– Совсем недолго, ты не волнуйся, – как ребенка, уговаривала ее Анна. – Мы свяжемся с другими вечниками, попробуем получше разузнать, что творится в нашем мире. А пока кто-то из ребят все время будет рядом с тобой. И второй – на подхвате, наблюдать издалека. Чтобы уж окончательно понять, следит за тобой кто-то или нет…
– Конечно нет!
– …или история с алкашом была странным, но всего лишь совпадением.
– Да, совпадением!
– Я ведь предупреждал: с ней не сговориться, – угрюмо процедил Валерий.
Анна испепелила его взглядом.
– На самом деле нужно было прибегнуть к этому приему с самого начала. Это наша промашка. Понимаешь, Лида, мы… как бы это сказать…
Анна села, уронила руки на колени и задумалась, подбирая нужные слова.
– Мы, Лидуся, за наши долгие жизни чрезвычайно расслабились, – поспешил ей на помощь Лазарь. – К чувству безопасности можно привыкнуть очень быстро. А если это длится веками… в общем, нам теперь многому придется учиться заново.
– Да-да, это тоже, – согласилась Анна. – Но я о другом хотела сказать. Порой каждому из нас хочется испытать это странное чувство, в котором нам почему-то отказано судьбой: побывать на краю гибели, заглянуть в лицо смерти. Но вовсе не потому, что мы несчастны и мечтаем о смерти, – заторопилась она, и краем уха Лида отчетливо услышала бормотание Валерия: «О себе говори, королева». – Просто любого привлекает то, что для него недостижимо. А для нас это – смерть. Но ты-то живешь свою первую жизнь, и такие мысли вообще не должны приходить в твою голову. Поэтому, Лида, ты должна быть очень осторожной – осторожнее нас всех!
– Ладно, буду, – без особого энтузиазма все же согласилась Лида. – А что насчет мамы? Сроки переносятся?
Анна так энергично замотала головой, что тяжелые косы блестящими черными змеями захлестнули ее тонкую шею:
– Вовсе нет! Пока ребята будут присматривать за тобой, я сама отвезу Веру и позабочусь о ней.
Шумно заерзал на своем стуле Валерий:
– Весьма легкомысленное решение, ваше высочество. Сейчас нам стоит держаться вместе. Тем более что лично я не готов таскаться хвостом за этой бойкой особой. Она наверняка очень скоро опять начнет своевольничать.
«Нет, ну это уже хамство: говорить обо мне в третьем лице, да еще в таком презрительном тоне!»
Но вслух Лида ничего не сказала. Может, оттого, что в чем-то Валерий был прав?
– Не начнет, – примирительно произнес Лазарь, пока Анна свирепо прожигала друга взглядом. – Лида – девушка ответственная. Она понимает, что своей неосторожностью может поставить под удар нас всех. Ищут ведь, скорее всего, не ее – ищут вечников вообще.
– Точно! – с готовностью подхватил Валерий. – И первый вопрос, который ей зададут, когда попадет к ним в лапы, будет о нас.
– Но я никого не выдам! – всерьез перепугалась Лида.
– Выдашь, – отчеканил Валерий. – Всех.
Девушка хотела заспорить, но скосила глаза на ужасное лицо вечника – и прикусила язык.
– Так, довольно уже неприятных разговоров! – нарочито оживленным голосом скомандовала Анна. – Я подаю чай и пирог.
Лиде больше не хотелось ни есть, ни пить, ни разговаривать. Она ощущала себя тяжким бременем для своих друзей. Интересно, знай они наперед о подобных осложнениях, пожелали бы открыться ей?
Даже рука Лазаря на плече не приносила успокоения. Хотелось убежать прочь и побыть в одиночестве. Но теперь ее даже за порог комнаты не выпустят одну. И Анна уже появилась на пороге комнаты, катя перед собой стеклянный столик с заварочным чайником и сладкими закусками.
За чаем обсуждали грядущую поездку Веры на лечение и всякие сопутствующие мелочи. Чаепитие выдалось невеселым, да и как могло быть иначе? Лида и хотела, и боялась расспрашивать о Пилар: кто ее нашел, при каких обстоятельствах. И самый страшный вопрос: что с ней сделали? Ей всегда было легче знать правду, даже самую ужасную, чем получать утешительные недомолвки. Но ее, ясное дело, здесь держали за ребенка, которого нужно защищать от всяческих потрясений.
– Ты ведь на медицинский намереваешься поступать?
Вопрос, прозвучавший из уст Валерия, привел девушку в смятение. Отставив чашку, она пробормотала:
– Да.
– А основной принцип медицины тебе известен?
– Это типа не навреди, да?
– Молодец, умная девочка.
Анна метнула в сторону Валерия предостерегающий взгляд, но тот продолжил:
– Я понимаю дело так, что сейчас твоя мамочка стабильна и нет ни малейшей опасности для ее жизни. Проблема лишь в том, что она не может ходить. Отдаешь себе отчет, что ситуация может измениться?
– Есть предложение спокойно допить чай. – Голос Анны был опасно вкрадчив. – Лида знает все, что должна знать.
– Нет, отчего же, разве молодым не свойственна чрезмерная вера в удачу? Операция может исцелить твою маму. Но может и доконать. Наркоз, то да се…
– Да что же это такое! – взвилась Анна. – Лазарь, угомони его или я сама этим займусь!
Лазарь невозмутимо поднялся со стула и предложил:
– Добьем партейку на лоджии, друг? Пусть девочки поболтают вдвоем. Мы тут малость лишние.
И первым покинул комнату. Валерий нехотя последовал за ним, прихватив последний кусок пирога и одарив напоследок Лиду такой жуткой ухмылкой, что она обмякла на стуле.
Нет, насчет мамы она все понимала и заранее тряслась от страха, но зачем было говорить об этом именно сейчас? Хотя все ясно: Валерий хочет, чтобы в тревожные времена их троица была вместе. А Лида с ее проблемами – чужая, лишняя, просто обуза. Понимание не принесло облегчения.
Анна придвинула свой стул вплотную, ласково, по-матерински, провела ладонью по волосам девушки, по пылающей щеке. Наверно, так она когда-то утешала и подбадривала собственных детей.
– Не бери в голову, милая. Валерию здорово досталось. Это ведь он нашел Пилар.
– Как? – вскинулась Лида. – Где нашел?
Анна отвела взгляд. Было заметно, что она жестоко корит себя за вырвавшиеся слова.
– Я что, совсем младенцем вам кажусь? – пробормотала девушка. – Которому и сказать ничего нельзя?
– Просто не хочется тебя еще больше расстраивать. Нашел в озере за ее домом. Его и до нас исследовали, но нам это проще, сама знаешь. Валерий не позволил мне даже приблизиться к воде. Сам прочесывал дно целую ночь, пока не отыскал ее… Пилар. Потому что с ним ведь это тоже сделали под водой. Идеальное укрытие, понимаешь?
Лида оцепенела, превратилась в статую. Холод был во всем теле. Спасали только объятия Анны, ее дыхание на виске, такое теплое, живое – вопреки всему.
– Он боится тебя отпускать одну, – пробормотала Лида. – Поэтому ненавидит меня.
