– А зачем тебе это делать? – небрежно спросила я, но Максу мой тон явно не пришелся по душе.
Все его мощное тело напряглось, и он так сильно сжал челюсти, что я начала опасаться, не сломает ли он зуб.
– Потому что я могу.
Эти слова просочились сквозь его зубы, как чеснок – сквозь маленькую ручную чеснокодавку.
Откинувшись на спинку стула, я взглянула прямо ему в глаза, так, чтобы он понял – я абсолютно серьезна.
– Этого никогда не будет.
Он тоже откинулся на спинку стула и вытянул длинную руку, словно собрался с комфортом надолго тут устроиться.
– Было бы мудро с твоей стороны научиться принимать подарки.
Подарок. Да он просто чокнутый, даже справки не надо, чисто как те типы, которые пытаются заклинать гремучих змей.
– Скажи это моему богатому бойфренду. У меня есть идея. Почему бы вам двоим не организовать клуб? Клуб под названием «у нас больше бабла, чем мозгов». Тогда вы сможете оделять своими «подарками» тех, кому реально нужна милостыня. Я в абсолютном порядке, и со мной все будет в абсолютном порядке после того, как я выплачу этот долг, счастливо поселюсь в Малибу навсегда и буду смотреть на то, как моя младшая сестренка поднимается на сцену, чтобы получить свою степень бакалавра, магистра, а потом и чертову докторскую. А теперь мы можем свернуть эту тему? Ты меня злишь, а я наслаждалась отличным халявным обедом. И, кстати, для бесплатной еды…
Я откинула голову и застонала, впиваясь зубами в самое хрустящее, самое вкусное тостадо в своей жизни.
– …это просто потрясно.
Макс взглянул на меня так, словно я отрастила третий глаз посреди лба.
– Как скажешь, ласточка, – ухмыльнулся он.
«Ласточка». Он получает Максимуса – что, неоспоримо, тянет на самое суперкрутое прозвище – а я ласточку? Что за банальность.
Глава шестая
Следующую неделю или около того мы провели, ближе узнавая друг друга. Я знакомилась с разными членами его команды, провела немало времени, просто ошиваясь в штаб-квартире компании, но в основном мы тусили с его семьей как одно большое целое – и это было до странности чудесно. Если бы Мэдди и Уэс были здесь, я и в самом деле чувствовала бы себя как дома. Макс сводил меня во все четыре ресторана. И упорно настаивал, чтобы я выбрала лучший. Но еда во всех была вкусной.
Сегодня, после того как мы покончили с обедом, Макс показал мне вторую половину кампуса. Ту, где мы почти не появлялись. Я обнаружила, что там масса скучных корпоративных офисов типа отдела по работе с персоналом, юридического, пиар-отдела и маркетинга. Будь у меня шагомер, думаю, оказалось бы, что мы протопали десять тысяч шагов в день или даже больше. В конце концов, мы уселись обратно в грузовик Макса и вернулись на ранчо.
Выйдя из машины, я с удивлением обнаружила другого великана, державшего на одной руке малышку лет полутора-двух. Второй он обнимал талию статной блондинки. Ее волосы, похожие на золотую пряжу, мантией стелились по спине. На ней была юбка-карандаш, светло-голубая шелковая блузка и пара шлепанцев. Не считая обуви, это был один из самых строгих нарядов, которые я видела в жизни. Выглядело это так, словно она просто переобулась в сланцы, избавившись от пары невероятно дорогих туфель на шпильках.
Поднимаясь по лестнице, мы услышали, как женщина сказала:
– …спасибо, мы были бы очень рады, если бы вы заехали в ближайшее время к нам на ужин.
– Вот так так, посмотрите только, кого к нам занесло, – заявил Макс, хлопнув себя по бедру и радостно ухмыляясь стоявшей на крыльце паре.
Мужчина развернулся, и его улыбка стала шире. Остановившись, я уставилась на аппетитнейшее лакомство, стоявшее передо мной. Сложением он напоминал викинга. Рыжевато-каштановые волосы, чеканный подбородок, ровные белые зубы и ровно столько щетины на подбородке, чтобы заставить девушку споткнуться на ходу. Рукава его облегающей рубашки поло охватывали пару мощных бицепсов, шириной больше моего бедра – а я была отнюдь не тростинкой. Его зелено-голубые глаза вспыхнули, когда он окинул меня взглядом. Следует признать, что осмотр он завершил намного быстрее большинства мужчин. В смысле я, конечно, не модель или что-то вроде того, но мне никогда не приходилось испытывать недостатка в мужском внимании, а что касается груди, то она и вовсе была весьма примечательна.
А этот обросший мышцами кусочек рая не пялился на меня, а просто смотрел. Мне так и захотелось надуть губки (и чтобы нижняя обиженно дрогнула), но тут блондинка развернулась. И я все поняла. Ее глаза пронзительно-голубого цвета напомнили мне гавайские воды у побережья Оаху. Эти глаза смотрели с фарфорово-белого лица с красными полными губами, высокими скулами и тонким носом. Если кратко, то это было одно из самых аристократически-прекрасных женских лиц, какие я видела в жизни. Ко всему этому прилагалась худощавая, но женственная фигура – и стало понятно, почему викинг смотрит лишь на блондинку. Каждые пару секунд он поглядывал на нее так, словно собирался откусить кусочек. В его взгляде чувствовался закипающий голод. Я знала это чувство, потому что Уэс смотрел так на меня – так, словно никогда не насытится. По легкой улыбке, которой отвечала на взгляды викинга блондинка, было понятно, что она в курсе его чувств.
На руке мужчины сидела самая очаровательная на свете малышка. Не считая, конечно, маленькой Изабеллы. Мы с Белл стали закадычными приятельницами. Сегодня, например, я проснулась оттого, что ее маленькая ручка теребила мои волосы, а сама обладательница руки лежала рядом со мной в постели.
– Как получилось, что у тебя челные волосы? – спросила она.
Я рассмеялась, протерла глаза со сна и сказала, что это из-за моей матери. Маленькие губки девочки сложились в форме буквы «О», когда она уловила, в чем связь.
– А у моего папы желтые волосы, поэтому у меня желтые волосы!
Не выдержав, я громко расхохоталась и сказала ей, какая она умная, после чего разрешила играть с любыми своими вещами, пока готовилась к поездке в офис с Максом.
– Хэнк и Аспен Дженсен, – Макс указал сначала на секс-промонабор в узких «Ранглерах», а затем на его жену, совершенное божье творенье, – и их дочь Ханна.
Он пощекотал животик малышки, и та радостно завизжала.
– А это моя сестра, Миа Сандерс.
Макс снова произнес это с куда большей гордостью, чем предполагала ситуация. Я пожала им руки и сильно обрадовалась тому, что Хэнк не сломал мою. Прекрасно, когда у мужчины крепкое рукопожатие, но при этом он соизмеряет силу с человеком, которому пожимает руку.
– Рада знакомству. Забавно, но вы знакомы с моей второй половинкой, Уэстоном Ченнингом, – сказала я.
Глаза Аспен вспыхнули. Когда я говорю «вспыхнули», это означает, что солнце взошло, птицы запели, и вокруг нас запорхали бабочки. Она была настолько хороша. Не будь она такой милой, я бы, вполне возможно, позвонила Джин и облила бы Аспен грязью, жалуясь на то, что все мужчины падают на колени перед такими стервозными красотками.
