– Да, но…
– К черту все но! Клянусь Богом, настроение у меня еще больше испортилось! И все из-за тебя. Ты тупица, в тебе нет и капли женственности. И ты сама должна понимать это лучше всех!
Орланда вспомнила, как разрыдалась, когда он ушел, хлопнув дверью. Пропал праздничный ужин, приготовленный ею на день рождения, и вечер был безнадежно испорчен. Позже он вернулся, уже успокоившись, заключил ее в нежные объятия и не отпускал, пока она плакала и извинялась за эту ссору, которая – тут она была согласна – случилась по ее вине.
– Послушай, Орланда, – мягко проговорил он тогда. – Я не единственный мужчина, которым тебе придется управлять в этой жизни, не единственный, от кого ты будешь зависеть. Женщина всегда зависит от того или иного мужчины, каким бы гнусным, злым и невыносимым он ни был. Это прописная истина. Управлять мужчиной, в сущности, несложно. О, это так просто, если у тебя есть глаза, чтобы видеть, и понимание, что мужчины те же дети и нередко – то есть почти все время – делают глупости, капризничают и скверно себя ведут. Но они добытчики, а это непросто, очень непросто. Приносить деньги каждый день очень непросто, кем бы ты ни был. Mo цзин, мо мин – «Нет денег, нет жизни». Взамен женщина должна привносить в жизнь гармонию – мужчине этого или не дано, или дано далеко не всегда. А вот женщина всегда может подбодрить своего мужчину, если захочет, всегда может погасить в нем что-то пагубное. Всегда. Лишь тем, что будет некоторое время оставаться спокойной, любящей, нежной и понимающей. Я научу тебя этой игре – жизни. У тебя будет докторская степень в науке выживания для женщины, но тебе придется поработать…
«О, я поработала, – угрюмо думала Орланда, вспоминая все свои слезы. – Зато теперь я знаю. Теперь я могу инстинктивно делать то, чему надо было заставлять себя учиться».
– Пойдем, я покажу тебе носовую часть. – Она встала, ощущая взгляд капитана, и уверенно повела Бартлетта за собой.
Когда они подошли к трапу, ее рука тотчас скользнула под руку Линка, другой она взялась за поручень и стала спускаться вниз. В просторной каюте удобные шезлонги, диваны и глубокие кресла были привинчены к палубе. Бар ломился от напитков.
– Камбуз впереди, в полубаке, вместе с помещениями для команды, – рассказывала она. – Тесновато, но для Гонконга в самый раз.
Дальше в небольшой коридор выходили двери четырех кают: двух с двойной койкой и двух с койками, расположенными одна над другой. Все аккуратно прибранные, уютные.
– На корме – хозяйская каюта Квиллана и хозяйский люкс. Там все роскошно. – Она задумчиво улыбнулась. – Он любит иметь все самое лучшее.
– Да, – согласился Бартлетт.
Он поцеловал Орланду, и она откликнулась, откликнулась всем существом. Его желание отозвалось в ней слабостью и дрожью в коленях, она отдалась этому желанию, охваченная такой же страстью и уверенная, что он остановится сам, что ей не нужно будет его останавливать.
Все шло, как задумывалось.
Орланда почувствовала его силу и тут же плотно прижалась к нему, слегка покачивая бедрами. Его руки нежно касались ее, и она всем телом устремлялась им навстречу. Так славно было в его объятиях, совсем иначе, чем с Квилланом. Тот всегда оставался учителем, всегда контролировал себя, и подобного отклика от него было не дождаться. Они уже оказались на койке, и тут Бартлетт отпрянул. Все тело призывно застонало, но все же она ликовала.
– Давай вернемся на палубу, – хрипло проговорил он.
Миновав хозяйскую каюту, Горнт вошел в люкс и закрыл за собой дверь на ключ. На огромной кровати под легким одеялом привольно раскинулась во сне красивая девушка. Он постоял в изножье, с наслаждением разглядывая ее, и лишь потом дотронулся. Проснулась она не сразу.
– Айийя, как я хорошо спала, Досточтимый Сэр. Кровать у вас такая чудная, – улыбнувшись, промурлыкала она по-шанхайски, зевнула и потянулась всласть, как котенок. – Хорошо ли вы поели?
– Отлично, – ответил он на том же языке. – А ты?
– О да, восхитительно! – вежливо поблагодарила она. – Корабельный Стюард Чо принес мне то же, что ели вы. Особенно хорош был осьминог с черными бобами в чесночном соусе. – Совершенно раздетая, она села на кровати, прислонясь спиной к шелковым подушкам. – Мне одеться и выйти на палубу?
– Нет, Маленький Котенок, еще не время. – Горнт присел на постели. Он коснулся рукой ее груди и почувствовал, как она вся чуть встрепенулась.
По-китайски девушку звали Краса Снегов. Горнт нанял ее на вечер в ночном клубе «Хэппи хостесс». Сначала он думал взять с собой Мону Лян, свою теперешнюю подружку, но та была слишком самовольная и не захотела бы оставаться внизу и выходить на палубу, лишь когда ему вздумается.
К выбору девушки Горнт подошел очень тщательно. Все было великолепно в Красе Снегов – и черты лица, и линии тела, и шелковистая гладкость кожи. Ей исполнилось восемнадцать, и в Гонконг она приехала меньше месяца назад. О ее исключительной красоте Горнту рассказал один тайваньский приятель, сообщив, что она покидает заведение в Тайбэе и будет работать в ночном клубе «Хэппи хостесс». Две недели тому назад Горнт побывал в клубе и заключил соглашение, которое оказалось выгодным для обеих сторон. Сегодня, когда Орланда сказала, что ужинает с Бартлеттом, и когда Горнт пригласил их на яхту, он тут же позвонил в «Хэппи хостесс», выкупил Красу Снегов на ночь и спешно доставил ее на борт.
– Я хочу разыграть одного приятеля, – пояснил он. – Ты должна оставаться в каюте, пока я не выведу тебя на палубу. Может, это продлится час, может, два, но ты останешься здесь и будешь сидеть тихо как мышка, пока я за тобой не приду.
– Айийя, в этом плавучем дворце я готова остаться хоть на неделю без всякой платы. Только бы кормили и давали этого шампанского… Дополнительная плата только за любовь. Можно поспать в этой постели, если захочется?
– Конечно, но сначала, пожалуйста, прими душ.
– Душ? Благословение на всех богов! С горячей и холодной водой? Просто райское удовольствие: эти перебои с водой такая досада.
Горнт пригласил ее на борт яхты, чтобы поддразнить Орланду, если будет нужно. Краса Снегов гораздо моложе, красивее, и, если она появится в одном из элегантных платьев, которые когда-то носила Орланда, это вызовет просто взрыв эмоций. В течение всего ужина он фыркал про себя, прикидывая, когда лучше вывести девушку, чтобы достичь максимального эффекта: разжечь Бартлетта и напомнить Орланде, что по гонконгским меркам она уже старовата и без его, Горнта, активной помощи никогда бы не заполучила Бартлетта, во всяком случае так, как ей этого хотелось.
«Хочу ли я, чтобы она вышла замуж за американца? – спрашивал себя Горнт, погрузившись в размышления. – Нет. И все же, если Орланда станет его женой, Бартлетт окажется в моей власти, потому что она в моей власти и так будет всегда. Пока что Орланда об этом не забыла. Пока она остается послушной и почтительной. И напуганной».
