– Нет. Только с тобой.
– Линк, я думаю, лучше не стоит. Нам сейчас ничего не грозит. Давай просто попрощаемся.
– Ужин. В восемь. Я заеду за тобой. Выбери ресторан. Шанхайскую кухню.
Она покачала головой:
– Нет. И так уже все слишком стремительно. Извини.
– Я заеду за тобой в восемь. – Бартлетт слегка поцеловал ее и направился к двери. Она сняла с вешалки его плащ и помогла надеть. – Спасибо, – тихо поблагодарил он. – Нам ничего не угрожает, Орланда. Все будет хорошо. До встречи в восемь. О’кей?
– Лучше не стоит.
– Может быть. – Он как-то странно улыбнулся. – Какой уж будет джосс – карма. Про богов забывать нельзя, а? – Она промолчала. – Я буду здесь в восемь.
Она закрыла за ним дверь, медленно подошла к креслу и села в глубоком раздумье, гадая, не отпугнула ли его, и с ужасом допуская, что так оно и есть. Придет ли он в восемь? А если придет, то как удержать его на расстоянии? Как, играя, довести до того, чтобы от желания он потерял голову? Потерял голову настолько, чтобы жениться на ней.
От тревожных мыслей ее даже подташнивало.
«Нужно спешить. Кейси крепко взяла его в оборот, обвила, как змея своими кольцами. Я могу противопоставить этому лишь хорошую кухню, домашний уют и любовь. Любить, любить и любить, давать ему все, чего не может дать она. И никакой постели. Кейси заполучила его именно таким путем. Я должна действовать так же. И тогда он будет мой».
Орланду охватила слабость. «Все прошло отлично», – решила она. Потом снова вспомнила сказанное однажды Горнтом: «По закону вечности в ловушку брака попадается каждый мужчина. В силу вожделения или жажды кем-то обладать, из-за алчности, ради денег, из страха, по лености – так или иначе, но попадается. И ни один мужчина никогда не женится по своей воле на любовнице».
«Да. Квиллан опять прав. Но он ошибается на мой счет. Меня половина вознаграждения не устроит. Я постараюсь получить все. Я хочу, чтобы у меня был не только „ягуар“ и эта квартира со всем ее содержимым, но и дом в Калифорнии, а самое главное, богатство в Америке, а не в Азии, где я буду уже не евразийка, а просто женщина, не хуже, чем любая другая, – красивая, беззаботная и любящая.
О, я буду ему самой лучшей женой, какая только может быть у мужчины. Я стану прислуживать ему во всем, делать все, что он пожелает. Я ощутила его силу, со мной ему будет хорошо, со мной ему будет чудесно».
– Он ушел? – Бесшумно появившаяся А Фат стала автоматически наводить порядок, болтая по-шанхайски: – Хорошо, очень хорошо. Приготовить чаю? Ты, должно быть, очень устала. Чаю приготовить, хейя?
– Нет. Да-да, А Фат, приготовь.
– Чаю приготовить! Работа, работа, работа! – Шаркая ногами, старуха пошла на кухню. Черные мешковатые штаны, белая блузка, волосы, собранные в свисающую на спину длинную косичку. Она ходила за Орландой с самого рождения. – Я его хорошо разглядела внизу, когда вы приехали. Для нецивилизованного человека выглядит вполне прилично, – рассуждала она вслух.
– Вот как? А я тебя не заметила. Где ты была?
– Внизу у лестницы, – хихикнула А Фат. – И-и-и, я постаралась спрятаться получше, но больно мне хотелось взглянуть на него. Ха! Бедные мои старые кости… Посылаешь вот свою бедную старую рабыню на дождь, хотя какая разница, здесь я или нет? А кто подаст сласти и чай или напитки в кровать, когда вы закончите свои труды, хейя?
– Ой, замолчи! Замолчи!
– А ты не затыкай рот своей бедной старой Матери! Она знает, как ухаживать за тобой! Ай, Маленькая Императрица, ведь на вас было просто написано, что ян и инь готовы вступить в битву. А довольные оба, словно коты в бочке рыбы! Но мне-то какая была нужда уходить?
– Заморские дьяволы не такие, А Фат. Я хотела остаться с ним здесь наедине. Заморские дьяволы стеснительные. А теперь приготовь чай и помолчи, не то снова пойдешь на улицу!
– Он будет новым Хозяином? – с надеждой спросила А Фат. – Пора уже тебе заиметь Хозяина, негоже жить без «дымящегося стебля» у «нефритовых врат». Твои «врата» увянут и станут сухими, как пыль, от заброшенности! Ох, забыла рассказать тебе новости. Их две. Говорят, Вервольфы вроде не здешние, а из Макао; якобы они снова заявят о себе до наступления новой луны. Такая идет молва. Все божатся, что так оно и есть. А другая новость, ну, Старый Ворчун Ток из рыбной лавки говорит, что у этого заморского дьявола из Золотой Горы золота больше, чем у евнуха Дуна! – По легенде, евнух Дун, служивший при императорском дворе в Запретном городе Пекина
[16], питал такую великую страсть к золоту, что утолить ее не мог весь Китай. Его настолько ненавидели в стране, что вступивший на престол император приказал осыпать евнуха всем добытым неправедными путями золотом, и слитки задавили Дуна насмерть. – Ты моложе не становишься, Маленькая Матушка! Нам нужно отнестись к этому серьезно. Это будет он?
– Надеюсь, – медленно проговорила Орланда.
«О да», – лихорадочно думала она, чуть не теряя сознание от тревоги и понимая, что Бартлетт – единственный и самый важный шанс, выпавший ей в этой жизни. Она вдруг опять застыла от ужаса при мысли, что переиграла и что он никогда не вернется. И разрыдалась.
Восемью этажами ниже Бартлетт прошел через небольшой вестибюль и, выйдя на улицу, присоединился к очереди из шести человек, нетерпеливо ожидавших такси. Ливень шел уже не переставая, и низвергавшаяся с бетонного выступа вода становилась частью бурлящего потока, который несся маленькой рекой вниз по Коутуолл-роуд, перехлестывая через канавы, через давно забившиеся люки ливневой канализации, увлекая за собой с расположенных выше склонов и откосов камни, грязь и растительность. Поднимая тучи брызг, легковые машины и грузовики с трудом пробирались вверх и вниз по крутой дороге через большие и маленькие лужи, с запотевшими стеклами и вовсю работающими стеклоочистителями.
На другой стороне дороги местность резко повышалась, и там вода ручьями лилась с высоких бетонных конструкций, которые укрепляли склон холма. Из расщелин тянулась трава. Раскисший кусок почвы отвалился, и его понесло вместе с другим мусором, камнями и грязью. С одной стороны к бетонному сооружению примыкал обнесенный стеной гараж, с другой, выше по склону, виднелся наполовину скрытый, затейливо украшенный китайский особняк с зеленой черепичной крышей и драконами на фронтонах. Рядом поднимались строительные леса и копали котлован для многоэтажного дома. Около стройплощадки вырисовывался еще один многоквартирный дом, уходивший в низко нависшие облака.
«Сколько строят, – отметил про себя Бартлетт. – Может, стоит заняться здесь строительством? Когда на такую прорву людей приходится так мало земли, это сулит прибыль, огромную прибыль. И вложения окупаются за три года, подумать только!»
