Макс повернул голову, как будто к чему-то прислушиваясь.
— Все будет спокойно. — Он притянул меня к себе, загораживая от всего страшного, что ждало впереди. — Ты же мне доверяешь?
— Сделаешь так, как я тебя прошу? — Если он не хотел говорить мне, что задумал, может, я хотя бы смогу отговорить его от очередного подвига?
Что-то в его глазах мелькнуло. Что-то незнакомое.
— Давай меняться, а? — Он улыбнулся, одним движением бровей отметая все мои тревоги. — Желание на желание. Я выполню одно твое, ты одно мое.
— Обманешь. — С договорами у нас с самого начала не ладилось.
— Слово вампира!
Я хихикнула. Вот уж самое ненадежное слово! По крайней мере, события последнего времени именно в этом меня убедили.
— Хорошо. — Я попыталась щелкнуть пальцами, но у меня не получилось так ловко, как у Макса. — Откажись от праздника.
— Ребята! — позвала из кухни мама. По коридору прошел отец. Нас ждали с объяснениями и рассказом.
— Пойдем.
Макс шагнул к двери, но я не сдвинулась с места. Кто кого переупрямит?
— Объясни мне! — потребовала я.
— Фехтование… — Макс развел руки, словно предлагая вложить в них сейчас оружие и начать бой.
— И что?
— Самый опасный противник тот, который поступает нелогично. Помнишь? — Он сделал движение, как будто в руке у него сабля и он наносит удар. — Выпад, блок, контратака. Это по правилам. Катрин хочет нас напугать. Ты испугалась?
— А не должна была? — У меня рождалось чувство, что любимый иногда забывает: я человек. А для человека испугаться в такой ситуации — нормально.
— И ты, конечно, жаждешь отомстить. Но я хочу доказать, что мы с тобой можем жить, как обычные люди. Войны не будет.
— Другим то же самое скажи…
— Вот завтра и скажем. — Макс за плечи развернул меня в сторону двери. — И потом, у меня есть свой интерес: хочу посмотреть на тебя в новой обстановке. Не рядом с вампирами, а рядом с твоими друзьями.
— Ты их всех загипнотизируешь, и они будут водить вокруг меня хоровод? — Кто б сомневался, что у него есть свой интерес! Мастерскую-то отремонтировать действительно не мешало.
— Обещаю, каждый будет вести себя так, как ему захочется. — Макс показал раскрытые ладони. Фокусник в руках ничего не прятал.
— Честно?
— Абсолютно!
Обнявшись, мы вышли в коридор. Два шага — и перед нами кухня.
Мама застыла возле стола. Вряд ли она ожидала увидеть такую сказочную идиллию. Кай с Гердой вырвались из лап Снежной Королевы.
— Я только руки помою, — предупредила я маму, скрываясь за дверью ванной.
— Я тоже.
Макс скользнул следом. Мой верный оруженосец! Был бы ты рядом со мной всегда.
Из зеркала на меня глянуло бледное помятое лицо. Интересно, что подумали родители, увидев меня такой? Что все два часа мы с Максом целовались под лестницей? Похоже на то!
Одну рану я разглядела сразу — волосы вокруг нее были выстрижены. Ничего, прикрою прядью и заколю. Второй шов я найти не смогла.
Устроившись на бортике ванны, Макс смотрел, как я изучаю себя в зеркале.
— Помнишь, ты говорила про бессмертие?
Я на секунду задержала ладони с водой около своего лица.
— Я подумал-подумал и решил: ты права.
Холодная вода показалась горячей. Я несколько раз умылась, прежде чем посмотреть на него.
— Любовь делает людей бессмертными.
— Ты опять читаешь мои мысли! — я вздохнула.
— Значит, ты хотела бы жить вечно? — Макс удовлетворенно качнул ногой.
— С тобой? — Это было важное уточнение.
— Со мной. — Он подал мне полотенце.
— И каждый день вот так? — Я ткнула пальцем в шрам.
— Не знаю. — Макс подхватил кончик полотенца и вытер капельку воды у меня на лбу. — По-разному.
— Хочешь, чтобы я стала вампиром, иначе я не смогу быть с тобой постоянно?
Макс наклонился ко мне, и я задержала дыхание. Если другого выхода нет, если это единственный способ остаться с Максом навсегда, то… Сейчас? А больно будет?
Его губы коснулись моих век, щеки, подбородка, пальцы легли на шею.
— Чтобы жить вечно, не обязательно умирать, — прошептал он.
Воздух со всхлипом вошел в легкие.
— Ты же не собираешься снова меня бросать? — прошептала я.
— Никогда.
Его слова обвились вокруг меня, торкнулись в сердце, бешено забившееся от восторга.
— Не будет тебя — ничего не будет. Ты мой персональный источник бессмертия.
— А ты мой.
Я потянулась к нему — к такому сильному, такому надежному, такому вечному.
Холодные губы нагрелись от моего дыхания, которое с каждой секундой становилось все глубже. Голова закружилась. Я была счастлива. Здесь. Сейчас. После всего, что произошло. Счастлива, несмотря ни на что.
Смерти не существовало. Только жизнь. Очень долгая. В ней был Макс и я, такие, как сейчас. Потому что время не властвовало над нами — оно нам подчинялось, превращаясь в бесконечную вселенную.
Глава XIII
ЗАКОН СОВМЕЩАЮЩИХСЯ СОСУДОВ
С родителями мы посидели недолго. Я что-то рассказывала, отвечала на вопросы. Много врать не хотелось, поэтому говорила о дороге и почти ничего о том, что делала в Москве. Макс быстро ушел, сославшись на то, что надо следить за рабочими.
— У тебя все в порядке? — был первый вопрос, заданный моим папой.
— Да. — Я улыбнулась, спрятала глаза.
Папа похлопал меня по руке и вышел из-за стола. Что это значит? Мой папа и раньше не отличался разговорчивостью, но сейчас и подавно. И еще он как-то странно смотрел на меня.
— Папа! — поднялась я вслед за ним.
— Будь осторожней, — удержала меня за руку мама.
— Буду! — пообещала я.
Неужели папа подумал, что я провела ночь с Максом? Какая нелепость! У нас еще ни разу не было возможности достаточное время побыть вместе. А если бы было… Если бы было, я не знаю, что тогда произошло бы. В любом случае Макс достаточно взрослый, чтобы… Ладно, об этом потом. Что сейчас думать, вот когда надо будет, тогда и подумаю.
Я легла на кровать. Как тихо. Как спокойно. Неужели прошел всего один день? А как будто пролетел месяц. Или два. Столько всего произошло! Событий и переживаний хватило бы на год, два, десять, но они втиснулись в несколько часов. Как странно… Пока Макс рядом, время летит незаметно. Кажется, он только-только вошел, я еще не успела ему сказать и сотой доли всего того важного, что хотела — о сегодняшнем дне, о своей любви, о страхах и волнениях — как его уже нет. Почему надо расставаться? Хотя теперь я знаю, почему: чтобы завтра встретиться вновь.
