– Боже, ну и денек! – пробормотал Джонджон.
– Да-да, чудесный! – воскликнул Мак-Брайд. – Джонджон, дружище, вы должны гордиться Полом.
– Да, конечно. – Джонджон провожал взглядом Хэвегилла.
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Просто устал – работал допоздна.
Джонджон не спал почти всю ночь, прикидывая, как провести слияние безопасно для «Виктории» и для вкладчиков «Хо-Пак». Это была его идея, и сегодня утром он потратил немало утомительных часов на то, чтобы втолковать Хэвегиллу: настало время работать по-новому. «Мы сможем провернуть это, Пол, и получить такой кредит доверия…» – «И создать опасный прецедент! Не думаю, что твоя идея настолько хороша, как ты воображаешь!»
Лишь увидев, какой фурор произвело эффектное объявление Данросса, Хэвегилл изменил свое мнение.
«Ничего, – устало думал Джонджон, – от этого выиграем мы все: „Виктория“, Гонконг, „Хо-Пак“. Мы, без сомнения, лучше распорядимся деньгами инвесторов, акционеров и спонсоров, гораздо лучше, чем Ричард! Став тайбанем, я использую опыт слияния с „Хо-Пак“ для спасения от банкротств в будущем. Под нашим управлением активы „Хо-Пак“ начнут приносить замечательный доход. Как любая из десятка компаний. Даже как „Струанз“!»
Усталость Джонджона как рукой сняло, и он заулыбался.
«Ох, скорее бы понедельник – и открытие торгов!»
В ложе «Струанз» Питер Марлоу, с мрачным видом облокотясь на поручни, смотрел вниз на толпу. С навеса, защищающего ложи, лились потоки дождя. У трех расположенных уступами балконов для голосующих и неголосующих членов такой защиты не было. Мокрых лошадей вели по рампе вниз, забрызганные грязью конюхи вливались в промокшую толпу, растекавшуюся с ипподрома.
– Что с вами, Питер? – спросила Кейси.
– О, ничего.
– Не из-за Флер? Никаких проблем там, я надеюсь?
– Нет.
– Может быть, из-за Грея? Я видела, как вы схватились.
– Нет, Грей здесь ни при чем, хотя он человек невыносимый, невоспитанный и ярый противник всего, что есть ценного. – Марлоу неожиданно улыбнулся. – Мы с ним говорили лишь о погоде.
– Ну да. И то вы выглядели чертовски подавленным. Проиграли в пятом?
– Да, но дело не в этом. Сегодня у меня получилось лучше, чем когда-либо, гораздо лучше. – Он помолчал, а потом обвел рукой ложи и все вокруг. – Я размышлял вот о них, о пятидесяти с лишним тысячах китайцев здесь, на ипподроме, и еще трех-четырех миллионах за его пределами и о том, что за каждым из них богатейшее наследие прошлого и восхитительные тайны, и от каждого можно услышать совершенно фантастический рассказ. Я не говорю уже о двадцати с лишним тысячах европейцев, высокого и низкого положения, здешних тайбанях, пиратах, фрибутерах, которые наживаются на незаконной торговле, бухгалтерах, лавочниках, правительственных служащих. Почему они тоже выбрали Гонконг? И я проникаюсь пониманием того, что, как ни старайся, сколько ни читай, слушай или спрашивай, очень многого о гонконгских китайцах или о самом Гонконге не узнаешь никогда. Никогда. Все это будут лишь поверхностные знания.
– Везде одно и то же, – усмехнулась она.
– О нет, не скажите. Здесь кто только не собрался, со всей Азии. Возьмите, к примеру, вон того типа – что в третьей ложе отсюда, – кругленького такого китайца. Он ворочает миллионами. А жена у него – клептоманка, поэтому, куда бы она ни направлялась, за ней тайно следуют его люди и оплачивают товар каждый раз, когда она что-нибудь стащит. Во всех магазинах знают и ее, и его, и все очень цивилизованно – где еще в мире вы встретите такое? Его отец был кули, а дед – разбойником с большой дороги; а вон его – мандарином, а вон того – крестьянином. Один из мужчин, что рядом с ним, тоже мультимиллионер, нелегально ввозит опиум и другие запрещенные товары в Китай, а его жена… а, ладно, это уже другая история.
– А что это за история?
Он улыбнулся:
– У некоторых жен истории не менее завораживающие, чем у их мужей, а иногда и похлеще. Одна из дам, с которыми вы сегодня познакомились, нимфоманка и…
– О, да будет вам, Питер! Правильно Флер говорит, что вы все придумываете.
– Возможно. О да, но некоторые китайские дамы – такие же… такие же хищницы, как все женщины на земле, между нами говоря.
– Уверены, женоненавистник вы этакий?
– Да говорят вот… – Оба рассмеялись. – Вообще-то, они намного умнее нас, китайцы. Мне говорили, что вон те китайские матроны с блуждающим взором предпочитают иметь в любовниках европейцев – для безопасности. Китайцы обожают сплетни, скандалы, и большая редкость найти падкого до любовных утех китайца, который смог бы не разболтать свой секрет или защитить честь дамы. Так что дамы остерегаются, и неспроста. Если поймают, очень плохо придется, действительно очень плохо. Китайский закон весьма суров. – Он вынул сигарету. – Может быть, потому приключение становится более волнующим.
– Любовная связь?
Он наблюдал за ней, размышляя, что бы она сказала, назови он закрепившееся за ней прозвище, – ему восторженно шепнули об этом четверо разных китайских приятелей.
– О да, дамы здесь гуляют вовсю, некоторые из них. Взгляните вон туда, видите, в ложе разглагольствует человек в блейзере? Он дай люй мáо-цзы – «носит зеленую шапку». Это китайское выражение означает, что он – рогоносец, у его жены есть любовник, его собственный приятель, китаец.
– «Зеленую шапку»?
– Да. Китайцы – удивительный народ! У них потрясающее чувство юмора. Несколько месяцев назад тот самый китаец поместил объявление в одной из китайских газет: «Я знаю, что „ношу зеленую шапку“, а вот жена того, кто мне ее доставил, нагуляла аж двоих детей от других!»
Кейси удивленно уставилась на него:
– Вы хотите сказать, что он поставил под этим свое имя?
– О да. Это была анаграмма, обыгрывающая одно из его имен, но все заинтересованные лица поняли, о ком идет речь.
– Что, так и было на самом деле?
– Какое это имеет значение, – пожал плечами Питер Марлоу. – Он утер сопернику нос, и тот задал взбучку неверной супруге.
– Это несправедливо, совсем несправедливо.
– В ее случае это было справедливо.
– Но что она сделала?
– Заимела двух сыновей от дру…
– Ой, да ладно, мистер Сказочник!
– Эй, глядите, доктор Тули!
Она обшарила взглядом дорожку внизу.
– Что-то не очень довольный у него вид.
– Надеюсь, с Травкиным все в порядке. Я слышал, Тули ходил его осматривать.
– Падение было еще то.
– Да. Ужасно.
И того и другого доктор Тули подробно расспрашивал о здоровье, и они понимали, что над ними по-прежнему витает призрак тифа, а может быть, холеры и, конечно же, гепатита.
