– Это… это свободная страна, – проговорил Бартлетт с внезапной ненавистью.
– Спасибо. Задница у нее что надо. – Расплывшийся в улыбке Блицманн придвинулся еще ближе. – Сколько она берет?
Бартлетт даже задохнулся: к такому он был абсолютно не готов.
– Господи, она не проститутка!
– А ты не в курсе? Да об этом весь город знает. Правда, Дикки сказал, что в постели она не очень. Он прав? О, ты еще до этого не добрался? – продолжал Блицманн, неправильно истолковав выражение лица Бартлетта. – Черт возьми, Линк, всего-то нужно помахать немного зелеными…
– Послушай, сукин сын, – прошипел ослепленный яростью Бартлетт, – она никакая не проститутка, и, если ты заговоришь с ней или приблизишься, я с тебя шкуру спущу. Понятно?
– Слушай, ты чего разошелся? – У Блицманна даже дыхание перехватило. – Я не…
– Дошло до тебя?
– Конечно, конечно, зачем же… – Блицманн попятился. – Успокойся. Я ведь только спросил, верно? Дикки… – Бартлетт двинулся к нему, и он в испуге замолк. – Господи, я-то при чем? Успокойся, ладно?
– Заткнись! – Бартлетт с трудом сдержал ярость, зная, что время и место для драки не самые подходящие. Он оглянулся, но Орланда уже скрылась. – Исчезни, сукин сын, – проскрежетал он, – и чтобы духу твоего рядом с ней не было, не то…
– Конечно, конечно, успокойся, о’кей? – Блицманн отступил еще на шаг и с радостью ретировался.
Бартлетт немного подумал, потом зашел в туалет и сбрызнул лицо водой, чтобы успокоиться. Включенная специально ради скачек вода в кране неприятно пахла и казалась нечистой. Через минуту он нашел лифт и направился в ложу Данросса. Было время чая. Гостям подавали небольшие бутерброды, бисквиты, сыр, индийский чай с молоком и сахаром в великолепных чайниках, но он, оцепенев, ничего этого не замечал.
Рядом ненадолго остановился спешивший в свою ложу Дональд Мак-Брайд.
– А-а, мистер Бартлетт, должен сказать, нам всем очень приятно, что вы с Кейси будете заниматься здесь бизнесом. Жаль, что так вышло с Блицманном, но в бизнесе все средства хороши. Ваша Кейси так очаровательна. Извините, нужно бежать.
И он заторопился дальше. Бартлетт остановился в дверях.
– Эй, Линк, – радостно окликнула его с балкона Кейси. – Хочешь чаю? – Они встретились на полпути, и ее оживление погасло. – Что-то случилось?
– Ничего, ничего, Кейси. – Бартлетт выдавил из себя улыбку. – Они уже у стартовых ворот?
– Еще нет, но забег может начаться в любой момент. Ты уверен, что с тобой все хорошо?
– Конечно. На кого ты поставила?
– На Ноубл Стар, на кого же еще? Питер сказал, что какое-то место может занять Уиннинг Билли, аутсайдер доктора Тули, так что я поставила пятьдесят и на него. Неважно выглядишь, Линк. Не желудок, нет?
Он покачал головой, тронутый ее заботой:
– Нет. Все в порядке. А у тебя все о’кей?
– Конечно. Все просто чудесно. Питер в великолепной форме, а старик Тули просто блеск. – Кейси помолчала. – Я рада, что это не желудок. Доктор Тули говорит, что раз у нас не было поноса, мы, должно быть, не заразились этой абердинской дрянью. Конечно, наверняка не будем знать еще дней двадцать.
– Господи, – пробормотал Бартлетт, стараясь отрешиться от того, что сказал Блицманн. – Я уже совсем забыл про Абердин, пожар и весь этот переполох. Такое впечатление, что это было миллион лет назад.
– У меня такая же история. Как быстро пролетело время!
– Это Гонконг, – рассеянно проговорил оказавшийся рядом Гэваллан.
– Что вы имеете в виду?
– Это характерно для Гонконга. Когда здесь живешь, времени вечно не хватает, какой бы работой ни занимался. Дел всегда невпроворот. Постоянно кто-то приезжает, уезжает – друзья, партнеры по бизнесу. Всегда что-нибудь чрезвычайное – наводнение, пожар, грязевой оползень, бум, скандал, невероятный шанс в делах, похороны, банкет либо прием с коктейлями для весьма важных визитеров – или какое-нибудь несчастье. – Гэваллан стряхнул с себя тревоги. – Мир этот очень тесен, и скоро вы перезнакомитесь с большинством людей своего круга. К тому же мы на перекрестке азиатских дорог, и даже если вы не работаете в «Струанз», все равно куда-то стремитесь, что-то планируете, зарабатываете деньги, рискуете ими, чтобы заработать еще больше, или уезжаете на Тайвань, в Бангкок, Сингапур, Сидней, Токио, Лондон или куда-то еще. Этим и завораживает Азия. Смотрите, сколько всего уже с вами приключилось со времени приезда: похищен и убит бедняга Джон Чэнь, в вашем самолете нашли винтовки, потом этот пожар, неразбериха на фондовом рынке, атака на наши акции, Горнт против нас, мы против него. А теперь в понедельник банки могут закрыться или же, если Иэн прав, грянет бум. А мы будем вместе в деле… – Он улыбнулся измученной улыбкой. – Как вам наше предложение?
Кейси хотела тут же дать свой комментарий, но прикусила язык и посмотрела на Бартлетта.
– Прекрасное, – рассеянно сказал Бартлетт. Мысли его были заняты Орландой. – Вы считаете, Иэну удастся изменить все к лучшему?
– Если кто-то и может это сделать, то только он. – Гэваллан тяжело вздохнул. – Ладно, будем надеяться, что мы сделали все, что смогли. Вы уже поставили на победителя?
Бартлетт улыбнулся, и Кейси стало легче.
– А вы на кого поставили, Эндрю?
– На Ноубл Стар и Уиннинг Билли на кинелле. До встречи. – И он ушел.
– Интересные вещи Гэваллан говорил про Гонконг. Он прав. Кажется, что Штаты в миллионе миль отсюда.
– Да, но это не так, не совсем так.
– Ты хочешь остаться здесь, Кейси?
Она взглянула на него, желая понять, что кроется за этим вопросом, что он имеет в виду на самом деле.
– Это решать тебе, Линк.
Он неторопливо кивнул.
– Выпью-ка я чаю.
– Сейчас я тебе налью. – Тут она заметила нервно мявшегося в дверях Мэртага, и сердце у нее замерло. – Ты еще не знаком с нашим банкиром, Линк. Давай я его приведу.
Она направилась к Мэртагу через толпу.
– Привет, Дэйв.
– Привет, Кейси, тайбаня не видела?
– Он освободится только после этого забега. Ну что, «да» или «нет»? – выразительно прошептала она, повернувшись спиной к Бартлетту.
– «Возможно». – Мэртаг нервным движением вытер пот со лба и снял мокрый дождевик. Под глазами у него были темные круги. – Целый час ловил это проклятое такси! Господи!
– Возможно что?
– Возможно, что возможно. Я представил им свой план, а они сказали, чтобы я валил обратно домой, потому что определенно сбрендил. Потом, подуспокоившись, пообещали, что перезвонят. Эти болваны разбудили меня в четыре утра и попросили повторить всю схему, а потом подключился сам Эс Джей Иезуит. – Он закатил глаза. – Заявил, что я несу полную ахинею, что я свихнулся, и повесил трубку.
