— Хорошо.
Интересно, а сколько всего он успел за ночь? Ведь когда обладаешь такими сверхспособностями, время превращается в понятие относительное.
— А где пианино?
Я подошла ближе. Ничего не понимаю в музыкальных инструментах, тем более электронных, но, судя по внешнему виду, синтезатор был не из простых.
— Перевелись в этом городе приличные инструменты. — Макс разочарованно развел руками, и я не заметила сама, как оказалась в его крепких объятиях. — Вот и приходится осваивать последнее слово техники.
Он был слишком близко. А где была я? Меня уже не было.
— Никогда не видела, как ты играешь. — Я боялась вздохнуть, чтобы не спугнуть своего счастья.
— Все еще пытаюсь произвести на тебя впечатление.
А с чего я взяла, что вампиры так уж бесстрастны? Наверняка в душе Макса бушуют еще какие страсти!
— Уже произвел. — Я коснулась рукой мягкой кожи его лица, провела пальцем по бровям, склонилась к зовущим меня губам.
— Еще не до конца.
Поцелуй прервался. Макс одним легким движением усадил меня к себе на колено. Правой рукой взял мою руку и опустил мой указательный палец на клавишу инструмента. Я почему-то подумала, что должен выйти тяжелый басовитый звук, но по мастерской поплыло нечто веселое.
— Ты почему-то считаешь себя хуже меня. Это следует из того, что ты боишься, вдруг я тебя брошу. Мне понятно, откуда родилась такая идея. И виноват тут я. Теперь у меня задача убедить тебя в обратном. Маша, я до сих пор не верю своему счастью, что ты со мной, и сам каждое утро боюсь услышать страшные слова. Поверь, ты, именно ты, с такими вот мыслями, глазами, голосом, смехом, — мне очень нравишься. Более того — я люблю тебя и готов исправить все свои ошибки. — Рука чуть сместилась, и мой указательный палец лег на следующую клавишу. — Во-первых! — Мой палец вернулся на предыдущую клавишу, и я стала подозревать, что мы вместе играем одну очень знакомую мелодию. — Тебя все время пытаются у меня увести — это неправильно. — Я собралась возразить, но быстрое перемещение моего пальца подсказало, что спорить мне пока не стоит. — Во-вторых! — Нота опять повторилась. — Стоит тебе остаться одной, как ты тут же начинаешь меня спасать, что мне не нравится. — Я попробовала повернуться, чтобы видеть его глаза. Все было совсем не так! Но глаза Макса были неуловимы. — И, в-третьих! — Пятая нота убедила меня в том, что мы играем «Чижика-Пыжика». — Я слишком мало уделяю тебе внимания.
Он отпустил мою руку и доиграл музыкальную тему до конца. Я загляделась невероятным танцем быстрых рук над белыми костяшками клавиш.
— Verstehst du mich?
[22]
— Его глаза снова смеялись.
Как же мама неправа в своем мнении о Максе! Его нельзя не любить, нельзя не растворяться в этих прозрачных глазах, нельзя не страдать, когда он исчезает даже на минуту.
— Чему ты улыбаешься? — нахмурился Макс. — Тому, что не взяла сейчас с собой свой диплом о победе на Олимпиаде?
— Точно! — Я о нем даже не вспомнила, а не мешало бы показать его в школе.
— Подожди секундочку…
Макс осторожно ссадил меня с колен и исчез. Вернее, не исчез, а вышел так быстро, что я не заметила. Успела только подумать, что не мешало бы ему взять у меня ключи от квартиры. Но дверь вновь распахнулась, Макс снова появился на пороге… с моим дипломом в руках. Диплом был аккуратно упакован в прозрачный файл.
— Не зря мама сказала, что тебе надо меньше доверять. Ты прирожденный вор-домушник.
— Она заботится о тебе. — Макс сел, снова пристраивая меня на своей коленке. — Я тоже теперь буду о тебе заботиться. Без меня ты вечно ухитряешься попасть в какую-нибудь историю.
— И с чего мы начнем?
— Es klingelt!
[23]
— поднял он вверх палец.
Я закатила глаза. Его фраза «Звенит звонок» мне скоро будет сниться по ночам.
— Сегодня в шесть, — напомнил мне Макс, как только я соскочила с его колен и подхватила рюкзак. — Ты и твои друзья.
Я секунду постояла, глядя на ручку двери, такую же белую, как и все вокруг.
— Макс, почему ты выбрал именно меня?
— В мире больше некого любить. Только тебя, — как само собой разумеющееся сообщил он.
Обидно, что не я первая так сказала. Действительно, кроме Макса, в нашем мире любить совершенно некого.
— Ты расстроилась? — Он заметил мое вытянутое лицо.
— Ты все-таки читаешь мысли, — буркнула я. — Это был мой ответ.
— Хорошо, к вечеру я придумаю свой, — легко согласился Макс. — И еще…
Ручка в моей ладони показалась мне горячей. Какое здесь может быть дополнение?
— Может быть, я не все и не всегда делаю так, как надо. Возможно, иногда не понимаю, что тебе надо. Ты мне объясняй, хорошо? Говори обо всем. Я быстро научусь быть с тобой.
— Мне все нравится, — сказала я дверной ручке. — Вообще все.
— Все… — эхом повторил Макс. — Погони, отрубленные головы и перевернутые машины?
— До тебя ничего не было. Считай, что с тобой я учусь жить. И если в этой жизни нужны перевернутые машины, пусть они переворачиваются. — Ручка выскользнула у меня из пальцев. — Ты же будешь рядом и сможешь помочь.
Макс сунул руки в карманы, постоял, раскачиваясь с мыска на пятку.
— Я тут подумал… — Вытащил правую руку из кармана и раскрыл ее ладонью вверх. — К сожалению, я не всегда бываю zur richtigen Zeit am richtigen Ort.
[24]
Возьми, пускай это будет с тобой.
Мы пошли навстречу друг другу. То расстояние, что всегда было между нами, начало сокращаться, словно сжималась пружина. Я чувствовала ее сопротивление, чувствовала, как лопается то напряжение, что раньше возникало между нами. Ощущала, как Макс собирается… Не надо делать резких движений. У нас впереди вся жизнь. Мы научимся быть вместе.
На раскрытой ладони лежало крошечное колечко. Оно покачивалось, упираясь выступающим голубым камешком в поверхность кожи. Перстенек был незатейлив — овальный камешек, обрамленный в серебряное донце, тонкий ободок.
— Бирюза — бережет от неприятностей. Считается, что если с тем, кто подарил кольцо, случилось несчастье, бирюза темнеет.
— И ты во все это веришь? — Я осторожно взяла колечко, покрутила его в руках. Налезть оно могло только на мизинчик. Вспомнилось: на удачу…
— В это веришь ты. Для меня достаточно. А бирюза просто красивый камень. Холодный и долговечный.
Я поцеловала камешек и примерила его на левую руку. Похоже на помолвку… Не буду ему об этом говорить, май все еще маячил у меня на горизонте. А ну, как и правда жениться надумает? Вот тогда-то мы с ним точно сможем быть вместе. Не только днем, но и ночью. Ночью…
