— Ты тоже ничего, — буркнула я, поднимая руки. — Не слышала, чтобы ты просила разрешения войти.
Я хлопнула, заставляя лампу на столе ожить, зажмурилась, пережидая момент, когда глаза привыкнут к свету. Тревога накатила ураганом. Я прижалась к стене, глядя туда, где только что стояла незваная гостья.
— Тук-тук-тук, — раздалось из коридора. — Можно войти?
Пустое окно смотрело на меня набухающей темнотой.
— Нельзя! — захлопнула я дверь. — Визиты для меня сейчас противопоказаны. И нервничать вредно.
— Ну, почему же? — шепоток коснулся моего затылка. Я успела обернуться, чтобы уловить движение пушистых рыжих волос. Она и правда перекрасилась. — Подружки не должны так друг с другом поступать.
Воздух в комнате словно заморозили. Я остановилась, поняв, что бегать за Катрин бесполезно. Не догоню. Ей надо, вот пускай сама и проявляется.
— Я говорила, что твоя квартирка очень даже мила? — Катрин, манерно изогнувшись, застыла возле двери.
— Не говорила.
Катрин улыбалась. Из всех вампиров улыбка ей удавалась лучше всех. Смотреть на нее было противно. Я отвернулась. Где-то у меня лежал мобильный телефон. В последний раз я говорила по нему предыдущей ночью с Олегом. Прошлую ночь я провела у Макса, взять с собой телефон не успела. Значит, он должен лежать в кровати.
Под одеялом его не было, в постели не прятался, в покрывало не завернулся.
— Ну, прости меня, пожалуйста! — Катрин шла за мной по пятам, повторяя все мои движения, пыталась заглянуть в глаза. — Но я ведь не нарочно, ты же понимаешь. Так получилось.
Она меня уговаривала, словно в наших делах могли помочь уговоры.
— Меня заставили, — нежно шептала вампирша. — Эдгар был против тебя. Ну, ты знаешь. А потом они сами явились. Я не хотела тебя расстраивать. А так бы ты уже днем об их приезде знала, и праздник был бы испорчен.
А то он потом оказался не испорчен!
Я уже давно сидела и в упор смотрела на незваную гостью, которая, как известно, хуже татарина. У нее были глубокие красивые глаза, изящный овал лица, маленький носик, матовая, словно светящаяся изнутри кожа. В ее внимательном взгляде читалось сочувствие и ожидание: прощу — не прощу? Я отвернулась, и Катрин тут же оказалась с другой стороны, снова заглянула в глаза.
— Ты же умница и все понимаешь, — быстро зашептала она, склоняясь совсем близко, так что я начала чувствовать исходящий от нее холод. — Конечно, всегда есть выбор, но тогда его не было. Совсем не было. Думаешь, я не понимала, что делаю плохо? Понимала. Любовь — это прекрасно! Вы даже не представляете, как красиво вместе смотритесь. Если бы не непреодолимые препятствия, вы были бы исключительной парой. Просто замечательной. Вы и есть — пара. И вместе вы через все пройдете. Вас ничто не остановит. Вы такие сильные, уверенные. И что на меня злиться? Все закончилось, и как будто ничего не было. А вы теперь — куда угодно. Эдгар согласен. У тебя все успокоилось. Я помогу тебе уехать!
Она бормотала какие-то странные отрывистые фразы, но я ее больше не слушала. А еще говорят, что у вампиров хорошая память. Катрин, видно, забыла, что на меня подобные «уговоры» не действуют. Может не тратиться на слова, не сверлить меня взглядом. Лоб расшибет.
Что-то я искала? Ах, да, сотовый. Он мог упасть.
Я заглянула под кровать. И точно. Трубка лежала на полу. За долгие часы расставания успела даже пылью покрыться.
Телефон привычным зверьком нырнул в ладонь. На попытку реанимации аппарат пискнул, сообщая, что не мешало бы верных слуг время от времени подкармливать — аккумулятор сел.
— Да, да, — невпопад кивнула я все еще убеждающей меня Катрин. — Знаешь, я устала. И Макс скоро придет.
— Так ведь и хорошо! — с неубиваемым азартом завелась по новой вампирша.
Я посмотрела на нее. Какая она сейчас милая. Приобнимает меня за плечи, гладит по руке, улыбается. Можно поспорить: что бы я сейчас ей ни сказала, она со всем согласится.
Сотовый чирикнул, показывая, что питание пошло. Я немного подождала, пока он не подзаправится, и нажала кнопку включения.
— И я думаю, что мы сможем… — пела соловьем Катрин.
В телефонной книге я нашла Олега, послала номер на вызов.
Как, оказывается, легко быть доброй и сентиментальной, сидя в теплой комнате, в кресле под пледом. И как стремительно все это улетучивается, стоит тебе оказаться один на один с существом, желающим тебе зла.
— Что ты делаешь?
У нее был красивый, приятный голос, завораживающий. Так и хотелось слушать ее долго-долго. Но — в другой раз. Если он, конечно случится, пресловутый другой раз.
— Что там у тебя?
Катрин даже не пришлось отнимать у меня телефон, чтобы посмотреть на экран. Я не пряталась. В наших отношениях все было понятно и без слов.
— Кому ты звонишь? — Светлые глаза вдруг взорвались изнутри чернотой, словно осьминожьи чернила излились из зрачка и заполнили весь глаз. И вот уже милое лицо стало злым, секунду назад трогательно-беззащитные черты лица заострились.
— Тебя ищут мои друзья. — Я постаралась улыбнуться. — Надо сказать им, что ты в городе.
Маленький телефончик на экране сотового подпрыгивал, передавая сигнал. Рядом с ним мерцало слово «ОЛЕГ». С телефончика соскочила трубка — сигнал прошел, зазвучали звонки соединения.
Даже по моим меркам Катрин соображала слишком медленно. Долгие несколько секунд она сидела, опустив глаза. Зато отследить следующее ее движение я не успела. Она схватила телефон и шарахнула им об стенку. Эх, жаль, что ударила она не о противоположную стену, где трубку мог спасти шнур зарядного устройства, а о ближайшую. С хрустом отлетела крышечка.
У меня вырвался вздох. Больной скорее мертв, чем жив.
— Твои друзья ждут тебя! — прошипела она.
Макс был прав — Катрин тоже пришла в голову идея с обменом. Но он оказался быстрее, подумал об этом первый. Как всегда — умница. Вот только кого на кого вампирша собралась менять? И ее, и меня в Москве примут с распростертыми объятиями. Ее — чтобы убить, меня — чтобы… Кстати, а зачем я там нужна? Заменить Ирину? Она выступала в роли палача, я вроде тоже саблей размахивать умею. Неужели думают, что я… Жуть какая!
— Ничего у тебя не получится, — вздохнула я, подбирая остатки сотового. Мне его было жалко. Очень. Я к нему привыкла как к собственному отражению в зеркале. Вот возьму и пожалуюсь Максу, будет негодяйка еще и от него бегать. Все ботинки стопчет.
Катрин метала на меня яростные взгляды, словно огнедышащий дракон, которому зачем-то сказали, что произошел он не от Змея Горыныча, а от ящерицы зеленой.
Где-то у меня был скотч. Может, сотовый все-таки можно спасти?
— Твой Олег приедет! Но приедет не за мной! А за тобой! — шипела Катрин. Лицо ее потемнело, превратившись в маску злобы. — Мне плевать на ваши игры. Есть желание совать свою голову под топор — vorwärts! АЬег etwas schneller!
[12]
Я справлюсь! Потом все скажут: а что такого произошло? Ничего не произошло. Уже через неделю об этом забудут. Я им принесу тебя, и обо мне больше никто не вспомнит. Подумаешь, Эдгар! Старикан, выживший из ума. Никому он уже не страшен. Я решу любую проблему!
