бы.
– Выглядишь до ужаса довольным собой, – не сдержался я, поджидая его в шезлонге под ярко-синим зонтиком.
– А ты – нет, – вернул он шпильку. – Что, нелегко дается воздержание?
Вздохнув, я повертел шеей, чувствуя напряжение в каждой мышце.
– Долго там до субботы осталось?
Макс рассмеялся.
– Не особо.
– А где Уилл?
– С Ханной, наверное. Просил подождать. Сказал, что сейчас спустится.
Макс сел напротив, потуже зашнуровывая кроссовки.
– Отлично. Я как раз хотел поговорить с тобой наедине.
Он искоса взглянул на меня.
– В чем дело?
– Помнишь, как Уилл на мой день рождения нанял того жуткого клоуна? – спросил я, невольно содрогнувшись.
Для нашей троицы подобные выходки были нормой. После того как мы в Вегасе сняли для него проститутку-трансвестита, Уилл подкупил парочку головорезов, которые «поймали» нас на шулерстве с картами. С тех пор все и началось. Ханна считала, что наши розыгрыши рано или поздно доведут кого-нибудь до тюрьмы или больницы. Я ставил на тюрьму.
– Твою ж мать, – застонал Макс. – Я только-только избавился от кошмаров. Ну спасибо, что напомнил.
