Примерно ярдах в пятидесяти за ним в потоке машин шнырял маленький потрепанный «мини». На заднем сиденье ерзал Том Конночи, старший агент ЦРУ, а вел машину один из его помощников – Рой Вонг.
– Он сворачивает налево.
– Да вижу я. Успокойся, Том, ты меня нервируешь, черт возьми.
Рой Вонг, американец в третьем поколении, бакалавр, был направлен в Гонконг после того, как проработал в ЦРУ четыре года. Машину он вел со знанием дела, но Конночи, помятый и очень усталый, внимательно следил за ним. Он не спал почти всю ночь, пытаясь вместе с Роузмонтом разобраться в целом море совершенно секретных инструкций, просьб и приказов, выловленных из перехваченных писем К. К. Лима. Почти сразу после полуночи поступила информация от осведомителя из «Девяти драконов», что в отеле только что зарегистрировался прибывший на два дня из Бангкока Ганс Мейккер. Он уже много лет числился в списках неблагонадежных элементов.
– Сукин сын! – вырвалось у Роя Вонга, когда в узкой, наполненной визгом тормозов улочке рядом с оживленным перекрестком Монкока образовалась пробка.
Вытянув шею, Конночи выглянул в боковое окно.
– Он тоже застрял, Рой. Машин на двадцать впереди.
Через минуту пробка начала рассасываться, но тут же образовалась вновь – заглох перегруженный грузовик. Пока его завели, добыча уже исчезла.
– Черт!
– Объедь этот район. Может, повезет и мы снова сядем ему на хвост.
Впереди, через два квартала, Коронский вылез из такси, прошел людным переулком, потом свернул на заполненную машинами улицу, а после – в другой переулок. Он направлялся к дому Джинни Фу. Поднявшись по грязной лестнице на верхний этаж, он постучал три раза в обшарпанную дверь. Суслев знаком предложил ему войти и запер за ним дверь.
– Добро пожаловать, – негромко приветствовал он Коронского по-русски. – Нормально добрался?
– Да, товарищ капитан, все в порядке, – ответил Коронский, тоже по привычке вполголоса.
– Проходи, садись. – Суслев показал на стол, на котором стоял кофейник и две чашки.
Мебели в серенькой комнате почти не было. На окнах висели грязные занавески.
– Хороший кофе, – из вежливости похвалил Коронский, а внутренне передернулся: «Жуткая бурда. Не сравнить с кофе по-французски, который подают в Бангкоке, Сайгоне и Пномпене».
– Это виски, – проговорил Суслев с каменным выражением лица.
– Я получил указание Центра поступить в ваше распоряжение, товарищ капитан. Какие будут указания?
– Есть здесь один человечек с фотографической памятью. Нам нужно бы покопаться у него в мозгах.
– Где будут обрабатывать клиента? Здесь?
Суслев покачал головой:
– У меня на судне.
– Сколько у нас времени?
– Сколько потребуется. Мы забираем его с собой во Владивосток.
– Насколько важно получить качественную информацию?
– Очень важно.
– В таком случае я предпочел бы провести допрос во Владивостоке. Я могу дать вам снотворное и инструкции, как сделать клиента покладистым на все время рейса и потихоньку подавлять его сопротивление.
Суслев задумался. Как быть? Он должен вытянуть информацию из Данросса до прихода во Владивосток.
– А пойти вместе с нами в рейс не сможешь? Мы уходим в полночь с приливом.
Коронский помолчал.
– Центр приказал оказывать вам помощь, насколько позволяет моя легенда. Если я уйду с вами в рейс, она, несомненно, рассыплется: за судном наверняка ведется наблюдение. Да еще если я неожиданно исчезну из отеля, а?
Суслев кивнул:
– Согласен. – «Ничего страшного. Я могу провести допрос не хуже Коронского, хотя никогда не проводил глубокого химического». – Как это делается?
– Очень просто. Внутривенные инъекции препарата, который мы называем пентотал-V6, в течение десяти дней дважды в сутки с двенадцатичасовыми перерывами, а когда клиент приведен в надлежащее состояние, достаточно напуган и дезориентирован, обычный цикл «сон – бодрствование», после чего следуют четыре дня без сна.
– У нас на судне есть врач. Он сможет сделать эти инъекции?
– О да, конечно. Вот что я хочу предложить. Может, я изложу письменно всю процедуру и предоставлю вам необходимые препараты, а проводить допрос будете вы?
– Хорошо.
– Если строго следовать процедуре, проблем не должно быть. Нельзя забывать лишь об одном очень важном обстоятельстве: после введения пентотала-V6 сознание клиента становится похожим на мокрую губку. И воду, то есть информацию, нужно выжимать из него очень бережно, с большой осторожностью, соблюдая правильный темп. В противном случае сознанию можно нанести непоправимый вред, и вся остальная информация будет утрачена навсегда. – Коронский попыхивал сигаретой. – Потерять клиента очень легко.
– Потерять клиента всегда очень легко, – буркнул Суслев. – Насколько эффективен этот ваш пентотал-V6?
– Мы использовали его очень успешно, но были и неудачи, товарищ капитан, – осторожно ответил Коронский. – Если клиент изначально здоров и хорошо подготовлен, все пройдет как по маслу.
Суслев не ответил, а лишь прокрутил в памяти план, предложенный вчера поздно вечером Пламмом и нехотя принятый Кроссом.
– Дело верное, Грегор. Все встает на свои места. В Тайбэй Данросс уже не едет, а значит, явится ко мне на прием. Я подмешаю ему в бокал средство, от которого ему станет очень плохо, а когда это случится, уговорю прилечь в одной из гостевых спален – и от того же средства он заснет. После того как все остальные уйдут – а вечеринка будет короткой, от шести до восьми, – я положу его в сундук, который через запасной выход перенесут в машину. Когда обнаружится, что он пропал, я скажу, что оставил его поспать и понятия не имею, когда он ушел. А вот каким образом переправить сундук на борт?
– Ну, это не проблема, – успокоил Суслев. – Доставь его к складу номер семь в коулунском доке. Наш отход ускорили, так что мы берем на борт самые различные грузы и припасы в больших количествах, а то, что грузится, а не выгружается, почти не проверяют. – Суслев помолчал и добавил с мрачной усмешкой: – Есть даже гроб, если понадобится. Специальная машина в одиннадцать вечера должна привезти из морга тело Воранского. Сволочи! Что же твой приятель – так и не поймал ублюдков, убивших его?
– Он делает все, что в его силах. Это правда, Грегор. Клянусь. Он скоро поймает их, но что гораздо важнее, этот план сработает!
Суслев кивнул сам себе. «Да, он может сработать. А если Тайбаня перехватят и обнаружат? Я ничего не знаю, Борадинов ничего не знает, хотя вся ответственность ляжет на него. Я просто уйду в море, а Борадинова, если будет нужно, сделаю козлом отпущения и оставлю. Роджер все прикроет. О да, – угрюмо говорил он про себя, – если Роджер меня не прикроет, ему несдобровать – свои же голову снимут. Пламм прав. Похищение тайбаня, которое спишут на Вервольфов, создаст на некоторое время полный хаос, а риска почти никакого – и времени достаточно, чтобы разрулить последствия катастрофы с Меткиным и перехвата винтовок».
