Она потрясла коробкой. Выкинуть при первом же удобном случае, выкинуть и забыть!
– А тебе Марат нравится? – спросил Алеша.
– При чем тут Марат? – опешила Лида. Кажется, эту тему они уже обсуждали…
– Ну, ты вчера его спасать помчалась, жизнью рисковала. А жизнь ведь круче, чем мой подарок.
– Это вообще разные вещи, – буркнула девушка. – Марата я спасала, во-первых, из-за Милки, во-вторых, он мой одноклассник, и, в-третьих, люди должны помогать друг дружке.
– Вот и я тебе подарил телефон как бывшей однокласснице – раз, как человек человеку – два, и еще… а, да, деньги мне девать некуда – это три.
– Все поняла, спасибо за разъяснение.
Они уже стояли у парковых ворот. Алеша явно настроился на проводы и выразительно косился в сторону дома Лиды, но девушка не трогалась с места. Ей не хотелось продлевать тягостное общение перед разлукой, да и опасно закипали слезы: приходилось закидывать голову, чтобы не дать им выхода.
– Я провожу?
– Не нужно. Там у меня тетка немного с ума сошла, во всех видит черных риелторов. Еще откроет по тебе огонь.
– Так ты из-за тетки такая взъерошенная?
– Ну да, из-за кого же еще?
Лида сделала шаг в сторону, но Алексей успел поймать ее за локоть. Лицо его потемнело, жестко обрисовались скулы.
– Слушай, ты ведь не обиделась на меня? Если бы мне вообще кто-то по-настоящему нравился, то это точно была бы ты. Но бывает так, что человек все понимает умом, а его сердце…
– Занято, – подсказала Лида.
– Ну да, типа того. То есть я не хочу сказать, что мне нравится другая девчонка или – о ужас! – парень. Бывают ведь и другие вещи.
– Да, понятно, спортивная карьера, – снова перебила его девушка. – Хочешь многого добиться, чтобы жить, как тебе хочется, путешествовать по миру и все такое. Ты уже говорил мне.
– Ладно, неважно. – Алексей наконец выпустил ее руку, с равнодушным видом отступил в сторону. – В общем, за границу я еду с матерью, отец будет здесь, не может надолго оставить свой бизнес. Если возникнут проблемы – заходи, он здорово умеет помочь. Ну, до встречи, что ли?
– Ага, давай, – торопливо кивнула Лида, уже стоя к нему вполоборота.
Она зашагала по дорожке из парка. На повороте скосила глаза: Санин оставался на прежнем месте, кажется, смотрел ей вслед. И в этом ей тоже почудилась издевка – ну, чего смотреть, если не хочешь общаться?
Второй раз она обернулась уже у парковых ворот и поймала взглядом удаляющуюся синюю спортивную куртку. Тогда девушка развернулась и нога за ногу побрела обратно. Куда ей сейчас идти? Домой – хуже смерти. Причем умереть может не она, а кое-кто другой, если вякнет под руку хоть одно лишнее слово. Самоконтроль был полностью утрачен. В таком состоянии Лида даже с матерью общаться бы не рискнула.
Можно, конечно, созвониться с Анной и ребятами, договориться о встрече, заодно обсудить насущный вопрос безопасного устранения тетки. Но для этого нужно открывать подарок, разбираться в инструкции, вставлять карту… А делать это не хотелось совершенно, к тому же она твердо решила избавиться от коробки. Пусть не сейчас, но к концу прогулки – наверняка.
Парк в сумерках казался вымершим, диким. Лида бродила по бесконечно перетекающим друг в дружку тропинкам, мечтая начисто забыть вторую половину текущего дня. Тревожный крик чаек сводил с ума. В конце концов она забрела на деревянный пирс, далеко уходящий в озеро. Летом здесь была лодочная станция, теперь лодки уже законсервировали на зиму, и разом опустевший пирс выглядел заброшенным и жалким.
«А что будет, если вот возьму сейчас и прыгну в воду? Да ничего не будет, я ведь умею плавать, замерзну до костей и выскочу пулей на берег. А если бы не умела? Как это вообще происходит у вечников? Как они не умирают?»
Поначалу Лиде удавалось отбиваться от этих мыслей. Но сладкий животный ужас уже завладел ею: а что произойдет, если она окажется под водой без возможности вынырнуть? Например, сразу заплывет под пирс? Что чувствовал Петр, когда полыхал на кресте?
Постепенно она утратила способность сопротивляться. Конечно, пугала мысль о жгучем холоде, о мраке и безмолвии ночного озера. Но зато это гарантированно отвлечет хоть на время от мыслей куда более мрачных.
Лида тщательно подготовилась к эксперименту: сняла с себя куртку, ботинки, школьный пиджак с юбкой, словом, все то, что потом сможет хоть немного согреть. Аккуратно сложила стопкой на берегу, сверху водрузила злополучную коробку. Осталась в футболке и колготках. И моментально кожа покрылась мурашками, зубы начали выбивать бешеную дробь. Пометавшись пару секунд взглядом между одеждой и озером, Лида отбежала на край пирса и оттуда солдатиком прыгнула в воду.
Холод обжег кожу не хуже пламени, но уже через мгновение показалось, что в воде теплее, чем на суше. Ноги коснулись вязкого илистого дна и тут же увязли в нем по щиколотки. Лида присела на корточки, обхватила руками колени и стала ждать.
Первые секунды дались легко, но потом воздух закончился. Перехватило горло, закололо в груди, нахлынула паника. С огромным облегчением девушка вынырнула на поверхность озера, глубоко втянула в себя воздух, продышалась.
«И что это было? Неужели все обман и не существует никаких вечников? Или просто ребята ошиблись насчет меня?»
А может, все дело в том, что не было прямой опасности для жизни? Ведь когда в начальной школе Лида начала ходить в бассейн, ей много раз случалось наглотаться воды, да и под водой она могла оставаться ничуть не дольше остальных ребят.
Версия нуждалась в проверке. Девушка глубоко вздохнула и подплыла к пирсу. Черная маслянистая вода плескалась вровень с деревянным настилом. Она поднырнула, заранее морщась от отвращения, – под пирсом наверняка скопилась масса всякой дряни.
В полной темноте Лида распрямилась в воде, ногами осторожно ощупывая дно. Пальцы тут же коснулись чего-то ломкого, хрусткого, возможно, пластиковой бутылки. С опаской поработав ступнями, она освободила для себя гладкий участок дна и встала, упираясь затылком в осклизлые доски.
Снова накатила нехватка воздуха, грудь опустела, жидкость начала просачиваться в нос и рот, пришлось зажать их руками. В следующий миг ужас удушья снова смел все расчеты и замыслы, требуя лишь одного: немедленно на поверхность.
Лида шагнула из-под пирса, но тут что-то крепко впилось в ее левую голень, жаля и обдирая кожу. В первый миг девушке показалось, что ее укусил кто-то огромный и нога сейчас на треть находится в его пасти. Она забилась, пытаясь освободиться, но тиски лишь сжались прочней и болезненней.
Едва удерживая остатки сознания, девушка села на корточки и ощупала голень. Стало ясно, что нога запуталась в мотке проволоки, очень тонкой, не толще волоса. Попыталась оторвать весь моток, но он намертво прилип к основанию пирса.
Лида попробовала стянуть колготки вместе с проволокой, но, сменив позу, случайно втянула в себя воду – и словно тысячи иголок прошили грудь. Девушка забилась, ища путь к воздуху, беззвучно закричала.
