– Но ты сказал «возможно». Что было потом?
– Я им перезвонил и пять часов из последних десяти пытался объяснить, какой я гениальный, потому что от этой твоей дурацкой схемы я просто балдею. – Мэртаг вдруг ухмыльнулся. – Но вот что я тебе скажу, Кейси. Теперь Иезуит уж точно знает, кто такой Дэйв Мэртаг Третий!
Она усмехнулась:
– Послушай, никому здесь об этом не говори. Никому. Кроме тайбаня, о’кей?
Он обиженно посмотрел на нее:
– Неужели ты думаешь, что я буду всем рассказывать, как меня отымели – уже не задница, а чистый гамбургер?
Послышался взрыв приветственных возгласов, и кто-то на балконе крикнул:
– Они подъезжают к воротам!
– Быстро, – сказала Кейси, – иди поставь на кинеллу. Первый и седьмой. Давай, пока еще есть время.
– А кто это?
– Не важно. У тебя уже нет времени. – Она легонько подтолкнула его, и он помчался прочь. Собравшись с духом, она взяла чашку чая и пошла к Бартлетту и остальным, которые сгрудились на балконе.
– Вот твой чай, Линк.
– Спасибо. На кого ты сказала ему ставить?
– На первый и седьмой.
– А я поставил на первый и восьмой.
Их отвлек громкий рев. Лошади рысью прошли мимо и начали кружить возле ворот. Пайлот Фиш носился туда-сюда, а жокей, крепко сидевший в седле, плотно сжимая коленями бока жеребца и вцепившись в поводья, старался подвести его к стартовому столбу. Но жеребец был еще не готов, он тряс гривой и ржал. Тут же кобыла и две молодые лошадки, Голден Леди и Ноубл Стар, подрагивая и раздувая ноздри, ответили ему негромким ржанием. Пайлот Фиш пронзительно взревел, попятился, встал на дыбы, молотя копытами воздух, и все ахнули. Его жокей, Блуи Уайт, вполголоса выбранился и судорожно ухватился за гриву, чтобы не упасть.
– Ладно, дружок, – проговорил он, выругавшись и успокаивая его. – Пусть девчонки посмотрят, что у тебя там болтается!
Рядом был Травкин на Ноубл Стар. Кобылка почуяла запах жеребца, и это вывело ее из равновесия. Не успел Алексей что-либо предпринять, как она завертелась, попятилась и нечаянно толкнула задом Пайлот Фиша. От неожиданности тот шарахнулся в сторону, столкнувшись с аутсайдером Уиннинг Билли, гнедым мерином, который легким шагом двигался к своим воротам. Мерин сердито затряс головой, отскочил на несколько шагов и чуть не сшиб Лохинвара, еще одного гнедого мерина.
– Боже, Алексей, придержи эту тварь!
– Лучше уйди с дороги, ублюдок, – пробормотал Травкин, ощущая коленями неуместный трепет, охвативший Ноубл Стар.
Стремена у него были короткие
[113], и он сидел в седле высоко, сливаясь с лошадью в одно целое. «Наверное, тренер Пайлот Фиша смазал грудь и бока жеребцу его выделениями, чтобы взволновать кобылок. Старый трюк, очень старый».
– Давайте, джентльмены! – зычно крикнул стартер. – Заводите лошадей по боксам!
Несколько всадников и лошадей уже были там. Баттерскотч Лэсс, гнедая кобыла, для многих еще фаворит, била копытом, раздувая ноздри, и от волнения, вызванного предстоящим забегом и близостью жеребца, то и дело вздрагивала. Она занимала восьмой бокс от ограждения. Пайлот Фиш входил в первый, у самого стартового столба. Уиннинг Билли отвели третий бокс, между Стрит Вендором и Голден Леди, и внимание мерина разрывалось между их запахами и наглым вызовом жеребца. Прежде чем створки ворот закрылись за ним, он попятился, вышел из бокса и, почуяв свободу, стал грызть мундштук и поводья, яростно мотать головой, кружась на скользком дерне, как танцор, и чуть не столкнулся с Ноубл Стар, которая ловко ушла в сторону.
– Алексей, давай! – крикнул стартер. – Поторопись!
– Сейчас-сейчас, – откликнулся Травкин, но не спешил. Хорошо зная нрав Ноубл Стар, он направил большую дрожащую гнедую кобылку подальше от жеребца, позволив ей погарцевать с развевающимся на ветру хвостом. – Давай полегоньку, дорогуша, – ласково проговорил он по-русски, желая потянуть время и вывести остальных из равновесия: его лошадь единственная еще не зашла в ворота.
На востоке небо осветила вспышка молнии, но Травкин не обратил никакого внимания ни на нее, ни на зловещий раскат грома. Дождь, который раньше только моросил, полил сильнее.
Русский весь был сосредоточен на одном. Сразу после взвешивания к нему подкатил один из жокеев.
– Мистер Травкин, – тихо проговорил он, – вы не победитель.
– Вот как? Кто сказал?
Жокей лишь пожал плечами.
– И кто же победитель?
Тот снова пожал плечами.
– Если тренеры и жокеи выбрали победителя заранее, передайте им, что я в такие игры не играю. Никогда этим не занимался, во всяком случае в Гонконге.
– Ваш с тайбанем Буканир выиграл, и вы должны быть этим довольны.
– Я доволен, но в этом забеге сделаю все, что смогу.
– Ну что ж, имеете право, старина. Я им так и передам.
– Кому это «им»?
Жокей уже ушел, в раздевалке было полно народу, стоял шум, пахло потом. Травкин прекрасно знал, кто такие «они», был знаком с некоторыми из тех, кто время от времени входил в сговор, заранее определяя победителя, но сам никогда в этом не участвовал. Не потому, что был честнее остальных. Или менее бесчестным. Просто потребности его были невелики, предрешенный исход не вызывал в нем ничего, кроме брезгливой скуки, а деньги не доставляли удовольствия.
Стартер уже нервничал.
– Заводи, Алексей! Быстрее!
Он послушно дал шпоры и завел Ноубл Стар в бокс. Ворота за ней захлопнулись. На миг все замерли. Теперь участники забега ждали команды.
Глава 66
16:00
Каждый в своем боксе, жокеи вцепились в гривы лошадей, все нервничали, а те, кто был в курсе, готовились взять Ноубл Стар в «коробочку». Ворота распахнулись, и через мгновение все восемь участников, сбившись в кучу, уже мчали бешеным галопом по короткому отрезку прямой: вот они миновали финишный столб, вот вписались в первый поворот. Высоко согнувшись в седлах, все наездники шли бок о бок, почти касаясь – а некоторые и касались – друг друга, лошади набирали мах, проскочив первую часть поворота, после которого, покрыв четверть дистанции, они выходили на дальнюю прямую. Пайлот Фиш держался у ограждения, он уже вырвался вперед на полкорпуса; Баттерскотч Лэсс занимала хорошую позицию, но еще не выкладывалась; рядом с ней Уиннинг Билли немного отставал от Ноубл Стар, скакавшей по внешней бровке, и не давал остальным занять место получше. Жокеи понимали, что все бинокли сейчас наведены на них, поэтому, если уж берешься кого-то удерживать или оттеснять, делать это нужно ловко и осторожно. Каждый был предупрежден, что на кону миллионы и оплошность может стоить будущего.
