– Тогда она будет очень богатой.
– Ей это не поможет. – Кейси изо всех сил старалась не расплакаться. – Я говорила с ней вчера вечером, и она разрыдалась, бедняжка. Ей… ей за шестьдесят, очень приятная женщина, Линк у нее единственный. – Несмотря на всю решимость, в голос закралась слеза. – Она… она попросила меня привезти его тело. В соответствии с завещанием он будет кремирован.
– Слушайте, Кейси, – быстро проговорил Данросс, – может, мне позабо…
– Нет. О нет, спасибо, Иэн. Все уже сделано. Я все сделала. Я хотела сделать это. Самолет прошел таможню, и все документы оформлены.
– Когда вы улетаете?
– Сегодня в десять вечера.
Изумленный Данросс даже охнул.
– Я приеду проводить вас.
– Нет, спасибо. Машины будет достаточно, но не нуж…
– Я настаиваю.
– Нет. Пожалуйста. – Она умоляюще посмотрела на него.
Помолчав, он спросил:
– Какие у вас планы?
– Особенно никаких. Я собираюсь… Я собираюсь проследить, чтобы были исполнены все пожелания, высказанные в документах, его завещании, и привести в порядок его дела. Затем реорганизую «Пар-Кон» – попробую реорганизовать компанию, как сделал бы он, а потом, потом не знаю. На все это у меня уйдет тридцать дней. Может, я вернусь через тридцать дней и начну работать, может, пришлю Форрестера или кого-нибудь еще. Не знаю. Я дам вам знать через тридцать дней. К тому времени все уже будет сделано. Мои телефоны у вас есть. Пожалуйста, звоните в любое время, если что-то пойдет не так. – Она стала было подниматься, но Данросс остановил ее:
– Прежде чем вы уйдете, я должен кое-что вам сказать. Я не сделал этого вчера вечером, потому что момент был не тот. Может, и сейчас не тот, не уверен, но когда я уже уходил от Линка, он спросил, согласен ли я быть у него шафером. – Кейси побелела, но он продолжал: – Я сказал, что почту за честь.
– Он сказал это про меня? Он хотел жениться на мне? – недоверчиво спросила она.
– Мы говорили о вас. Разве из этого не ясно?
– Он не упоминал про Орланду?
– В тот раз нет. Нет. Раньше он переживал за нее, потому что был в ее квартире и не знал, что с ней. – Данросс пристально следил за Кейси. – Когда я сообщил, что она в безопасности, он, естественно, был очень рад это слышать. А когда я сказал, что вы чуть не попали в завал, у него едва инфаркт не случился. Потом, уже уходя, я услышал, как он негромко произнес: «Наверное, надеяться на то, что они станут друзьями, это уже слишком». Я не был уверен, что эти слова предназначались для моих ушей: пока мы его откапывали, он много говорил сам с собой. – Он допил мартини. – Я уверен, что он имел в виду вас, Кейси.
Она покачала головой:
– Спасибо за старания, Иэн. Могу поспорить, речь шла об Орланде.
– Думаю, вы ошибаетесь.
Снова молчание.
– Может быть. Друзьями? – Она посмотрела на него. – Вы станете друзьями с Квилланом?
– Нет. Никогда. Но это не одно и то же. Орланда – человек неплохой. Правда.
– Наверное. – Кейси смотрела на свой бокал, пила из него, но никакого вкуса не ощущала. – А что Квиллан? Что было сегодня? Боюсь, я ничего не слышала. Что вы предприняли в отношении его? Я видела, что ваша цена при закрытии была тридцать долларов один цент, но я… я на самом деле мало что еще заметила.
Данросс вдруг ощутил волнение. Из-за катастрофы на Коутуолл губернатор распорядился не открывать торги на фондовой бирже весь понедельник. В знак траура были закрыты и банки. К десяти часам сегодня утром наличные из Банка Китая имелись в каждом филиале каждого банка по всей колонии. Банковская паника кончилась. К трем часам многие клиенты выстраивались в очереди, чтобы снова сделать вклады наличными.
Перед самым открытием рынка утром позвонил Горнт. «Я согласен». – «Не хочешь поторговаться?» – «Я не хочу от тебя никакого снисхождения, как и ты не ждешь его от меня. Документы отправлены». И телефон умолк.
– Так что же Квиллан? – снова спросила она.
– Мы заключили сделку. Цена наших акций в начале торгов составляла двадцать восемь долларов, но я разрешил ему выкупить их по восемнадцать.
Она удивленно уставилась на Данросса. И бессознательно сделала быстрый подсчет.
– Он в пролете почти на два миллиона. Но это два миллиона Линка. Значит, Квиллан уже не на крючке!
– Я сказал Линку, что соглашение с Горнтом будет стоить ему два миллиона, и он посмеялся. Я отметил, что эта потеря будет восполнена прибылью от сделок с «Дженерал сторз» и «Струанз», которая составит двадцать миллионов или даже больше. – Данросс не сводил с Кейси глаз, проверяя ее. – Думаю, только справедливо, что два миллиона стали расплатой.
– Вы же не хотите сказать, что позволили Горнту сорваться с крючка за здорово живешь?
– Нет. Я вернул свою авиалинию. Контрольный пакет «Ол Эйша эруэйз».
– Ага. – Кейси поежилась, вспомнив рассказ о той рождественской ночи, когда Горнт с отцом неожиданно явились в Большой Дом. Ее переполняла грусть. – Можно попросить вас об одной услуге?
– Конечно. При условии, что она не для Квиллана.
Она хотела, чтобы Данросс позволил Горнту стать распорядителем и получить ложу. Но не стала об этом просить. Зачем? Пустая трата времени.
– Что я могу для вас сделать?
– Ничего. Теперь ничего. Я пойду, Иэн.
Устало, очень устало она поднялась. Колени дрожали. Всю ее переполняла чудовищная боль. Кейси протянула руку. Данросс взял ее и поцеловал так же грациозно, как в ту ночь в Долгой галерее, когда она, помнится, испугалась, увидев нож, всаженный в сердце человека на портрете. Тут же волной нахлынуло страдание, ей захотелось выплеснуть в крике всю ненависть к Гонконгу и людям Гонконга, которые, так или иначе, стали причиной гибели ее Линка. Но она молчала.
Позже, уже держась из последних сил, она приказала себе: «Не смей срываться! Крепись. Будь сдержанной. Теперь у тебя нет иного выхода. Линк ушел навсегда».
– До скорой встречи, Кейси.
– Пока, Иэн, – попрощалась она и вышла.
Он долго смотрел на закрывшуюся дверь, потом вздохнул и нажал кнопку интеркома.
Через секунду появилась Клаудиа.
– Добрый вечер, тайбань, – с огромной теплотой произнесла она. – Тут несколько звонков, с которыми нужно разобраться. Самый важный: мастер Дункан хочет занять тысячу гонконгских долларов.
– За каким дьяволом?
– Похоже, хочет купить кольцо с бриллиантом для «дамы». Я пыталась выведать, как ее зовут, но он не говорит.
«О боже, та самая шейла. – Данросс мгновенно припомнил слова сына о его „девушке“. – Шейла Скрэггер, медсестра из Англии, была вместе с Дунканом на австралийском ранчо под названием Палдун».
