— Валюша! — обрадовалась я. — Как дела?
— Супер, все отлично, — ответила Федякина. — Что вечером делаешь? Только не говори, что работаешь!
— Не стану, — пообещала я, — никаких планов нет.
— Может, Степа чего придумает? — продолжала Валентина. — Он на такие штучки мастер. Купит, скажем, билеты в театр.
— Нет, — возразила я, — мы с Дмитриевым решили пока не ходить на спектакли. Отправились смотреть «Вишневый сад» и увидели диво дивное: Фирса
[4] играла актриса лет двадцати, которая ходила по сцене голой.
— Совсем без ничего? — поинтересовалась Валя.
— В стрингах, — уточнила я.
— Кстати, как только их носят? — удивилась Федякина. — Я пробовала пару раз — жутко некомфортно. И зачем вообще нужны трусики, которых, считай, нет?
— Тебя смутил только вид белья? — хихикнула я. — Голый двадцатилетний Фирс женского пола не удивил? Но эта девушка хоть была красивой. А вот Аню
[5] изображал мужчина лет шестидесяти пяти.
— Тоже в трусах с ниткой на попе? — обрадовалась Валя.
— В кальсонах, — пояснила я, — низ прикрыт, а весь верх наружу. Поэтому в театр мы больше ни ногой. Сейчас, оказывается, модно переписывать классику и ставить ее авангардно. Кстати, Степан не в России, он в командировке в США.
— Исходя из услышанного, делаю вывод: ты вечером свободна! — заликовала Федякина.
Меня насторожил ее ничем не прикрытый восторг.
— А что?
— Вилка! Ты моя лучшая подруга!
Я подавила горестный вздох. Если у вас сначала настойчиво выясняют, как вы хотите провести вечер, а потом делают программное заявление насчет лучшей подруги, то следующим предложением окажется…
— Помоги, умоляю! — заныла Валентина.
Вот-вот, именно эти слова я и ожидала услышать. А путей к отступлению нет. Я попала в предусмотрительно поставленный Федякиной силок, она в курсе: вечер у меня ничем не занят, Степы в Москве нет.
— Выручи! — продолжала подруга. — Век благодарить буду!
— Ты еще в Индии? — поинтересовалась я.
— О боже… Да!
— Вроде хотела в среду вернуться. Чего задержалась-то? — удивилась я.
— Точно, прямо мечтала улететь, — рассердилась Федякина. — Но в этом жутком месте сломалась единственная лодка, на которой надо до аэропорта плыть, и они ее чинили. Чтобы я еще раз отправилась в эту глухомань? Никогда!!!
Я села на стул, который кто-то выставил в коридор.
Валентина окончила иняз, знает в совершенстве четыре европейских языка. В те времена, когда мы еще не знали друг друга, она пыталась работать в разных местах — возила иностранных туристов по городам и весям России, переводила художественную литературу, преподавала в вузе. Но везде мало платили и наваливали гору обязанностей. Удача, как всегда, пришла случайно — у Валюши случился роман с Николаем Роминым. Богатый и холостой Коля не имел за плечами ни бывших браков, ни армии детей от любовниц. Прекрасный вариант для любой девушки! Но в каждом сладком яблочке живет червячок, а если его нет, значит, фрукт ядовитый.
Коля пригласил Валю провести выходные у него в поместье, и там невеста познакомилась с будущей свекровью. Через два дня Федякиной стало понятно: Ромин-то ей по всем статьям подходит, а вот его мама… Елена Федоровна писала стихи, рисовала картины, играла на скрипке, курила длинные сигареты в мундштуке, на обеих руках дамы звенело штук по двадцать этнических браслетов, а в гости к ней ежедневно наезжало с десяток приятельниц, похожих на хозяйку, как куриные яйца друг на друга. Поэтесса — чаще всего существо, неспособное думать о быте, у Николая в поместье была тьма прислуги. Ромин азартно двигал бизнес, его маманя сочиняла вирши, которые любящий сын выпускал за свой счет в роскошных кожаных переплетах с золотыми обрезами, а горничные, кухарка, садовник и прочая дворня творили тем временем что хотели. Денег на еду утекало море, постельное белье было сырым, а на сорочках Коли посередине рукавов всегда шла складка.
Валентина сразу поняла, что происходит у Роминых. Но она же не хозяйка, не имеет права делать замечания стае вороватых и ленивых слуг. Однако позже Федякина увидела, как из сумки бегущей вприпрыжку к воротам камеристки выпала головка дорогого французского сыра, и рассвирепела. Валя ринулась к Коле и заявила:
— Твоя мать сегодня раздает автографы знакомым, ты решаешь важные задачи бизнеса, а ваша прислуга тем временем прет что ни попадя из дома. Короче, я занимаюсь хозяйством. Имеешь что-либо против?
— Нет, дорогая, — заморгал жених. — А ты не устанешь? У мамы, когда она счета проверяет, так голова болит!
Валентина скрипнула зубами и рванула к будущей свекрови с тем же заявлением.
— Любовь моя! — восхитилась дама. — О, спасибо господу за тебя! У меня голова раскалывается, когда приходится денежки кухарке выдавать. Вот сегодня отсчитала тридцать тысяч на кило свеклы и чуть не слегла. Не хочу, чтобы ты занедужила.
— Не волнуйтесь, — хищно улыбнулась Федякина, — занедужат в доме все, кроме меня. Тридцать тысяч на свеклу? Ну, я им покажу!
— Возьми таблеточку от нервов, — заботливо предложила поэтесса, — Колечка их из Америки привозит. Я с садовником только после того, как две штуки приму, говорить могу. Он такие непонятные слова произносит! Например, гнездование ежей. У нас, оказывается, живет целая популяция этих зверушек, внесенных в Красную книгу, поэтому приходится платить налог государству за пользование ежами…
Федякина выругалась, выскочила из спальни Елены Федоровны, вышвырнула в окно полученное от нее лекарство и ринулась на кухню. Думаю, Малюта Скуратов, глава опричнины, правая рука и друг Ивана Грозного, боярин, который прославился на века крутым нравом и жестокостью по отношению к тем, кто занимался воровством, врал и изменял государю, мог бы искренне полюбить Валеньку, признать ее своей родной дочерью и каждое утро целовать в румяные щеки, приговаривая:
— Ах, девка, ох, молодца!
Глава 9
Для начала Валя выгнала всю прислугу, наняла людей в четыре раза меньше и заставила их в три раза больше работать. Расходы на хозяйство упали спелыми грушами на землю. Белье на кроватях теперь хрустело и пахло сиренью, Колины рубашки выглядели безукоризненно, из унитазов можно было пить воду, в саду все цвело и колосилось, налог на ежей государству перестали платить, парикмахера для белок более не нанимали. Горничные никогда не попадались на глаза хозяевам, повар каждый день готовил новые блюда, на какао не собиралась пенка, из шкафов спешно эмигрировала моль. Ну и так далее, всех радостей и не перечислить. Короче, в усадьбе началась новая жизнь.
