Было рано, только-только рассвело, птицы еще молчали, и воздух пах сыростью, лишь океан шелестел громче обычного. Мне было одиноко. Хлоя где-то рядом, в том же отеле, но я не могу до нее дотронуться. Живот скрутило от тоски, и я со стоном зарылся головой под подушку.
День обещал быть невероятно долгим.
Я заставил себя встать и пойти в ванную, чтобы принять душ. Сегодня мы женимся. Женимся! Впрочем, до свадьбы предстояло переделать еще немало дел.
Пожалуй, в номере слишком много часов. Те, что подарила мне Хлоя на открытие офиса в Нью-Йорке. Еще одни, настенные, – над баром. Потом на телевизоре и на тумбочке у кровати… Из любой точки номера я мог с точностью до минуты сказать, сколько времени осталось до того момента, когда Хлоя станет моей женой.
Уилл с Максом ждали внизу, возле камина в огромном фойе. Склонив головы над телефоном Макса, они о чем-то негромко спорили.
– Это возле университета, – настаивал Уилл.
– Нет-нет, – возражал Макс. – Нам надо свернуть на Робинсон. – Он посмотрел на меня. – С добрым утром, солнышко! Похоже, прошлой ночью ты не выспался?
– И не говори, – возвел я глаза к небу. – Ты свою беременную подружку не терял? А то она наведывалась ко мне в спальню.
– Что? – поразился Уилл.
– Весь девичник в полном составе, включая Джорджа, заявился прошлой ночью ко мне в номер украсть невесту, чтобы я не видел ее до церемонии. Судя по всему, ее где-то связали и, заткнув рот кляпом, наряжают в белые кружева. – Я вдруг заметил, что Уилл то и дело зевает, а под глазами у него темные круги. – Что с тобой?
– Все Ханна. – Тот еле сдержал очередной зевок. – Уж не знаю, в чем дело. Из-за этих престарелых хищниц взбесилась, что ли. Не дает мне спать с тех самых пор, как мы сюда приехали.
– Ненавижу вас обоих, – махнул я на них рукой.
– Да ты в отличном настроении, – фыркнул Макс.
– Отвали, – огрызнулся я и пошел к стойке регистрации. Макс с Уиллом последовали за мной.
Я назвал консьержу имя и протянул паспорт с кредиткой. Тот принялся оформлять документы на автомобиль. Для поездки в химчистку я арендовал большой фургон, чтобы не помялись даже чехлы с одеждой, не говоря уж о содержимом. Взяв связку ключей, я впервые за все утро ощутил спокойствие. У меня появилась конкретная цель, а весь остальной мир пусть катится к чертям!
– Мистер Райан!
По деревянному полу знакомо застучали острые каблучки.
Вот черт!
– Кристин, – повернулся я. – Мы уже уходим.
– О, за одеждой? – Она заметила у меня в руке ключи от машины.
– Да. Вам что-то нужно?
– Нууу… – протянула она и выдавила мученическую улыбку. У меня тревожно засосало под ложечкой. – Возникли незначительные сложности…
Глубокий вдох.
– Сложности? – переспросил я. Уж не из той же серии, что и «маленький досадный инцидент»?
– Незначительные, – заверила Кристин. – Ничего серьезного.
– Может, сами взглянем? – сквозь туман услышал я голос Уилла.
Мы с Кристин вышли через заднюю дверь, миновали внутренний дворик и очутились на лужайке, где должна была состояться церемония. При первом же шаге ботинки с сырым чавканьем увязли в траве.
– Твою мать! – огляделся я. – Вот дерь-мо-о-о!
Вся лужайка была затоплена, превратившись в болото. Стулья попадали, столы перекосились. Повсюду сновали рабочие.
– Ночью сломалась система орошения, – виновато пробормотала Кристин. – Воду уже выключили, но как видите…
– Охренеть! – Уилл потыкал в лужу носком ботинка.
Я схватился за голову. Макс дружески похлопал меня по плечу.
– Они ведь успеют тут все убрать?
Он понял, что я вот-вот потеряю рассудок, и поспешно встал передо мной, загораживая обзор.
В ушах стучала кровь, и я едва расслышал ответ Кристин:
– О, конечно!
В кармане завибрировал телефон. Я испугался, что это Хлоя увидела лужайку и теперь бьется в истерике.
К счастью, сообщение пришло от матери: «Сынок, не помнишь, взял ли отец черные ботинки? Он говорит да, а я не могу их найти».
Спрятав телефон, я заставил себя прислушаться к Кристин.
– Систему уже починили, теперь сушат газон. В крайнем случае просто перенесем церемонию чуть дальше к пляжу.
Макс повернулся ко мне, сверкая улыбкой.
– Вот видишь? Ничего страшного, приятель. Сейчас мы заберем платья, перекусим… да и выпить не мешает. А когда вернемся, здесь уже все будет пучком. А это, если ты не против, я заберу.
Он выдернул ключи у меня из пальцев.
– Эй, что ты делаешь?!
– Прости, Бен, так будет лучше для всех. В таком настроении ты запросто переедешь парочку пешеходов, а это, боюсь, немного испортит праздник.
– Макс, я могу сесть за руль. Отдай мне чертовы ключи!
– Ты себя видел? У тебя все вены на висках вздулись.
Он хотел было ткнуть меня в лоб, но я увернулся.
Уилл тихо фыркнул, однако, увидев мой взбешенный взгляд, вскинул перед собой руки и попятился.
– Эй, он дело говорит!
– Ты хоть водить умеешь? – спросил я Макса.
– Конечно.
– Здесь или в Англии?
– Левостороннее движение, правостороннее… – отмахнулся тот. – Какая разница?
Вслед за Максом мы вышли из отеля, препираясь всю дорогу: он называл меня мелким тираном, я спрашивал, когда он успел стать таким сопляком. Уилл плелся за нами, засыпая на ходу.
Парковщик взял ключи, сверился со списком и провел нас к белому грузовому фургону, припаркованному в тени под пальмами. Отказавшись от помощи с машиной, я протянул ему пару долларов.
– Итак, приступим. Эй, Уилл! – Макс похлопал его по щеке.
Тот встрепенулся, распахивая глаза.
– Что?
– Все хорошо?
– Да, я просто устал.
– Выпей уже кофе и приди в себя, – велел Макс. – Поедешь с нами в химчистку, а оттуда возьмешь такси и заберешь у ювелира кольца.
– Я тебе что, мальчик на побегушках? Почему Генри не может съездить?
– Потому что Генри слишком много болтает. К тому же ты симпатичнее. Кто знает – вдруг на выдаче химчистки сидит злющая старая грымза, а у тебя уже есть опыт в совращении престарелых дам. – Он нежно погладил Уилла по щеке: – Вся надежда только на тебя, зайка.
Уилл, слишком усталый для споров, просто зевнул.
– Ладно, пофиг.
Макс обогнул фургон и встал возле пассажирской двери.
