– Е-е-еду-у-ут!!! – пронзительный вопль Люси, как военная сирена, поднял всю деревушку на уши.
Наши любимые бабки, и баба Люба, и Ира, и даже внученька Настенька, попадали с кроватей. Немногочисленное население поселка прямо в исподнем повыкатывалось на улицу. Кто в одном сапоге, кто в чепце кружевном набекрень, а кто и с недоеденной булкой за щекой. А Люся так вошла в раж, что не смогла остановиться и вихрем, паровозом-ледоколом пронеслась дальше. И только спасибо Буренке, что в тот самый момент переходила дорогу домой. Корова умная, как собака обучена возвращаться в хлев по часам. И случилось знатное ДТП, когда все сто двадцать кило Люсиной красоты с размаху въехали в нашу Буренку. Как только выстояла, бедолага?
– Ох ты, батюшки! – испуганно взмахнула руками баба Люба и помчалась спасать нерадивую соседку.
Тут же примчались и все остальные.
– Куда ж ты, сердешная, спешила-то так? – причитала баба Наташа. – Неужто гнался за тобой кто?
– Оле… Оле… – только и смогла пробормотать ушибленная женщина.
– Что оле-оле? Песни петь решила али голосовать за кого? – помотала головой баба Люба. – Не иначе, сотрясение мозгу твоего. Буренка –то вон, от столкновения аж глазом подмигивать стала! Батюшки, обеих спасать придется!
– Удои сократятся, – расстроенно заявил Иваныч, который уже успел припрятать медовуху, и примчался к место происшествия вместе со всеми.
– Да о чем ты думаешь, несчастный! – прикрикнула на него баба Наташа.
– Как минимум вдвое, помяни мое слово, – ткнул он корявым пальцем с грязным ногтем в лежащую в обмороке и ошеломлении корову.
– Оле… – снова попыталась приподнять голову пострадавшая.
– Оле, оле, оле! Люська – чемпион! – поддержал ее Иваныч радостно.
– Тьфу, ты старый черт! – стукнула баба Наташа по лбу подвыпившего деда. – Замолчишь ты, али нет?!
Следующие полчаса они всей деревней спасали и Люсю, и Буренку. Дед прикатил свою старую тачку, куда с величайшим трудом и с десятой попытки кое-как погрузили бабку. Оттранспортировав ее в местную библиотеку, долго приводили в чувство. Холодными примочками, компрессами, ягодами и булками, медовухой, отобранной у Иваныча. Наконец, дожевав угощение и хлопнув еще разочек горячительной водицы, а после, утерев уста краем подола своей цветастой юбки, баба Люся изрекла:
– Ой, бабоньки! Беда, али счастье, не знаю. Олеговна! Олеговна наколдовала! И, ведь, говорила я ей, не браться за свое зелье! А она все одно!
– Да что приключилось-то?! Сказывай уже! – накинулась на нее баба Люба.
– Олеговна решила поколдовать на нашу Анфисочку и Добрынюшку. И увидела! Увидела! Беда у них, бабоньки! Туркин, гад, вместе с Куциным похитили девочку! А Добрыня пустился за ними. Олеговна все это увидела и тут же раскинула карты. И что?!
– Что? – охнули слушатели завороженным хором.
– Что?! Смерть она увидела!
– Чью?!
– Ой, не знаю. И она сама не знала. А потому заварила еще одно зелье, колдовала долго над ним и… Заманила грешных к нам! Сказала, мы с ними разберемся! Так вот теперь, что бежала-то я к вам, чуть ноженьки все не переломав, голову свою не пожалев, и Буренку тоже!
– Что??
– Готовиться надо! Едут они уже! Надо этих гадов ловить и Добрыню спасать! Олеговна к нам заманила, что толку, если мы не вмешаемся? А карты точно показали – смерть! Должны, мы, бабы, сделать все, чтобы не допустить плохого!
На этой ноте, Люся грозно поднялась на ноги, вытянула правую руку вперед, как тот твой вождь, и рявкнула на всех устрашающе:
– Впере-ед, бабы-ы!
***
– Алексей, что-нибудь известно? Олечка, Добрыня, есть надежда их найти? – не успели мы тронуться с места, как я тут же приступила к допросу своего спутника.
Долгое ожидание новостей сказалось. Этот Муравейкин, по всей видимости, запретил мне что-либо говорить. Даже предположить не могу, из каких соображений.
– Пока ничего, – он просто покачал головой, не отрываясь от дороги, ведь скорость у нас была очень большая, относительно качества дорог, разумеется.
– Но, мы едем туда, где они пропали?
– Не совсем, – и снова отрицательно помотал головой.
– Как это? Алексей! Мы должны отправиться на их поиски! – я чувствовала, как к горлу подкатывается комок, какой-то вязкий круг, который никак не дает мне начать действовать.
– Нет. Поверь, там достаточно людей, кого бросили на поиски. Профессионалов. А я должен защитить тебя. И не спорь. Еще вчера ты убежала на какие-то пару минут, и какой был результат?
– Алеша! Ты не можешь так со мной поступить!
– Могу. И уже поступил. Пока не вернется Добрыня. Если вернется…
Черт подери! Что у всех за мания меня запирать! Что за ерунда такая? Бесконечная золотая клетка!
– Что значит, если?! – почувствовала, что начинаю срываться на крик. Может быть, ему залепить чем-нибудь хорошенько? Я с грустью оглянулась по сторонам. Нечем. Разве что ботинком, да и он у меня не слишком тяжелый.
– Анфиса, успокойся, пожалуйста. Скажи, возможно, ты имеешь опыт следопыта? – этим вопросом, как будто хлыстом ударил.
– Нет, – ошарашенно произнесла я.
– Возможно, у тебя есть определенная специальная подготовка на случай, когда столкнешься с врагом, сможешь обезвредить его, не нанеся при этом никакого вреда заложникам?
– Нет… – быстро осознав, к чему он клонит, привела контр аргумент, – слушай, я отобьюсь, чем угодно! Но так бездействовать тоже нельзя! Как ты себе представляешь это? Пока ребенок и Добрыня неизвестно где, и неизвестно что с ними, я буду в твоей компании попивать горячий чаек с бубликами?!
– Именно. И других вариантов у тебя нет.
Без эмоций, просто и очень тихо произнес он мой приговор. Живи с этим, Анфиса. Чтобы не случилось. Я не оставил тебе вариантов. Вот, что значил этот его тон. Я с отчаянием бросила взгляд на ручку двери. Без вариантов, мы уже выехали на ровное шоссе и набрали весьма приличную скорость, далеко от разрешенной. Выпрыгнуть на ходу – верная смерть. А в таком случае я вряд ли смогу чем-то помочь Олечке. И Добрыне.
– Даже не думай, двери заблокированы, – словно прочитав мои мысли, резко произнес Алексей. – Анфиса, довольно! Хватит уже убегать от меня! Ты не маленький ребенок и давно поняла, что я чувствую к тебе. С первого же дня нашего знакомства я проклинаю судьбу, что познакомился с тобой чуть позже своего брата. Тогда все было бы иначе! Поверь. В моем доме даже Олю не похитили бы. Такое могло случиться только с ним, он добрый, хороший, но жутко безответственный и непостоянный. Я изумленно молчала и только мои глаза готовы были выпасть из орбит от сильнейшего удивления. А Алексея уже понесло, и только наша крейсерская скорость увеличивалась вместе с темпом его пылкого признания.
