И когда же я перехожу в третий зал, кажется, последний, слышу знакомый женский голос, рассказывающий о какой-то фотографии, сделанной с высоты сорок восьмого этажа. Увидев Сашу, в строгом черном платье и оголенными руками, я тут же перестаю ее слушать, потому что в голове снова всплывают воспоминания о вечере, который я испортил.
Спрятавшись за спиной какого-то дедули, я чувствую себя трусливым школьником, которому стыдно извиниться перед учительницей за шутку с мелом или кнопками на стуле.
– Давайте же дадим шанс молодым фотографам и познакомимся с их творчеством, – подытоживает Саша, и присутствующие начинают аплодировать.
Она спускается с небольшого круглого подиума и тут же принимается улыбаться и разговаривать со знакомыми, которые поздравляют ее с очередной успешной выставкой.
Я кручусь, словно вилка в одном месте, стараясь вписаться во всю эту несвойственную мне атмосферу ценителей прекрасного, но у меня это плохо получается.
Пока я нервно попиваю воду, Саша принимает поздравления и постепенно приближается к выходу из зала.
– Простите, а как вас зовут? – вдруг спрашивает меня та девчонка с прилизанными волосами.
Нашла-таки!
– Марк.
– Что ж, Марк, вас нет в списке гостей, – укоризненно говорит она, поставив руку на бедро. – Прошу вас покинуть закрытое мероприятие. С понедельника по субботу выставка проводится с двенадцати до семи вечера, приходите в любой из этих дней.
– Вы же сами меня пустили сюда, – усмехаюсь я, стараясь скрыть злость.
– Сегодня вход только по приглашениям, – фыркает она, совершенно позабыв о вежливости.
– В таком случае у тебя будут проблемы, милая, – улыбаюсь я и допиваю газировку. – И поверь, Саша сильно разозлится, когда узнает, что именно ты пустила меня сюда.
Лицо девчонки краснеет от гнева, и как будто густой пар выходит из ее ушей. На секунду я даже расслабляюсь и веселюсь над происходящим. Но тут же маленькие глаза девицы округляются и останавливаются на ком-то за моей спиной.
Прежде чем повернуться и удостовериться, что это Саша буравит в моей спине дыру, я с издевкой подмигиваю девчонке, которой явно несдобровать после разговора с разгневанной начальницей.
– Привет, Саш. Выглядишь замечательно.
– У этого человека не было приглашения, как он попал сюда? – спрашивает она, игнорируя мои слова. Ее недовольный взгляд устремляется на девчонку возле меня.
– Она меня пригласила, – говорю я, улыбаясь.
Глаза Саши останавливаются на мне, и я ощущаю на себе мощную волну ее пренебрежения.
– Уходи, тебя никто не приглашал, – сквозь зубы говорит она.
– Могу вызвать охрану! – вякает девчонка.
Я не сдерживаюсь и закатываю глаза:
– Бог мой, да иди ты уже отсюда!
Девчонка открывает рот, бросая туповатый взгляд то на меня, то на Сашу, и, не дождавшись от начальницы помощи, разворачивается и поспешно удаляется. Наверное, разревется сейчас.
– Серьезно, уходи, Марк, – говорит Саша, и на сей раз ее голос кажется таким уставшим, что изголодавшиеся бурундуки снова начинают грызть мои внутренности. – Я оставила вас и ушла, а теперь и ты не лезь в мою жизнь. Галерея – все, что у меня осталось.
– Ты так говоришь, как будто я пришел отбирать твой бизнес. – Я улыбаюсь, но моя шутка остается без внимания. Саша просто смотрит на меня не то уставшими, не то смирившимися – не пойми с чем – глазами. Резко выдыхаю и оглядываю зал: – Ладно, мне нужна фотография.
Мне ведь нужно хоть как-то расположить Сашу к себе и попытаться заставить выслушать меня. Думаю, я выбрал правильный путь.
– Марк, хватит…
– Я серьезно. Мне нужна одна из… – я снова оглядываюсь, пытаясь остановиться хотя бы на какой-нибудь работе, – этих фотографий. В моей спальне есть пустая стена. Очень пустая.
Саша отводит глаза и с трудом глотает. Наверное, впервые мне становится ее жаль, потому что я знаю, что она искренне ненавидит меня, но боится выпроводить на улицу, ведь я могу закатить здесь скандал.
– Я позову девочек, они помогут тебе, – кидает она и делает шаг назад.
– О нет, только не это! Ту, которая только что здесь была, я больше не вынесу. Серьезно, где ты нашла такую громилу в женском обличье? – Я усмехаюсь, а Саша обеспокоенно смотрит на меня, как будто перед ней выступает сумасшедшая обезьянка и жонглирует боевыми гранатами. Снова выдыхаю и, стараясь придать своему тону как можно больше серьезности, добавляю: – Посоветуй ты мне. Пожалуйста.
– Ладно, – обреченно говорит она, – что тебе нужно?
– Мм, да я и сам не знаю толком. Как вообще это делается?
Саша кивает кому-то и улыбается, а потом снова напряженно смотрит на меня:
– По зову сердца. Не думаю, что мы сможем найти что-то для тебя.
– Это еще почему? – почти обижаюсь я.
– Потому что у тебя его нет, – отвечает она без раздумий.
И, несмотря на такие резкие слова, на моем лице появляется улыбка, ведь Саша наконец стала выплескивать, хотя бы и малыми порциями, свою ненависть.
– Был в первом зале? – спрашивает она более спокойно.
– Ага, и ни одна из представленных частей тела меня не впечатлила.
Уголки ее губ чуть дергаются.
Хороший знак.
– Ладно, а во втором? У Максима хорошие работы, многие мужчины выбирают их для своих офисов.
– Слишком яркие, – вздыхаю я.
– Яркие? – удивляется Саша. – Ладно. Тогда посмотри что-нибудь здесь. В этом зале собраны работы малоизвестных фотографов, но они удивительные.
– Другое дело, – улыбаюсь я, теперь более внимательно оглядывая представленные изображения. – Зачем мне какие-то руки и ноги, когда можно, например, повесить в спальню вот этого кота в шляпе, – киваю я в сторону рыжего монстра в красном головном уборе, а Саша улыбается, – или вон ту тетку с морщинами, чтобы перед сном было на кого смотреть.
– Это прапрабабушка одного из авторов, – объясняет она, едва скрывая улыбку. – Очень красивая работа.
– Я не спорю, бабулька еще ого-го! – смеюсь я, поставив пустой фужер на поднос, проходящего мимо официанта. – Думаю, мне нужно что-нибудь легкое и незамысло…
Мой голос затихает на полуслове, а глаза не верят в происходящее. Точнее мозг не до конца понимает, что только что произошло.
Ноги сами несут меня вперед, мое тело расталкивает толпу болтающих друг с другом гостей, а в голове то и дело как будто раздаются вспышки. Я останавливаюсь напротив вытянутой горизонтальной, метра два в ширину, фотографии и не могу поверить собственным глазам. Я даже моргаю несколько раз, чтобы смыть ее образ.
