Начал я, естественно, с кают-компании. Железная дверца отыскалась там, где ей и положено быть: за картиной на стене. Замок сейфа был старого образца, запирался небольшим колесиком, которое блокировалось семью крутящимися ячейками, на которых были и цифры, и буквы, причем латинского алфавита. Час от часу не легче!
Листок из записной книжки с символами лежал на столе, и мне хватило мимолетного взгляда, чтобы вдруг осознать: треугольник – это буква «Д». Итак: ГОРОД ДОРОГ!
Если предположить, что шифр – это название крупного населенного пункта, какой-нибудь столицы, то и его название должно быть анаграммой
[46]! Вряд ли это Катманду или Карачи. Скорее всего, Беппе использовал какой-то европейский центр. Город дорог… Ну конечно! Куда ведут все пути – в Рим. Рим – мир! Отлично, но вот только ячеек семь.
А и доктор-то – нерусский! Значит, мир, по-немецки, является ключом!
Благословляя достижения человеческого разума, я на бортовом компьютере нашел переводчика и выяснил, что германцы отсутствие войны именуют «FRIEDEN».
Бинго! Набрать найденное слово – дело одной минуты. Радуясь удаче, я услышал победный щелчок, повернул колесо и открыл бронированную дверцу.
За ней потянулась металлическая проволока, привязанная к кольцу «лимонки»
[47], раздался «плюк» вылетевшей пружины, так похожий на предыдущий щелчок сувальды засова сейфа, но уже гораздо менее приятный для моих ушей.
Я захлопнул сейф и запрыгнул за диван, мое тело еще не успело приземлиться, а граната глухо бабахнула, раздался грохот, что-то сильно ударило в пол. Выждав с минуту, я вылез из-за импровизированного укрытия и осмотрелся.
Взрыв вырвал дверцу сейфа и уничтожил содержимое: по кают-компании летали клочья пепла, остатки бумаг и купюр. Что бы там ни хранил Беппе, все пошло прахом.
Но в сейф я все-таки заглянул, непросто пришло ко мне это право! И не зря – внутри загадочно поблескивал тусклым металлическим боком небольшой шар, чуть крупнее бильярдного. От взрыва он был горячий, но с виду повреждений не имел.
Я тряс его. Крутил в разные стороны, бросал об пол, погружал в воду – безрезультатно. На ум приходили изощренные научные методы: «Тело, впернутое в воду, выпирает на свободу, сколько выпертой воды – столько впернуто туды»
[48].
Но что это даст? Узнаю объем, потом взвешу и, учитывая плотность железа, смогу вычислить полый шар или цельнолитой. А если пустой – пилить?
Подбрасывая и подхватывая загадочную сферу, я решил проверить, как там Беппе. Похожий на бабочку из коллекции энтомолога-садиста, доктор сидел на операционном столе, но сообщение больше не передавал, его пальцы вновь приняли положение все той же мудры.
Выходит, Беппе понимает, что происходит вокруг него?!
Я протянул в его сторону шар и спросил:
– Что мне делать?
С минуту ничего не происходило, потом руки доктора дрогнули, и оба больших пальца указали вверх, как будто уверяя меня, что все отлично.
Я посмотрел в указанном направлении: софиты и шланги. Ничего нового. В путанице резины и медицинской стали взгляд зацепился за широкий раструб… который идеально подходил для шара.
Как только я распутал шланг и приладил сферу на ее законное место, операционная ожила и задвигалась, подчиняясь воле невидимого управляющего. Софиты разгорелись ярче, достигли такого сияния, что смотреть на них было больно. Шланги размотались и оплели раненого, измеряя давление и температуру. Тело Беппе утратило замершее состояние, мышцы расслабились, и жутковатый медицинский осьминог распрямил обмякшие конечности и уложил доктора на спину, руки разместил вдоль тела. Стойка капельницы звонко брякнула о металл стола, когда голова раненого безвольно запрокинулась.
Из рубки донеслись звуки музыки. Когда я туда вошел, на экране компьютера летели на метлах несколько симпатичных ведьмочек в неглиже под «Полет валькирий» Вагнера. Затем их место занял грустно улыбающийся Беппе и заговорил уже под «Лунную сонату» Бетховена:
– Мой друг, если ты смотришь эту запись, то мое тело мертво или на грани смерти. Судя по тому, что ты сумел открыть сейф и уцелеть, ты неглупый парень и реакция у тебя есть. Теперь ты должен набраться терпения и ждать. После того как дверца сейфа открылась, подлодка перешла в автономный режим, включился автонавигатор и бортовой компьютер передал сигнал на остров Скраб
[49], куда ты в скором времени и прибудешь. Если тебе удастся включить операционную, то лучше воздержись от визита туда: то, что ты там увидишь, не для слабых нервов. Рекомендую набрать на компьютере слово «Саппо» по-испански, так ты получишь доступ к искусственному интеллекту, который поможет тебе скоротать время. Удачи тебе и спасибо!
На экране появился запрос пароля. Я ввел латиницей указанное выше одно из имен Лобаня, и на экране появилась симпатичная мордашка девушки. Эдакая помесь Вайноны Райдер и Олеси Судзиловской и мило мне улыбнулась:
– Можешь называть меня, как пожелаешь, дорогой! Расскажи мне, чего ты хочешь, и я сделаю все-все. Soy una muchacha mala!
[50]
