– Ребят, этот дядя трусливый, как заяц, – говорит она детям. – Он не будет с нами играть.
– Еще чего! – отвечаю я, нагнувшись к сугробу. Леплю снежок голыми руками и прицеливаюсь. – Лучше прячьтесь!
Все разбегаются, включая и Леру, а я кидаю снежок, который попадает в спину девчушке с ярко-красным шарфом.
– Парни, а ну-ка давайте закидаем девчонок!
Двое мальчишек кричат какой-то пугающий девиз и принимаются забрасывать девчонок снежками. Пока мы с криками носимся по улице и швыряем друг в друга снежки, в кармане пуховика звонит мой сотовый, но я решаю перезвонить позже. Я бегу за Лерой, ловко скользящей по накатанной горке, и, поскользнувшись, резко падаю на землю, сбивая ее с ног. Она падает на меня и хохочет, словно ребенок. Впрочем, как и я.
– Тебе… Тебе нельзя вот так… Играть… – запыхавшись, говорю я, валяясь на горке. Лера продолжает смеяться, лежа на мне. – Ты ведь… Упасть могла.
– Я и так упала, – хохочет она.
– Ты упала на меня! Я мягкий!
– Ты твердый, как каменная глыба!
Пока мы лежим, мое дыхание постепенно восстанавливается, и я с трудом смотрю в яркое белое небо, кажущееся настолько низким, что до него можно дотянуться рукой.
Лера перестает смеяться. Закрыв глаза, я обнимаю ее. Хочу раствориться в этом морозном воздухе, в этом низком белоснежном небе вместе с ней. Мне нравится чувствовать ее дыхание, согревающее мою шею. Она так близко ко мне, и в то же время так далеко. Я хочу, чтобы ее мысли стали моими, чтобы ее сердце принадлежало только мне, а взамен я отдам ей всего себя.
Когда она решится снести все барьеры против меня, что выстроил ее разум? Я могу лишь подтолкнуть ее к их уничтожению, но сделать это она должна только сама.
– Я готов ждать.
– Ждать чего? – тихонько шепчет она.
– Тебя. Я буду ждать тебя, Лер.
Она молчит, но и не убегает от меня.
– Я далеко не подарок. Ты познакомилась с моими тараканами, как говорит Саша, и знаешь, каким я был. И мне никогда больше не вернуть того себя.
– Дай время, и все наладится, – шепчет она и, упираясь в мою грудь, поднимается на колени.
Я тоже приподнимаюсь, но продолжаю сидеть на холодном накатанном снегу.
– А я не хочу, чтобы все налаживалось. Я не хочу больше слоняться, как бездомный пес, и довольствоваться тем, что подкинет случай.
– Я хочу свободы, Марк, и только.
Мы поднимаемся.
– Ты хочешь не этого. Ты просто боишься, что я такой же ублюдок, как и твой бывший! – говорю я резче, чем мне бы того хотелось. – Но я не такой! Я никогда в жизни не поднимал руку на женщину и никогда в жизни этого не сделаю. И не говори мне – никогда не говори никогда! Если я сказал, значит, так и будет!
– Вот видишь, Марк, ты собственник, – говорит она спокойно. – Для тебя важно, чтобы все было так, как скажешь ты. А я не могу так. Я не хочу снова так жить. Кажется, ты помирился с Ваней, да? – слабо улыбается она, по-видимому, поняв, откуда мне известно об ее отношениях с мужем.
Но я не отвечаю, а просто беру ее лицо в ладони и смотрю в напряженные глаза.
Мои любимые глаза с золотой крошкой.
– С чего ты взяла, что наша с тобой жизнь будет такой же? Я знаю, что наделал много ошибок, и я искренне раскаиваюсь в этом. Но мне нужна ты, Лера. Мне нужно твое сердце. Пожалуйста, дай мне шанс показать тебе другую жизнь. Спокойную, счастливую, без слез и страха. Я хочу, чтобы ты всегда улыбалась, как на том фото. Хочу, чтобы наш ребенок бегал в этом доме и радовал твою маму и бабушку. Хочу, чтобы ты всегда была со мной. Почему… Почему ты плачешь?
Теплые слезы стекают по моим пальцам, и мои внутренности резко сжимаются, словно тело поспешно затягивают в тугой корсет.
Я крепко обнимаю ее, не давая возможности оттолкнуть меня. Может, Лера права, и я слишком настойчивый человек. Но мне невыносима мысль, что эта девушка, разрушившая мое существование и создавшая на его развалинах настоящую жизнь, отвернется от меня и превратится в недосягаемую тень моего прошлого. Она должна стать частью меня, и я сделаю все, чтобы ее сердце открылось мне.
– Что за фото? С Вуди Вудпекером? – бормочет Лера мне в руку.
– С кем?
– О каком фото ты говоришь?
– Я купил фотографию у Саши, на которой запечатлена ты. Я был таким болваном, что и не замечал, как Саша делала снимки на профессиональный фотоаппарат. Я повесил фото в свою спальню. Просыпаясь, я вижу тебя. И я хочу до конца своих дней просыпаться и видеть не твое фото, а тебя. Как сейчас.
Несколько секунд мы молчим, а я крепко прижимаю Леру к себе.
– Я не видела у нее фотоаппарат, – шепчет она.
– Я тоже. Я был слишком увлечен тобой.
– Как ты узнал, где я живу?
– Твой администратор сказал.
– Я так и думала.
– А я думаю, что он гей.
– Лучше я промолчу.
Продолжая держать ее за плечи, я отстраняюсь и заглядываю в мокрое от слез лицо.
– Не говори сейчас ничего, ладно? Просто послушай. – Во рту так пересохло, как будто я бежал несколько километров без остановки. – Я не могу представить своей жизни без тебя, Лера. Больше не могу и не хочу. Пожалуйста, не будь для меня просто воспоминанием или фотографией на стене. Будь моей. Дай мне шанс доказать тебе, что я достоин быть с тобой. Даже если на это уйдут годы, я буду ждать тебя и доказывать свою любовь.
Наверное, я бы еще говорил и говорил, без остановки и с продолжительными паузами, чтобы мои слова словно вживались в ее сознание. Но Лера прильнула к моим губам, а я застыл не то от неожиданности, не то от понимания, что мне не придется ждать ее долгие и мучительные годы. И если бы не подбежавшие дети, забрасывающие нас снежками и заставившие оторваться друг от друга, наверное, я бы заплакал. Ведь это был наш первый поцелуй, полный нежности и любви.
Эпилог
Теплый вечерний воздух стал инициатором пеших прогулок по мосту Влюбленных для многих горожан. Довольные дети бежали впереди родителей и поедали мороженое в стаканчиках, вымазывая лица в разноцветные липкие смеси. Многочисленные парочки держались за руки и не спеша шли по сверкающей в тусклых лучах майского солнца набережной, не замечая никого вокруг. Совсем скоро оно спрячется, и небо превратится в фиолетово-розовое полотно, на фоне которого будут сделаны яркие фотографии счастливых людей, и вскоре эти снимки попадут на просторы интернета.
На парковке перед знаменитым мостом, увешанным замками новобрачных, стоял черный внедорожник английского производителя. Некоторые бросали в его сторону восхищенные взгляды, ведь дорогой сверкающий автомобиль не может не привлечь к себе внимание. Другие же, те, кто, по всей видимости, ненавидел транспорт, недовольно фыркали, тихонько говоря, что есть в этом мире дела поважнее, нежели трата огромных денежных средств на покупку того, что портит экологию. Так или иначе, но внедорожник привлекал к себе сотни взглядов. И когда, казалось бы, около машины не было очередных зевак, а следующая часть гуляющих находилась еще в нескольких метрах, из нее вылез молодой лысый парень с черной маской на глазах.
