У нее закружилась голова, и она присела на корточки рядом с трупом, опершись на стену и не замечая его. Она понимала, что сейчас не осмелится пересчитывать билеты, на это не было времени. Дорога была каждая секунда. Следовало приготовиться.
– Будь осмотрительнее, дура старая, – пробормотала она вслух и тут же чуть не ударилась в панику.
«Перестань говорить вслух! Будь осторожна, или Младшая Сестра заподозрит… О-хо-хо, а что, если она сейчас делится с десятником своими подозрениями? Ох, что же мне делать? Удача улыбнулась мне, я обнаружила этого старика… Айийя, как же быть? Они ведь могут и обыскать меня. Если увидят в таком состоянии, наверняка заподозрят…»
Голова раскалывалась от ужасной боли, волной накатила тошнота. Рядом были туалеты. Она с трудом встала на ноги и поковыляла туда. За ее спиной рылись в мусоре и наводили порядок остальные уборщицы. Завтра все они придут сюда снова, потому что работы останется еще много. Ей нужно выйти на работу в девять утра. В пустой туалетной комнате она вытащила билеты, завернула их в тряпицу, нашла в стене шатающийся кирпич и положила сверток за него.
Только благополучно выйдя на улицу, она снова смогла свободно дышать. Подошел десятник с ее подругой. Внимательно осмотрел старика, тщательно обыскал его карманы и нашел сложенный кусок фольги, который они не заметили. В нем была щепотка «белого порошка».
– С этого можно получить два гонконгских доллара, – сказал он, прекрасно зная, что доза стоит все шесть долларов четыре цента. – Мы их разделим: семьдесят процентов мне, тридцать вам двоим.
Однозубая Ян для приличия поспорила. Договорились, что он постарается выручить три доллара десять центов, шестьдесят процентов оставит себе, сорок отдаст им. Удовлетворенный, он удалился.
Когда женщины снова остались одни, старуха помоложе стала просеивать мусор.
– Что ты делаешь? – спросила Однозубая Ян.
– Да вот хочу проверить билеты, Старшая Сестра. Зрение-то у тебя не очень.
– Ну давай, – пожала плечами Однозубая Ян. – Здесь я уже убрала, пойду вон туда. – Своим грубым пальцем она указала на груду мусора под рядом сидений.
Другая старуха поколебалась, а потом потащилась за ней, и теперь Однозубая Ян чуть не фыркала от радости, понимая, что она в безопасности.
«Завтра снова зайду туда. Скажу, что с желудком нехорошо. Заберу свое богатство и домой. Ну и что же мне делать с такой кучей денег?
Первым делом надо заплатить аванс за два платья как у гуйлао для Третьей Внучки взамен на половину ее доходов за первый год. Она станет прекрасной шлюхой в дансинге „Гуд лак“.
Второй Сын больше не будет горбатиться чернорабочим на стройке на Коутуолл-роуд. Он, Пятый Племянник и Второй Внук станут строителями. В течение недели мы внесем аванс за участок земли и начнем строить дом…»
– Ты, похоже, очень довольна, Старшая Сестра.
– Ох, Младшая Сестра, конечно. Кости болят, мигрень, как всегда, мучает, желудок расстроен, но я жива, а тот старик мертв. Это урок богов. Беру всех богов в свидетели: когда я сначала увидела его, в самый первый раз, решила, что это мой муж. Он умер, когда мы бежали из Шанхая пятнадцать лет назад. Ну, думаю, привидение! Чуть богу душу не отдала: ведь они с этим стариком ну просто близнецы!
– Айийя, какой ужас! Какой ужас! Привидения! Все боги обороните нас от привидений!
«О да, – думала Однозубая Ян, – привидения – вещь ужасная. Так о чем это я? О да… Тысячу оставлю на кинеллу на следующую субботу. А из того, что выиграю, куплю… Зубы себе вставлю! И-и-и, вот будет здорово», – хотелось ей крикнуть вслух, и от сдерживаемого удовольствия она чуть не грохнулась в обморок.
Всю жизнь, всю ее жизнь, с четырнадцатилетнего возраста, когда приклад маньчжурской винтовки вышиб ей зубы во время восстания против иноземной династии Цин, ее называли Однозубой. Ян всегда терпеть не могла эту кличку.
«Но теперь… о боги, будьте свидетелями! С того, что выиграю в следующую субботу, вставлю зубы, а еще куплю две свечи и зажгу в ближайшем храме в благодарность за такой хороший джосс».
– Я сейчас упаду, Младшая Сестра, – простонала она, действительно чуть не теряя сознание от восторга. – Не могла бы ты принести мне воды?
Та, ворча, пошла за водой. Однозубая Ян на минуту присела и позволила себе расплыться в довольной улыбке, ощупывая языком десны.
«И-и-и, когда я выиграю, а выиграю я довольно много, поставлю себе один золотой зуб, прямо по центру. Как бы не забыть… Златозубая Ян – звучит неплохо, – думала она и мудро не стала произносить это вслух, хотя была совершенно одна. – Да-да, Досточтимая Златозубая Ян, основательница империи „Ян констракшнз“…»
Глава 68
18:15
Суслев неудобно скрючился на переднем сиденье маленького автомобиля, принадлежавшего Эрни Клинкеру. Они тащились вверх по склону. Все окна запотели, а дождь лил сильнее и сильнее. Смытые с крутых отрогов грязь и камни делали езду опасной. По дороге они уже видели две небольшие аварии.
– Боже мой, святые угодники… Может, лучше заночуешь у меня, старина? – предложил Клинкер. Вести машину было тяжело.
– Нет, не сегодня, – раздраженно буркнул Суслев. – Я уже говорил, что обещал Джинни, а сегодняшняя ночь – последняя.
С того времени как полиция нагрянула на судно, Суслев пребывал в ярости и никак не мог избавиться от непривычного страха. Он страшился вызова в Главное управление полиции, и катастрофических последствий перехвата расшифрованной радиограммы, и возможного неудовольствия Центра – из-за потери Воранского, приказа убираться из Гонконга, уничтожения радиооборудования и того, что случилось с Меткиным. А теперь еще должен прибыть Коронский, и, возможно, придется похищать Данросса. «Слишком много пошло наперекосяк в этом рейсе, – думал он, холодея. – И я слишком долго играю в эту игру, чтобы тешить себя иллюзиями». Его не успокоил даже разговор по телефону с Кроссом во время пятого заезда.
– Не волнуйся, это обычный вызов, Грегор. Несколько вопросов о Воранском, Меткине и тому подобном, – сказал ему Кросс, изменив голос.
– Господи, что значит это твое «тому подобном»?
– Не знаю. Это приказ Синдерса, а не мой.
– Лучше прикрой меня, Роджер.
– Ты прикрыт. Послушай, насчет похищения: идея эта очень скверная.
– Они хотят, чтобы оно было подготовлено, так что помоги «Артуру» сделать все, что нужно, а, пожалуйста? Если ты не сможешь задержать наш отход, мы провернем это, когда будет приказано.
– Я рекомендую отказаться от похищения. Это моя зона ответственности, и я реко…
– Центр дает добро, и если поступит приказ, мы выполним его! – Суслеву хотелось посоветовать Роджеру Кроссу заткнуться, но он был осторожен, не желая обижать лучшего агента в Азии. – Мы можем встретиться сегодня?
